Военные загадки Третьего рейха - Николай Непомнящий

Помещение, в котором шел прием, было необычным даже для того времени. Посреди комнаты, примерно на высоте полуметра от пола, стоял «бак»— круглая оловянная ванна, достаточно большая для того, чтобы вокруг нее смогли разместиться тридцать человек. Пациенты не могли заглянуть в «бак» из-за дощатой перегородки. Нам, однако, известно, что было внутри: вода, железные опилки, толченое стекло и несколько симметрично расставленных бутылок. Пациенты держались за опущенные в воду Г-образные железные стержни.

Волшебная, как о ней говорили, машина была заряжена «серными силами». Эти силы входили в больных через железные стержни и лечили множество хворей. Пациенты занимали свои места. Если их было немного, им могли предложить присесть. Но если, как это обычно случалось, комната была заполнена до предела, приходилось стоять. Вступал невидимый посетителям оркестр. Музыка была спокойной, можно сказать, даже мечтательной.

Они сжимали ручки и ждали. В комнате витала напряженная атмосфера. С течением времени музыка усиливалась, вместе с ней нарастало и напряжение. Никто не разговаривал. Затем, когда напряжение достигало пика, появлялся доктор. Источники того времени говорят, что у него было несколько полное, приятное и даже дружественное лицо. На нем был самый модный парик и лиловый халат из блестящего шелка. В руках он держал «магнетическую» железную палочку. Он медленно обходил пациентов, касаясь одних рукой, других — палочкой. Многих при этом охватывали конвульсии.

Доктора, открывшего эту необычную клинику, звали Франц Антон Месмер. «Венский колдун», оккультист, астролог, первооткрыватель «животного магнетизма» и «универсальной жидкости». Месмер, родившийся в 1733 году, сперва изучал богословие в монастырской школе. В четырнадцать лет он оставил идею служения церкви и занялся правом. Но эта дисциплина тоже не увлекла его надолго, и вскоре он стал изучать медицину в университете Вены. Астрология захватила его. В тридцать два года Месмер получил докторскую степень за диссертацию «Влияние планет на человеческое тело». Один из его наставников, профессор ван Стивен, интересовался оккультными науками, что помогло защите диссертации по такому спорному предмету.

Этот труд содержал зачатки идей Месмера о животном магнетизме и универсальной жидкости. Позднее он значительно их развил. «Существует прочная связь между небесными телами, Землей и одушевленными существами, — писал он, — жидкость, распыленная в пространстве, есть инструмент этой связи… Эта магнетическая среда может быть аккумулирована, сконцентрирована и перенесена». Вопреки общему мнению, эти идеи не были так уж оригинальны. Они, точнее, подобные им, уже выдвигались раньше Помопонатием, ван Хельмонтом, Парацельсом, Кирхером и Флуддом. В 1679 году, за сто лет до взлета Месмера, Гулилемус Максвелл предположил, что «влияние магнитных сил» можно применять в медицинских целях. Но Месмер был первым, кому удалось поставить такое применение на широкую ногу, так, по крайней мере, утверждает европейская история. Его первые эксперименты были проведены по предложению М. Хела, иезуитского профессора астрономии из Вены. Этот чудак исследовал свойства стальных пластин и магнитов, некоторые из которых он и дал Месмеру, высказав предположения по их возможному применению в медицине. Как ни странно, эти предположения довольно скоро нашли подтверждения в опытах Месмера. Он обнаружил, что «намагничивание» некоторых пациентов приводит не только к облегчению их состояния, но порой и к полному выздоровлению. Как часто случалось в академических кругах в те дни, Хел украл потрясающие результаты Месмера и опубликовал их в своей работе о целебной силе, заключенной в магните. Месмер был вне себя от бешенства, но не прекратил эксперименты. Постепенно он пришел к заключению (нашедшему отражение в его труде по астрологии), что дело тут не в физическом магнетизме. Сначала он просто лечил магнитами. Некоторое время спустя он понял, что этого недостаточно. Затем он пришел к выводу, что можно обойтись и без магнитов: любое вещество подойдет при условии, что оно заряжено «магнитной жидкостью». Это был первый шаг к выводу о существовании «универсальной жидкости». Эта жидкость, считал он, может содержаться и накапливаться, кроме всего прочего, и в человеческом теле. Поэтому возможно исцеление простым прикосновением.

