Расстрельщик - Владимир Гриньков

– Она найдется, – пообещала женщина. – К отлету самолета явится как миленькая.

Во взгляде было вроде бы даже сочувствие. Такой приятный молодой человек, а ему наставили рога. Чего только не случается в жизни.

– Она исчезла, – упрямо повторил Корнеев. – И она, и ее вещи. Ее вообще нет в отеле. И когда она не объявится и ее родственники забьют тревогу…

– Кто она вам? – спросила женщина. – Извините меня, пожалуйста, за этот вопрос, но я должна знать.

– Она мне никто.

– Совсем?

– Совсем. Вечером посидели в ресторане вместе – только и всего.

Про сегодняшнюю поездку по острову он решил не говорить.

– Вы не были с ней раньше знакомы?

– Нет.

Она поставила наконец стакан на стол. В этом жесте угадывалось облегчение.

– Я вам открою один маленький секрет, – сказала почти весело. – Конечно, мы знаем, что не все клиенты нашей фирмы проводят ночи в своих номерах. Но нас это не касается.

– И часто такое случается? – проявил интерес Корнеев.

– Сплошь и рядом. Приезжает шикарное авто и увозит нашу туристку. Она возвращается только к самому отлету самолета, и при этом не кажется несчастной.

Это было не про Надю. Корнеев поморщился. Наверное, со стороны он выглядел простофилей, по наивности вляпавшимся в смешную историю.

– Здесь совсем другое, – попытался объяснить он. – Поймите, вы должны обратиться в полицию.

– Пока что мы никому ничего не должны.

По-своему она права. Корнеев вышел, демонстративно громко хлопнув дверью. Он поднялся наверх, к своему номеру. Открыл дверь и едва переступил порог, как из комнаты навстречу ему шагнул мужчина. Опешивший Корнеев даже не успел спросить, как человек проник в его номер, когда мужчина сказал по-русски, вполне будничным тоном:

– Корнеев? Вадим Олегович? Меня прислал за вами полковник Христич. Вам следует немедленно возвращаться в Москву.

Глава 8

Сопровождающих у Корнеева оказалось целых трое, и он немало удивился этому обстоятельству. Даже, не сдержавшись, поинтересовался:

– Что-то серьезное случилось, ребята?

– Нет, – ответили ему. – Все тип-топ.

На летном поле стоял российский «Як». В салоне, разделенном на два отсека, Корнеев никого не увидел, но за перегородкой слышались голоса. Один из сопровождавших Корнеева людей ушел за перегородку и вскоре вернулся, после чего почти сразу самолет поднялся в воздух. Летели при полном молчании, и даже предложение поужинать, обращенное к Корнееву, было сделано жестом. Он отказался.

В Москву прилетели поздно ночью. Машину для пассажиров «Яка» подогнали к самому трапу самолета. Корнеев сел на заднее сиденье и вдруг обнаружил, что зажат спутниками с двух сторон.

– Что такое? – осведомился он, стараясь казаться невозмутимым.

Но охватившее его напряжение, видимо, каким-то образом проявилось, потому что один из его попутчиков счел за лучшее связаться по радиотелефону с Христичем.

– Вадим, все в порядке, – сказал полковник. – Эти люди действуют по моему указанию.

– Но они слишком жестко меня опекают, – буркнул недовольно Корнеев, хотя от сердца уже отлегло. – Я подумал, что это какая-то провокация, и хотел избавиться от опеки.

Один из корнеевских попутчиков демонстративно усмехнулся и недоверчиво покачал головой.

– Вадим, не кипятись. Они доставят тебя на базу, и здесь вы расстанетесь. Я тебя жду.

Корнеевский попутчик опять покачал головой. Корнееву это не понравилось.

– Я бы размазал вас по асфальту, ребята, – сказал он. – Не такие уж вы и крутые.

Его душила злоба, и он не знал, чем бы этим типам досадить. Сжал в руке телефонную трубку, и она рассыпалась на осколки.

– Держи, – протянул осколки Корнеев. – С твоей зарплаты удержат за утерянное имущество.

Христич действительно был на месте. Вышел к машине, едва та въехала на территорию особняка, обнял Корнеева, будто они не виделись минимум полгода.

– Что случилось, Олег Николаевич?

– Уже ничего.

Христич махнул рукой. Машина отъехала.

– Ложная тревога, Вадим. Но я здесь пережил несколько неприятных часов.

Прошли мимо охранника в особняк, потом по совершенно пустому коридору. Только когда спустились вниз, в подвал, окунулись в жизнь, которая не прекращалась и ночью. Горел свет, сновали люди, из-за приоткрытой двери тянуло кофейным духом.

– Тебя пасли, Вадим.

– Кто? – изумился Корнеев.

– Устанавливаем.

– Вы говорите о Кипре?

– Ну конечно.

