История скромной провинциалки (СИ) - Яна Павлова

и баловала меня нещадно. Почему она не пыталась найти мою сестру? Одни вопросы… Но это вопросы прошлого, а впереди вопросы насущные. Например, что брать с собой? Как одеться? И как мы в одном купе будем целых два дня ехать с мужчиной, который мне нравится.

Антон за эти годы не изменился, разве что, действительно, появились ранние залысины. Я посмотрела на фото и вздохнула — Зита и Гита, ага, только нас не перепутаешь. Я, минимум, на два размера больше и волосы у меня длинные, а у Даши стильная стрижка. Ладно, подстричься не проблема, а куда деть мои формы? С этими разнобродными мыслями я и уснула.

А утром позвонила мама.

— Ксения, я долго размышляла о вновь открывшихся обстоятельствах, — трагическим голосом начала она, — Ни ты, ни тем более я ничего не можем сделать для этой девушки, — мама так и сказала "для этой девушки", меня передернуло, — Ты просто должна забыть и выкинуть это письмо в прямом и переносном смысле! Поняла? Что ты молчишь?

"А что тебе сказать, мама?", — подумала я, мой вопрос говорить ли маме о нашем плане поездки в Горный Алтай отпал сам собой. Призывать ее вспомнить, что речь идет о ее дочери? Смешно.

— Да, мама, я поняла, — спокойно сказала, — Мы с Розитой уезжаем в Москву, как ты и сказала Александру Петровичу, будем работать в крупном торговом центре, там предоставляют жилье, — увлеченно врала я, — Роза продавцом, а я менеджером по рекламе. Как устроимся, я тебе позвоню.

— Вот и правильно, Ксения, — облегченно вздохнула мама, — Позвони обязательно, я буду волноваться.

А я вдруг заметила, что мама никогда не называла меня дочка, доченька, дочь, всегда только по имени. Но додумать эту глубокую мысль мне на дал звонок в дверь. На пороге стоял Антон.

— Привет, у тебя кофе есть? — он спросил это так просто, как будто каждый день ходил ко мне пить по утрам кофе.

— Привет, конечно, есть, — ответила я, и посторонилась, пропуская друга в квартиру.

— Я уже забронировал нам купе на поезд Москва-Барнаул, причем целиком, чтобы не было попутчиков. До Москвы на моей машине поедем, я кое-что из вещей дома прихвачу и машину в паркинге оставлю, идет? — я кивала как китайский болванчик, — Выезжаем завтра, поезд отходит с Казанского вокзала в 18:50. Надеюсь, вам с Розкой хватит времени собраться? — опять кивок, — Ксюш, а ты чего молчишь-то?

— Так я со всем согласна, — глуповато хихикнула я, — Вот только что брать с собой не знаю, какая там погода, на сколько мы едем, ох, — вздохнула я, — Мы ввязываемся в авантюру не имея ни плана действий, ни мало мальских представлений, что нас там ждет…

— Времени обдумать план в поезде у нас будет достаточно, — взяв меня за руку, сказал Антон, — Что-нибудь придумаем, да?

Ответить я не успела, потому что на пороге появилась Розита.

— А дверь вас закрывать не учили? — выдала она, — Вот чуть не попала в неловкую ситуацию, — если подруга скажет еще хоть слово я ее придушу, — Хорошо, что вы еще не начали целоваться, — фыркнула она, а я залилась "румянцем" по самые уши.

— Роза, хватит нести чушь, — попыталась я говорить нормальным голосом, вышло плохо — голос дрожал и сипел, — Мы серьезные вопросы обсуждаем.

— Ага, — с хитрой улыбкой кивнула подруга.

— Без "ага", — я поставила чайник и достала из холодильника колбасу, которую вчера принес Антон, — Вот что из вещей брать? Там зима уже или осень, как у нас?

— Сейчас посмотрим, — сказал Антон и углубился в телефон.

Я толкнула подругу в бок и погрозила кулаком, на что та легкомысленно махнула рукой и схватила кусок колбасы.

— Прогноз на десять дней, — как диктор провозгласил Антон, — Тепло и сухо, температура 14–15 градусов выше нуля.

Мы пили кофе, ели бутерброды с колбасой, обсуждали список необходимых вещей, а мне до сих пор не верилось в реальность происходящего.

Но в семь утра на следующий день Антон был у дверей моей квартиры, подхватил сумку и мы, заехав за Розитой отправились навстречу неизвестности. Роза уволилась из магазина, и даже умудрилась получить от родителей деньги на обустройство в Москве, вдохновенно соврав, что лишилась работы в Звенигороде.

Антон жил в Реутово, в огромном, очень красивом доме с голубыми окнами на двадцать втором этаже. Мы поднялись в квартиру и мне стало немного не по себе.

— Проходите девочки, — широким жестом пригласил нас мужчина, — Я быстро.

Он скрылся в спальне, а мы с Розой опустились на диван и посмотрели друг на друга.

— А у него здесь уютно, чувствуется рука тети Веры, — заявила подруга, — Милка сроду бы такой порядок не навела.

Мужчина не заставил нас долго ждать, он быстро собрался, вызвал такси и мы поехали на вокзал.

— Я не ездила на поезде 15 лет, — сказала я, — Последний раз мы были с бабушкой в Геленджике, на море.

— А я ездила недавно к родителям, — поддержала Роза, — Поезд был шикарный.

— А я и не помню когда на поезде ездил, самолет и машина — вот мои средства передвижения, — заявил Антон.

Вокзал встретил нас невообразимой суетой, шумом и шквалом запахов. Запах вокзала с детства знаком всем, кто ездил на поездах. Это приятный, сложный, густой запах, который некоторые слышат в метро, а почти все ассоциируют с разогретым "Титаном" для кипятка.

Я шла по перрону и улыбалась, нас ждала полная неизвестность, путь через полстраны, а мне было легко и радостно.