Некоторые из его исцелений действительно впечатляли. Майор Шарль дю Юссей, кавалер королевского военного ордена Святого Людовика, так рассказал о своем состоянии перед визитом к Мессмеру: «Моя голова постоянно тряслась, а шея выгнулась вперед. Глаза вываливались из орбит и были постоянно воспалены. Спина была почти полностью парализована, а говорить я мог только с большим трудом. Я хромал при ходьбе, непроизвольно, без всяких на то причин смеялся, с трудом дышал и испытывал сильные страдания от боли между лопатками и дрожи». Дю Юссей потратил четыре года на лечение у других докторов, но не нашел облегчения. Месмер вылечил его за четыре месяца. Интересно его впечатление от «намагничивания»: «Лед таял в моих членах, на смену ему приходил страшный жар, и пот тек с меня градом».

Нетрадиционные методы в медицине всегда придавались анафеме. Успешно действующие, они считались просто смертным грехом. Давление со стороны коллег вынудило Месмера покинуть Вену и открыть описанную выше клинику в Париже. По прошествии шести лет парижской практики для изучения его методов была создана правительственная комиссия. Ее подход был исключительно научным. Вскоре был опубликован отчет, в котором утверждалось, что члены комиссии продемонстрировали экспериментально, что игра воображения без применения магнетизма может привести к конвульсиям, сам же магнетизм, без воображения, не приводит ни к чему. Они единодушно пришли к заключению, что, при безусловном признании существования и пользы магнетизма, нет никаких подтверждений существования «животной магнитной жидкости»; что оная жидкость, как несуществующая, не может обладать целебными свойствами; что необычная реакция пациентов на методы лечения обязана своим происхождением контакту с врачом, возбужденному воображению и медицинской технике, сам вид которой — следует повторить — сильно действует на сознание.

В аналогичном докладе Королевского медицинского общества утверждалось: «С медицинской точки зрения, животный магнетизм — не что иное, как искусство вызывать конвульсии у чрезмерно чувствительных людей». С тех пор медицинская наука придерживается этого мнения, с одной лишь поправкой: в наши дни полагают, что эффекты, производившиеся Месмером, были вызваны гипнозом. Вот почему Месмер считается «отцом гипноза», впрочем, этот титул гораздо больше подошел бы его малоизвестному ученику — маркизу де Пюисегюру.

Любопытно, что описание того, что происходило с пациентами доктора Месмера, никак не напоминает состояние загипнотизированного человека. В книге «Гипноз: факты и вымыслы» профессор Ф.Л. Маркузе так объясняет это несовпадение: «В то время активная разновидность гипноза, сопровождавшаяся конвульсиями, была обычным явлением, только позже Месмер обнаружил возможность пассивного, «сонного» гипноза, который так часто описывается в наши дни».

Но почему тогда произошел такой резкий переход от активного гипноза к пассивному? И почему современным гипнотизерам не известны способы введения в активный гипноз?

Более ясный подход был предпринят известным психологом Х.Дж. Айзенком, утверждающим следующее: «Месмер в действительности не гипнотизировал своих пациентов. Некоторые из них, видимо, впадали в спонтанные истерические конвульсии вследствие эмоциональных срывов и потрясений, но ни в работах самого Месмера, ни в работах его учеников не описаны подлинно гипнотические явления. Таким образом, мы приходим к неожиданному выводу: «отец гипноза» никого не гипнотизировал и не был знаком с самим явлением гипноза, которое никак не вписывается в его теоретическую систему. Остается только гадать, почему молва приписывает ему открытие, которое в действительности было сделано другими».

В одной из моих ранних книг я руководствовался этим утверждением Айзенка и полагал, что животный магнетизм как одна из потенциальных ветвей теории гипноза был заброшен. Но тогда я не потрудился достаточно обосновать свою мысль. Вскоре после публикации я получил от одного известного английского оккультиста письмо, в котором говорилось: «Складывается впечатление, что вы разделяете современное мнение о том, что гипнотизм продемонстрировал «несуществование» «животного магнетизма» Месмера, дю Потэ, Эллиотсона, Грегори, Эсдейла и многих других. Я с этим не согласен. «Животный магнетизм», хотя и не имеющий ничего общего с ферро или электромагнетизмом, по моему убеждению, используется и по сей день. Более пятнадцати лет я проработал в этой области, успешно используя обе половины гипноза».