Путешествие Черного Жака - Андрей Егоров

… Когда мне исполнилось шестнадцать, ведьмы решили отпраздновать день, когда я был привезен в маленький домик, окруженный густым лесом, в предгорной долине. Я безвылазно прожил здесь долгих десять лет и уже давно называл его своим домом.

Что за угощение они приготовили! Видели бы вы этот стол – он буквально ломился от яств. Запеченные в яблоках куропатки, трюфеля, экзотические фрукты, жареный барашек, рыбное филе под соусом, антрекот, около сорока видов всевозможных салатов, диковинные блюда: ростки фасоли и яйца огагули, распахнутые раковины глазорупии…

Я восторженно взирал на все это великолепие, предвкушая потрясающее пиршество. Несколько лет назад у меня вдруг прорезался дикий аппетит, и теперь, если ведьмы хотели мне угодить, они готовили что-нибудь вкусненькое.

К тому времени бурный период полового созревания у меня уже завершился. Я весьма интересовался женщинами и всем, что было так или иначе связано с сексом. За прошедшее время я превратился в высокого худощавого юношу с крючковатым носом и цепким взглядом почти желтых глаз. Полагаю, если бы не принимаемые мною в большом количестве эликсиры, я бы выглядел совсем иначе.

– Дай-ка я тебя поцелую, мой дорогой, – сказала Габи.

Она обошла стол, оттолкнула с дороги пару стульев и приблизилась ко мне. Я ощутил исходящий от нее пряный аромат. Она всегда пользовалась благовониями, принимала ванны с маслами, о которых любая женщина может только мечтать. Габи всем телом прижалась ко мне.

Могу поспорить, у меня подскочило давление, когда она ухватила губами мой подбородок, некоторое время обсасывала его, а потом снова обошла стол и уселась на место.

Тереса и Селена наблюдали эту сцену с плохо скрываемой неприязнью. Я почти расслышал, как Тереса прошипела: «Потаскуха!» В тот момент меня все происходящее очень удивило, я пока не мог понять что происходит…

И это был первый случай, когда Габи обратила на меня внимание как на зрелого мужчину. С тех пор я интересовал ее все больше и больше. Я часто ловил на себе ее смеющийся взгляд, она рассматривала меня и кусала губы. Когда я входил утром в обеденную комнату, Габи расчесывала волосы перед зеркалом. Она больше не брила ноги в тазу с водой в моем присутствии. Она даже посылала мне воздушные поцелуи, когда этого не видели Селена и Тереса.

А однажды я застал весьма неприятную сцену Я собирался спуститься вниз из своей комнаты, когда меня остановило то, что я услышал внизу. Тереса ей говорила:

– Ты ведешь себя, как последняя шлюха! Ты что, не можешь найти себе мужика в деревне?!

– Я-то хорошо знаю, в чем дело, – свистящим шепотом отвечала Габи, – ты говоришь мне все это, потому что сама на него глаз положила. Так ведь?! Так?

– Ты – дура, я смотрю на него только как на нашего воспитанника.

– Не надо мне лгать! – Мне представилось, как Габи делает шаг вперед, развернув свои божественные узкие плечи и чуть приподняв юбку, чтобы топнуть меленькой ножкой. – Из нас троих только Селена относится к нему как мать. Я же вижу, как ты на нею глядишь. Так и хочешь засунуть ему руку в штаны.

Думаю, я заметно покраснел, но ничем не выдал своего присутствия. Меня только странным образом взбодрило произнесенное с яростью слово «засунуть». Между тем внизу наступила пауза. Ее прервала Тереса:

– Если хочешь знать, то да! Но я не делаю ничего так демонстративно, как ты. Я хочу, чтобы у него было право выбора, а пока он еще слишком молод и прыгнет в постель любой шлюхи.

– Будь осторожна, ты называешь меня шлюхой второй раз! – Габи была вне себя от ярости.

– Заметь, я ни разу не назвала тебя «шлюхой», я просто не хочу, чтобы ты ею была.

Тереса, видимо, решила поставить точку в разговоре, потому что за ее спиной хлопнула дверь. А может, это Габи выбежала прочь. Хотя бегство было не в ее характере.

Честно говоря, довольно жутко, когда тебе шестнадцать, находиться меж двумя распаленными и перевозбужденными ведьмами, которые пышут жаром вожделения и магической мощи, поэтому я стал все больше общаться с Селеной и меньше – с Тересой и Габи. Пока толстая и добрая Селена не сказала мне: «Подойди поближе, Жак… Еще ближе…». Вы понимаете, о чем я?! Ну, разумеется, понимаете. Куда же делся ее материнский инстинкт? Наверное, она просто не могла испытывать его вечно, будучи ведьмой.

А посему, не доучившись и преуспев в магическом ремесле лишь отчасти, правда успев завершить курс необратимых изменений в организме, я решил бежать, пока они не разорвали меня на части.

Не подумайте только, что я ханжа или моралист. Я ничего бы не имел против Габи… или Тересы. Или обеих сразу… Или по отдельности, но чередующихся ночь через ночь… Или… Но что-то подсказывало мне, какие-то высшие силы, что добром начавшиеся сексуальные интриги не закончатся. Ссора между ведьмами затянется на века, а от меня останется горстка пепла и две, нет, три стенающие над ней женщины. Поэтому я предпочел сохранить их добрые отношения и свое здоровье.

Должен сознаться перед вами в одном своем грешке. Я припомнил о своем ремесле вора, уготованном мне папашей, но, к моей чести, это случилось всего только раз. Впоследствии я если и брал чужое, то это были города, куда входила моя армия, армия Черного Властелина. По мелочи я крал в последний раз. Произошло это в первом же попавшемся мне на пути поселении. Это была та самая деревенька, которую я наблюдал еще в детстве, когда парил в небесах на бревне. Я сделался конокрадом. Прокрался в стойло и отвязал единственное хилое животное, которое там было. Лошадь испуганно попятилась от меня, но я сумел ее успокоить, нашептывая ей в уши заученные с детства слова, помогающие укрощать некоторые виды полуразумных живых существ.

На худой, очень старой кляче я проделал недолгий путь до первого же большого города. Там я сбыл лошадку толстомордому мерзавцу в засаленном фартуке, который держал городские конюшни и возглавлял службу городских перевозок. Теперь руки мои были чисты, и совесть покойна. Я стал колдуном с покойной совестью.

Кошмар второй

АРОМАТ ЖИЗНИ

В общество надо вкрасться, как чума, или врезаться, как пушечное ядро. Смотрите на людей как на лошадей, которых надо загонять и менять на станциях… А женщин представляйте сосудом наслаждения, и только…

На вырученные от продажи жалкой клячи деньги я собирался как можно комфортное устроиться на ночлег. Должно было хватить и на скромный ужин.

Как только я осмотрелся в городе и понял, что вокруг полно пышнотелых красоток и местечек, где подают светлый эль, меня мгновенно охватила сильнейшая эйфория. Я окунулся в нее, как в озеро с чистой родниковой водой…