– Я не замечал там слежки.

– Еще бы! – с сарказмом произнес Христич. – Она неплохо запудрила тебе мозги.

– Кто?

– Твоя спутница, которую ты катал на машине.

– Надя?! – еще больше изумился Корнеев.

– Да.

– Чушь!

Тем временем они достигли кабинета Христича. Полковник взял одну из папок, лежавших на столе, и, раскрыв, положил ее перед Корнеевым. В папке не было ничего, кроме стопки ксерокопий. На верхнем листе был запечатлен разворот российского загранпаспорта. Женщину на фото Корнеев узнал – Надя. Ткаченко Надежда Игоревна.

– Мы навели справки в ОВИРе, – сказал Христич. – Они этот паспорт не оформляли.

– Не может быть!

Вместо ответа Христич развел руками. Корнеев торопливо перебрал бумаги в папке. Это были ксерокопии каких-то справок, списков и бланков неизвестных Корнееву документов.

– Паспорт выдан якобы в Москве, – продолжал Христич. – Но эта женщина не москвичка. По крайней мере, нет здесь Надежды Игоревны Ткаченко, которая внешне была бы похожа на твою знакомую. И место работы свое она указала неверно. И адрес.

– Она въехала на Кипр по путевке фирмы «Росвнештур».

– И что?

– Не знаю, – пожал плечами Корнеев.

Он никак не мог привести в порядок свои мысли.

– Она вела тебя, Вадим.

– Вы, кажется, тоже, – желчно отозвался Корнеев.

– И мы – тоже, – с необыкновенным спокойствием подтвердил Христич. – Я отправил следом за тобой человека. Хотел, чтобы ты отдыхал нормально, без эксцессов. Твою знакомую мы с первого вечера засекли, решили проверить на всякий случай, и тут всплыла эта непонятная история с фальшивым паспортом.

– Она здесь?

– Кто? – изобразил непонятливость Христич.

Корнеев нахмурился.

– Здесь, – тут же понял его полковник.

– Я могу ее видеть?

– Нет.

– Я хочу ее видеть!

– Нет!

Корнеев посмотрел полковнику в глаза и понял, что тот не уступит.

– Я видел кровь.

– Где? – изогнул бровь Христич.

– Там, на Кипре. В ее номере, на ковре.

– Ее не сразу удалось скрутить. Оказывала сопротивление. Очень активное, заметь.

– Это еще ничего не доказывает.

– Вот это мы сейчас и проверяем.

Христич придвинул к себе папку и захлопнул ее.

– Не воспринимай эту историю так болезненно, Вадим. Все плохое уже позади.

– Плохое – что?

– То, что мы не знали здесь, что и думать. Было подозрение, что ты где-то засветился.

– По тем, прежним операциям?

– Да.

– Но сейчас вы так уже не думаете?

– Уже не думаю.

– Почему?

– Она начала говорить.

Вот почему сопровождающих было трое, понял Корнеев. Христич ни в чем не был уверен. И решил подстраховаться.

– Ты отдыхай, – сказал полковник. – Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой. Жена обрадуется. Скажешь ей, что тебя срочно отозвали из командировки.

– Черт знает что! – бросил в сердцах Корнеев. – Лучше бы и не уезжал!

– Ничего же не случилось, – философски заметил Христич. – Так что и волноваться не о чем.

– По Базылеву что-нибудь новое есть?

– Работаем. Появилась информация по его родственникам. И еще мы на любовницу вышли.

– Подготовьте к завтрашнему дню, – попросил Корнеев. – Я посмотрю. Может быть, что-то путное и придет в голову.

– Там нечего смотреть, Вадим. Все то же самое.

Это означало, что Христич стоит на прежних позициях – Базылева надо встречать в подъезде его дома. Ну почему он так уперся, этот Христич? Исполнителя выводит прямо под пули охраны. Торопится там, где спешка совсем ни к чему.

– Я еще раз направил людей по всем базылевским маршрутам, – сказал Христич, словно прочитал мысли собеседника. – К нему нигде не подступиться, кроме как там, у дома.

– Я подумаю, – пообещал Корнеев.

Он вдруг поймал себя на мысли, что как-то нехорошо все складывается в последнее время. Не гладко. Так подступает беда. Поначалу ее не видишь, лишь появляется какое-то беспокойство. А уж потом начинаются настоящие неприятности.

Глава 9

У Базылева оказалась очень эффектная подруга жизни. Двадцать четыре года, метр семьдесят девять, ярко-голубые глаза, губки бантиком, но лицо совсем не глупое. Корнеев рассматривал женщину на фотографии с превосходством человека, который уже знает, что произойдет совсем скоро. Это знание давало ему уверенность в себе.

– Хороша? – осведомился из-за его спины Христич.

– Ничего.

– Только дура.

– Почему?