Твой друг (Сборник по собаководству, 1973 г.) - К. Глиер

Старик допил чай и достал трубку. Невозмутимо и легко раскурил ее. За оконцем зимовья дремали кедры.

— Урман… — тихо сказал Милютин, но ничего не услышал в ответ. Устало поднял он с пола рюкзак и ружье. Дружно заныли плечи под лямками и поникли под тяжестью рюкзака. А зачем ему это медвежье бедро? Раньше они были вдвоем. А теперь он и так проживет. Милютин вытащил из рюкзака мясо и положил его на пол зимовья. Но спине не стало легче. Он перебросил через шею ремень от ружья и побрел к двери.

— Урманыч… — уже в дверях позвал он в последний раз и вышел. Он не думал о дороге. Чутье опытного геолога удерживало его в правильном направлении.

Часа через полтора он почувствовал, что промок до пояса. Значит, он перешел вброд ручей, сам того не заметив. Сейчас будет второй ручей, и часа через два он выйдет к излучине реки.

Второй ручей был поглубже первого, и стоило подумать о себе. А он подумал о ружье. Подняв его высоко над головой, Милютин полез в воду. Пройдя шага три, он оступился и вымок по плечи. Поток был чист и хорошо просматривалось дно. Оно было крепким и ровным. Милютин оступился еще раз и остановился. Словно горький запах горящей тайги, до него долетел собачий лай. Издалека, со стороны первого ручья. Милютин вернулся и выбрался из ручья на берег. Лай пропал. Со старенькой милютинской штормовки капала вода. Где-то хрустнула ветка.

СТЕПАН ЩИПАЧЕВ

ЧЕРНОЕ ДУЛО

У забора, забрызганного грязью,Где тополя на ветру звенят,Застрелили суку бродячую,И в мешок побросали щенят.

Она металась, металась,От забора бежать пыталась,И снова — под самое дуло — к щенкам,К теплым слепым ползункам.

Она не показывала оскала.До этого ль! Жарко дышалось ей.Черное дуло искалоБелое пятнышко между ушей.

Не знаю, плачут собаки или не плачут.Но можно ли, волю давая курку,Не увидеть в глазах собачьихПочти человечью тоску?

Из Таллина:

Сначала восточноевропейские овчарки Деро и Динго прошли курсы, организованные Таллинским клубом служебного собаководства ДОСААФ. На «уроках» собакам давали нюхать ветошь, пропитанную жидким газом, а затем они по запаху газа должны были обнаружить в земле на глубине 40 см баллон типа «Турист».

Теперь эти собаки несут патрульную службу в «Таллингазе» на 18-километровой чугунной трассе в Старом городе. Деро настолько освоила свою «профессию», что находит место аварии даже под асфальтом. Газовая труба расположена там примерно на глубине метра.

Однако бывает и так — в аварийную службу в «Таллингазе» сообщают, что в доме ощущается запах газа. Машины по вызову «04» выезжают на место, но ни газоанализаторы, ни другие измерительные приборы не могут выявить утечку газа. Тогда на помощь человеку приходит собака.

Собаками, обнаруживающими утечку газа, заинтересовались и в других братских республиках. За опытом в «Таллингаз» приезжают латыши, грузины, литовцы, армяне — они тоже хотят завести у себя в газовом хозяйстве служебных собак.

НАШИ ПОМОЩНИКИ

А. МАЗОВЕР

ИЗ ИСТОРИИ СОБАКОВОДСТВА

Россия издревле располагала большим поголовьем собак. Собаки охраняли домашние очаги, служили средством передвижения для народов Севера. Известно, что все свои полярные экспедиции Амундсен осуществил с нашими колымскими лайками, хотя доставка их была трудной, длительной и стоила больших денег. Для освоения Аляски американцы вплоть до 20-х годов нашего века вывозили собак с Колымы.

По-своему мудро, с вековыми зоотехническими традициями создавали породы пастушьих собак народы Кавказа и Средней Азии, у которых разведение собак было связано с основным занятием местных жителей — скотоводством.

Разводили пастушьих собак некоторые помещики-скотоводы. Помещик Фальцфейн в Аскании-Нова культивировал южнорусских овчарок. Его собаки, демонстрировавшиеся в те времена на выставках, получали высокие оценки. Большое впечатление произвела группа русских овчарок на международной выставке в Париже. Славились пастушьи собаки известного овцевода Мазаева на Северном Кавказе.

