Аид. История повелителя Подземного мира - Серена Валентино

Аид понял, что начинает входить в роль отца по отношению к этим девушкам и придумывает причины остаться. Но однажды он уже совершил подобную ошибку с другими ведьмами, и это обернулось катастрофой. Он не поступит так снова. Поэтому бог смерти сменил тему.

– Но сейчас ты в безопасности, и я счастлив видеть, что ты так хорошо выглядишь, Цирцея, – сказал он спасённой им девушке. – Это трагедия, что маленькой королевы Белоснежки нет здесь, чтобы поприветствовать тебя дома. Я чувствую, как её печаль тяжело висит в воздухе, витает вокруг нас, смешиваясь с призраками, которые посещают это место, хотя, конечно, Белоснежка всё ещё очень жива. Она будет вне себя от радости, узнав, что ты снова дома. Ты должна послать ей ворона, как только сможешь, –сказал он, беря кусок пирога, который поставил перед ним ему слуга-скелет.

Аид чувствовал себя совершенно непринуждённо в Мёртвом лесу. Он всегда питал слабость ко Многим Королевствам, но находиться в Мёртвом лесу было всё равно что дома, только в гораздо более приятной обстановке и компании. Цирцея была именно такой, какой он её себе представлял. Кем ещё она могла быть, как не блестящей колдуньей, когда обладала лучшими качествами трёх самых могущественных ведьм в истории? На взгляд Аида, она превзошла даже первую Цирцею, но это уже другая история. Для другого времени и места.

– Ты же знаешь, что твои силы ещё более могущественны, чем у твоих матерей? Так что давай в следующий раз, когда Люсинда будет изображать сцену из «Макбета», ты без колебаний положишь конец её безумию. И ты всегда можешь позвать меня, если тебе понадобится помощь. Это не первый раз, когда меня призывают ведьмы, – сказал он, жестом требуя ещё один кусок пирога у слуги-скелета. Тот стоял возле длинного стола, уставленного тарелками с печеньем и выпечкой, а также чайничками с различными сортами чая. Они подогревались на магическом огне, который сохранял их горячими.

– И как же нам с тобой связаться? – спросила Цирцея, глядя на Аида прищурившись. Он тем временем встал и принялся снимать крышки с чайников, нюхая их содержимое, чтобы решить, какой чай попробовать следующим.

– С помощью одного из волшебных зеркал твоей матери, конечно. На самом деле у меня их было два, но, кажется, я оставил одно на запретной горе. Надеюсь, Малефисента воспользовалась им с умом, – сказал он, забирая пирог у скелетообразного существа, которое ждало, пока он выберет, какой чай хочет.

– Клянусь богами, это самый вкусный пирог, который я пробовал. У нас в Подземном мире нет ни пирогов, ни мороженого, ничего такого. Вы знали об этом? Это жестокость, настоящее преступление! Одна из многих несправедливостей, которые мне приходится терпеть. Я и забыл, сколько восхитительных блюд можно съесть в этом королевстве. Я ценю, что вы меня балуете. Честно говоря, я просто хотел убедиться, что новые королевы мёртвых справляются со своими обязанностями, что я был обязан сделать, даже если бы нас не связывали нити судьбы. А ещё я должен принести мои самые искренние извинения и предложить мою помощь, если вы примете её. А это, дамы, я делаю крайне редко, поэтому, пожалуйста, давайте не будем распространяться о случившемся.

– Что ты редко делаешь, Аид, извиняешься или помогаешь?

И Аид рассмеялся, поняв, что Цирцея всё-таки унаследовала немного материнского остроумия.

– Ну, и то и другое, если честно, но я имел в виду извинения. Видишь ли, дело в том, что именно я – причина того, что злые сёстры такие, знаешь... такие... злые.

По предложению Цирцеи они все перешли в библиотеку. Сёстры-ведьмы редко проводили там время, хотя это была одна из самых красивых комнат в особняке. Аид уселся на массивный диван, украшенный резными воронами. Его рука покоилась на голове одного из них, в то время как длинная призрачная тога удовлетворённо растеклась по серому каменном полу.

Цирцея сидела в кресле слева от каменного камина, над ним висели портреты её матерей. На них ведьмы были изображены ещё молодыми и прекрасными. Девушка намеренно села так, чтобы картины оказались у неё за спиной, потому что, когда она смотрела на портреты, ей казалось, что их взгляды устремлены на неё, ненавидя за то, что она с ними сделала. По бокам от камина стояли две большие вороны, вырезанные из чёрного мрамора – или, возможно, оникса. Цирцея чувствовала себя приятно согретой пурпурным пламенем камина, из-за которого комната выглядела так, словно в ней царили вечные сумерки.

Примроуз и Хейзел устроились на своём любимом месте у окна, в уголке для чтения с видом на внутренний двор. Примроуз повела рукой, высунувшись в окно, и заставила землю и деревья снова расцвести яркими цветами. Они оказались ещё больше и ярче, чем до того, как королевы-призраки заставили их увянуть. Хейзел толкнула Примроуз локтем, напоминая, что у них почётный гость, хотя Аид, казалось, не возражал.

Цирцея подумала, что Аид выглядит очень уместно в этой старой части особняка с её каменными изваяниями драконов, гарпий и горгулий. Слуги-скелеты расставили свечи почти по всем поверхностям в комнате и зажгли люстры над головой. Остальные помощники ведьм занимались приготовлениями во внутреннем дворе под руководством сэра Якоба. В комнате пахло цветами, их аромат доносился из больших распахнутых двойных дверей, которые вели во внутренний двор.

Цирцея радовалась, оказавшись дома. Она и забыла, какой прекрасной была эта комната, с каменными воронами, сидящими на книжных полках, и отблесками свечей, танцующими по стенам, как задумчивые призраки. Ей нравилась старинная каменная кладка, замысловатая резьба и роскошные гобелены, которые висели на стенах по обе стороны камина. Ей стало интересно, какая из королев выбрала их, а потом она вспомнила, что Нестис питала слабость к драконам и красному цвету, поэтому девушка решила, что это, должно быть, была она.

По просьбе Аида Цирцея попросила одного из слуг-скелетов принести в библиотеку ещё чая и сладких угощений и расставить их на маленьких круглых столиках. Цирцее стало интересно, что почувствовали Примроуз и Хейзел, увидев особняк и лес заполненными слугами-скелетами, как в те дни, когда их мать была королевой Мёртвого леса. Это были ужасные, тёмные дни, воспоминания о которых всё ещё преследовали ведьм, и Цирцея опасалась причинять кому-либо ещё больше боли, задавая лишние вопросы. И всё же она хотела спросить сестёр, всё ли с ними в порядке и что произошло после того, как она и её матери отправились в