Степь - Константин Калбазов

– Насколько плохи наши дела, падре?

– Очень плохи, – не стал обнадеживать его священник. – Я было понадеялся на свершившуюся волю Творца на том судилище, но совсем позабыл о том, что святая инквизиция никогда не отступается.

– И что, нет никакого выхода? Чем можно откупиться от инквизиции?

– Ничем. Они не берут штрафов. Деньги для них вообще ничего не значат. Беднее священников живут только церковные мыши. Это их плата за власть, это указывает пастве на их святость и на то, что они стоят выше любых сюзеренов, а потому имеют большее влияние.

– Так не бывает. Вы сами говорите, что они держатся за свою власть, а это уже корысть. Там же, где есть корысть, должна быть и цена. Их не интересуют деньги, но что-то их интересует? Как говорил один мой хороший знакомый, безвыходных ситуаций нет. Так что давайте думать.

Глава 2

Пограничье

Жара. Солнце палило нещадно, взирая на этот мир с чистого лазурно-синего небосвода. Нет, еще месяц назад все было не так плохо. Конец весны, мягкое ласковое солнце, земля, отдающая прохладой после зимы, цветущая, сочно-зеленая степь. Хотя бескрайние просторы и навевали тоску своей однообразностью, по весне на это взирать было еще терпимо. Но сейчас, в конце июня, взгляд уже ничто не радовало. Желтая пожухлая трава, выжженная солнцем, подавляла своим видом. Казалось, что этот пейзаж был таким со времен сотворения мира. Подумать только, через каких-то две сотни километров от этого места возвышались горы, росли обширные вековые леса, зеленели луга – здесь же ничего этого не было, только иссушенная земля и ковыль до самого горизонта, куда дотягивается взгляд.

Андрей недовольно подвигал плечами, но помочь своему многострадальному телу не мог, так как для того, чтобы хотя бы почесаться, нужно было скинуть кольчугу и поддоспешник, но делать это в походе не рекомендовалось – опасно, знаете ли. Степь – она только кажется ровной как стол, на самом деле мест для укрытия целого войска в ней больше чем достаточно. Холмы, плавно перетекающие один в другой, балки, образуемые речками, многие из которых оживают только в сезон дождей и весной, а уже к началу лета пересыхающие без следа, даже дно этих рек зарастает травой, разве только несколько гуще, чем на склонах балок, да еще по дну высохших речек имеются островки кое-какой зелени. Так что вероятность внезапно напороться на отряд кочевников или отдельного стрелка была довольно высока.

Хотя желание снять доспехи и дать телу отдых было очень сильным, он решил не рисковать. А тут еще эти «Божьи жемчужины», проклятые вши в простонародье, которые, казалось, отрывались на нем за все те годы, что он обходился без них. Нет, ну чего плохого в том, чтобы регулярно мыться? Нельзя. Грех. От него сейчас несло как от давно не мытого, но регулярно использующегося унитаза, но поделать с этим он ничего не мог.

Небольшой отряд из двух десятков всадников на заморенных конях сейчас находился в балке. Андрей ожидал донесений от высланных на урез склона разведчиков – те едва угадывались, распластавшись наверху, хотя до них было не больше полутора сотен шагов. Все же покраска чехлов доспехов и одежды в песчаный цвет с вкраплениями коричневого прекрасно подошла к данной местности и хорошо маскировала. Не знай он о том, что воины находятся именно на этом месте, – скорее всего, и не заметил бы расположившихся на возвышении лазутчиков.

Он в очередной раз неприязненно повел плечами и оглянулся. В паре десятков шагов за спиной воинов расположились пять обозников, которые сейчас удерживали заводных коней. Хотя они также были облачены в кольчуги, упрятанные под камуфлированные чехлы, и надо заметить, кольчуги эти были ничуть не хуже тех, что были на воинах, из оружия у них имелись только боевые ножи и арбалеты. Впрочем, при ближайшем рассмотрении было видно, что обозники весьма молодого возраста, не старше четырнадцати лет, поэтому какое-либо более серьезное оружие им не под силу, но сжимаемые в руках арбалеты были силой весьма грозной. В случае опасности эти мальчишки могли достаточно эффективно поддержать своих старших товарищей, а пять болтов, пущенных умелой рукой, иной раз решали очень многое. В отряде их было всего шестеро, но шестой сейчас остался на хозяйстве в крепости: кто-то же должен присмотреть за имуществом отряда. Оно, конечно, в дальних гарнизонах воровство не процветало, но инциденты имели место, а экипировка у отряда была хорошей. Там же находился и кузнец, который решил отправиться вместе с отрядом, разумеется, за солидное вознаграждение, но больше все же по вассальной клятве. Без кузнеца воину никак нельзя: железо постоянно требует правки и ремонта, тем паче если походы нескончаемы.

Бросив взгляд влево от себя, Андрей посмотрел на падре Томаса, прикомандированного к его отряду святой инквизицией. Невысокого роста крепыш с кривыми ногами, кривизну которых не способна была спрятать даже ряса, весьма уверенно восседал на высоком скакуне, хотя и считалось, что более приличествует святому сану осел, ну в крайнем случае мул. Впрочем, при более внимательном рассмотрении инквизитора в глаза сам собой лез бывалый воин. Об этом говорило все – и осанка, и экономные выверенные движения, и уверенная посадка, и даже ряса, полы которой очень напоминали Новаку кавалерийские шинели, так как спереди и сзади имели длинные разрезы, что позволяло вполне комфортно чувствовать себя в седле, под рясой угадывались крепкие кожаные штаны. Одним словом, бывалый кавалерист да и только. Только глаза выдавали ярого фанатика – Андрей не взялся бы объяснять, чем взгляд фанатика отличается от взгляда обычного человека, но отличать их уже мог безошибочно: был в этом взгляде какой-то негасимый, все пожирающий огонь и неистовая вера.

То, что из святого отца во все щели пер воин-ветеран, как раз не было удивительным. Падре в свое время был великолепным кавалеристом, лучшим бойцом в конной дружине графа Форволка, а впоследствии и пограничья, но потом он вдруг проникся верой в Господа и решил, что может служить только ему. Церковь благосклонно приняла в свои объятия нового брата и, проведя с ним небольшой ликбез, направила нового служителя Господа на южные рубежи, – а как они еще могли использовать бывалого воина, на которого снизошла благодать Господня? – только в борьбе с порождениями сатаны.

Андрей был несказанно рад, что к ним приписали именно этого представителя святой инквизиции. Избежать назначения в отряд соглядатая не было никакой возможности, так как все кавалерийские отряды в крепостях на южных рубежах имели таковых, – Церковь объясняла это тем, что воинам, непрестанно находящимся на территории исчадий ада, необходим духовный отец, который бы сумел оберегать их от происков сатаны. Правда, были два момента, которые для Новака оставались загадкой. Почему это распространялось только на южные рубежи, когда в приграничных поселениях с лесными орками зачастую не было никаких священников, не говоря уж об инквизиторах? И почему этим священником был инквизитор? – уж кто-кто, а проповедники из них были еще те, они безгранично были преданы христианству, но нести свет этой веры были способны только посредством костров, в крайнем случае – епитимий, накладываемых на паству.