В городах и поместьях имелись дорогостоящие собаки — доги, бульдоги, сенбернары, а позднее доберман-пинчеры, в основном приобретенные за границей.

Более двухсот лет существовал в Москве «охотницкий» рынок, где собирались любители природы и животных. На Лубянку, а позднее на «Трубу» приводили собак «на показ», «на похвальбу». Это была своеобразная выставка, где любитель-собаковод учился различать породы, сравнивая собак, подбирал производителей, приобретал щенков.

Охотничье собаководство в России насчитывает не одну сотню лет, оно оказало свое влияние и на служебное собаководство, которое возникло в 90-е годы XIX века.

В 1904 году появились немецкие овчарки, использовавшиеся в качестве санитарных собак. Их приобретали непосредственно через Ж. Бунгарца (Германия) — основателя этой службы.

В 1908 году создается Российское общество поощрения применения собак к полицейской и сторожевой службам. Участие в нем полиции не могло сделать это общество массовым и популярным. В период своего расцвета оно насчитывало всего около 300 членов по всей России, главным образом крупных чиновников и полицейских. Это общество открыло в пригороде Петербурга школу и питомник собак. Там обучались на трехмесячных курсах полицейские и жандармы, а позднее и солдаты. Для военных целей собаки в старой России почти не применялись. Отдельные офицеры держали собак в частях, у себя, в основном для караульной службы. В 1904 году международный Красный Крест подарил русской армии четырех санитарных собак породы эрдель-терьер. В 1911 году при одном из полков был построен питомник, где собак обучали службе связи. В отчете того времени сообщалось, что лучшей породой, наиболее выносливой и приспособленной для военных целей, является эрдель-терьер. Но к началу первой мировой войны военные собаки в русской армии все еще не использовались. Однако, учитывая успешный опыт их работы в германской армии, союзники, в том числе и Россия, начали вводить в свои армии собак для санитарной, сторожевой служб и службы связи. Советское служебное собаководство, по существу, создавалось заново.

После окончания гражданской войны в стране формируются государственные школы и питомники собаководства, в 1923 году — Центральные курсы инструкторов, готовившие пограничников и собак для пограничной службы. Позднее они были переименованы в Центральную школу служебного собаководства пограничных войск. В том же году открылась Центральная школа-питомник собак-ищеек отдела уголовного розыска административного управления НКВД.

В 1924 году приказом Реввоенсовета в подмосковном поселке Вишняки основан «Опытный питомник военных и спортивных собак РККА» для применения их на сторожевой и службе связи. Вскоре были созданы окружные школы в Смоленске, Тбилиси, Ульяновске, Ташкенте.

В начале своего существования школы испытывали большие трудности. Отсутствие в стране поголовья служебных собак затрудняло комплектование школ, а закупаемые в Германии собаки были мало приспособлены к нашему климату, часто болели чумой, в то время особенно опасной из-за отсутствия лечебных средств. Собак закупали не специалисты, поэтому среди хороших экземпляров часто попадались посредственные и даже просто непригодные. О собаках отечественных пород не имелось почти никаких данных.

Не было у нас в достаточном количестве и специалистов служебного собаководства.

Из старых специалистов в работе участвовали немногие. Среди них следует назвать известного собаковода К. Бондарюка. Его последним детищем был ныне существующий племенной питомник завода имени Ухтомского (Москва). К. Бондарюк долгое время был общественным инструктором в Московских городском и областном клубах. А. Щуплов явился одним из организаторов Воронежского клуба служебного собаководства. До последних лет активно участвовал со своими собаками на выставках А. Лаврентьев — тоже старейший собаковод.

В армии в качестве дрессировщиков работали в то время старейший цирковой артист Кемпе и В. Языков, очень способный специалист, служивший до этого в Ленинградском питомнике уголовного розыска. Позднее Языков более десяти лет руководил учебной работой в значительно выросшей к тому времени Центральной школе пограничных войск. Труды его по теории и методике дрессировки собак легли в основу всей отечественной системы дрессировки.

В Центральной школе собаководства РККА (так вскоре был назван Опытный питомник военных собак) работали дрессировщики Б. Ланцов, С. Синельщиков, К. Голиков, И. Цветковский, В. Голубев, П. Новиков и др.