Особенности укрощения небожителей (СИ) - Лебедева Ива

— Как будто они на меня когда-то действовали, эти курительные смеси, — фыркнул я, действительно припоминая что-то такое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не тебя, может, и нет, а дети твои сплошь укуренные, — пробурчал себе под нос почти стопроцентный мерин и быстро попятился, заметив мой оценивающий прищур. — А я что, я ничего! Я ничего не сказал, вам послышалось, повелитель! И вообще, мне пора, у меня там кобылы не… недоеные!

Райдзю подавился собственными усами и кувыркнулся на песок, дрыгая лапами в попытке не хохотать на весь гуцинь, я тоже с трудом удержался, чтобы не заржать. Даже духи захихикали, причем не только фиолетовые хаосята, но и конопляные ростки тоже.

— Ага, эмоции вы понимаете! — мгновенно просек я. — Значит, и другое усвоите. Для начала…

Продолжить я не успел. За деревьями прибрежной полосы, в той стороне, где располагался жилой павильон, что-то с грохотом взорвалось, а потом к небу взметнулся…. да чтоб вам морским ежом подавиться! Это что, гигантский бамбук?!

Глава 8

Евгения:

— Ну и? — мрачно спросила я, глядя, как стремительно исчезает где-то внизу крыша жилого павильона. — Ян, ты уверен, что тебя зовут не Джек-бобовое-зерно?

— Какой еще Джек, женщина! — Крысобелк вцепился мне в волосы и тихо подвывал от переизбытка эмоций. — Что ты натворила?!

— Я?! — возмущаться было чем. — Я сделала только то, что ты показал: правильно дышала, концентрировала внимание и направила поток ци в твой талисман! Приклеенный, между прочим, к мандарину. Откуда взялся бамбук?! Да еще такой бешеный? Бли-и-ин! Держись!

Высоту эта чокнутая зелень набирала стремительно, а вот с толщиной как-то не задалось, а потому ветром ее шатало как здрасьте. И нас вместе с пучком листьев на макушке стремительно выросшего почти до облаков бамбука тоже хорошо так носило туда-сюда по непредсказуемой кривой.

— Ну, хоть в стратосферу не улетим, — выдохнула я, наконец поняв, что, кажется, бамбук перестал тянуться ввысь и теперь просто весело раскачивал нас в небе.

— В страто… в бездну? В бездну не улетим! Если эта палка еще вырастет, нас размажет по куполу-у-у! — снова запаниковал поссум.

— Уже не размажет, выдыхай. Что вообще произошло, ты хоть понял?

— Персиков надо меньше жрать и с демонами трахаться… тоже меньше! — Ян-Ян чуть успокоился, машинально проверил креветку в кармане и довольно зло дернул меня за ухо. — Я тебе что сказал?! Тонкий поток ци направить в ключевую точку рисунка. Зачем ты долбанула по нему со всей дури, которой у тебя в первые дни после поедания божественных фруктов немерено? Твоим ударом талисман содрало с мандарина и впечатало в землю, а там, наверное, был невыполотый росток этой гадости. Почти у нас под ногами. Вот и рвануло. У-у-ух! Как спускаться теперь будем?! Я не настолько летающая белка!

— Что-нибудь придумаем, — оптимистично пообещала я. — В крайнем случае, прилетит Яоши на голубом вертолете и снимет нас отсюда.

— Голову он мне снимет, — горько вздохнул преступник тысячелетия. — И будет прав, что самое обидное. Где были мои мозги, связываться с необученной смертной идиоткой? Мандарины ей выращивать приспичило… Кто мешал дождаться демона и напрягать его?! Он хоть дивиденды имеет с вашей близости, урод рогатый. А меня ты даже за ушами не гладишь, так какой бездны, спрашивается, я за просто так страдаю? Ай! Не тронь ухо!

— Ты определись, гладить или за просто так, — пожала я плечами. — Ой, смотри! Уже летит!

— Как! Ты! Тут! Оказалась?! — буквально по слогам прорычал демон, сидя верхом на поднимающемся по спирали крылатом тигре.

— Мандарин растила, — честно ответила я. — Но не рассчитала сил. Вернее, я, видимо, неправильно поняла, как их вообще дозировать. Научишь?

— Сначала убью. — Тигр подлетел почти вплотную, Яоши наклонился и без всяких церемоний сцапал меня сначала за ногу, потом за талию, потом вообще за что попало. И затащил на спину крякнувшему крылатому коту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Миниатюрность — достоинство благородной дамы, — профырчал тот с натугой. — Повелитель, ты не пробовал ее меньше кормить?

— Заткнись! — рявкнули мы на него хором.

— Персиками, повелитель, я имел в виду персики, — быстро отбрехался тигр. — Это было очень недальновидно — давать смертной сразу все семь. Надо же аккуратно, по одному, перемежая с тренировками. Иначе вон чего получилось: силы много, а контроль ни к черту. Чихнет и снесет нам ползоопарка.

— Как ты вообще додумалась до вливания своей энергии в росток бам… А! Так вот чья это вина! — Яоши заметил ошметки талисмана на стволе, а потом прищурился на полосатый хвостик, торчавший у меня из-под воротника. — Дай-ка сюда эту крысу! Сейчас он будет экстренно учиться летать самостоятельно!

— Не тронь преступника, он не виноват, — пришлось накрывать пискнувшего крыса ладонью, а потом и вовсе ловить его где-то в глубине декольте, куда Ян нырнул с проворством настоящего испуганного грызуна.

— А кто виноват, Конфуций?! — возмутился Яоши. — Он тебя еще и домогается! Женщина, всему есть предел! И он его превысил! Если так продолжится и дальше, он обнаглеет от безнаказанности окончательно!

— Ну А-Инь. — Я развернулась в его объятиях, хотя это было не очень удобно, поскольку ключ вцепился в меня обеими руками и держал так крепко, словно я собиралась спрыгнуть с тигра и дальше лететь самостоятельно, хотя и недолго. — Ну миленький… ты же добрый…

— Я?! С каких это пор! — охренел ключ. — И в каком месте?!

— Во всех. — Я потянулась и поцеловала свою злющую косатку в губы. — И вот здесь… и вот тут… и там тоже… — Поцелуй с губ скользнул на щеку, к уху, потом на шею.

— Жень… — Демон как-то сдулся и, кажется, немного обиделся. Во всяком случае, когда мы приземлились, меня поставили на ноги и слегка отодвинули. Но не отпустили. — Был бы я добрым, умер бы еще ребенком. А теперь любуйся, — мрачно сказал он, — что твоя невиноватая тварь натворила.

Я огляделась и только присвистнула. М-де…

Веселенькое дело. Наш гигантский бамбук возвышался за спиной зеленой колонной в небеса, а его корни жутковатыми змеями вспахали не только наш красивый, хотя уже слегка вытоптанный газон перед домом, но и подрыли фундамент дома, отчего тот слегка перекосился и выглядел так, словно по изогнутой в китайском стиле черепичной крыше с одной стороны изрядно двинули великанским кулаком.

Мандарин, бывший целью нашего эксперимента, вообще потерялся где-то под бамбуковыми корнями, а вся земля аж до центральной аллеи превратилась в серенький и очень сухой песочек.

— У нас нет ни свободной рабочей силы, ни материалов, Жень. Все, кто может, сейчас восстанавливают жизненно важные постройки и спасают оставшихся животных. Так что, раз поигралась, теперь выбирай, кому из наших подданных жить на улице с неисправным климатом, пока духи восстанавливают поместье вместо общественных работ.

— Нам и жить, — вздохнула я. — Прости, пожалуйста, я сглупила. Хотела помочь и сделать как лучше, а вышло как всегда. В дом совсем нельзя?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нельзя, вдруг рухнет, — вздохнул Яоши. — Потому тебя я и не виню. А вот крыс знал все последствия. Не мог не нагадить, подлая натура. — Яоши снова уставился на слегка подрагивающий хвост.

— Да откуда ж он про бамбук-то мог знать? — Я покачала головой, почувствовала, что означенный белк уже из области декольте переместился под верхним халатом куда-то под мышку, и без сомнений полезла обратно обниматься с косатиком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты думаешь, разросшееся мандариновое деревце создало бы меньше разрушений? Нет, Тай Жень. Оно бы разрушило все ближайшие окрестности, не оставив от дома даже пыли. — Яоши все же обнял в ответ, но ругаться не перестал.

— Он меня учил подавать ци очень маленькими порциями и раз пять повторил, чтобы была осторожнее и не шарашила со всей силы.

— Наивная душа. Именно под этим домом находится один из массивов, образующих защитный купол. Хорошая была попытка помочь похитителю и освободиться. Нас спасла только твоя неуклюжесть и то, что у бамбука почти нет корней. Отдай поссума, ему самое место в пыточной. Не знаю как, но, кажется, эта мерзость имеет связь со всеми нашими неприятностями.