Гобелены Фьонавара (сборник) - Гай Гэвриел Кей

Гном молчал в течение всей мучительной процедуры очистки раны. Когда засохшая кровь была наконец смыта, стали отчетливо видны следы зубов – очень глубокие ярко-красные дыры.

Лорен внимательно осмотрел плечо друга.

– Рана достаточно серьезная, дорогой мой, и я не уверен, хватит ли у тебя сил, чтобы помочь мне исцелить этот укус. Можно было бы, конечно, завтра прибегнуть к помощи Метрана или Тайрнона, но я бы предпочел до завтра не ждать.

– Хорошо, я готов. – И Мэтт закрыл глаза.

Лорен минутку помедлил и, осторожно накрыв рану своей ладонью, тихо произнес какое-то слово, потом еще одно, и под его длинными пальцами отек на плече гнома начал постепенно опадать. Когда целительная процедура была закончена, лицо Мэтта стало серым, на лбу его блестели крупные капли пота. Здоровой рукой он взял полотенце и утерся.

– Ну, как ты? – спросил Лорен.

– Лучше некуда.

– «Лучше некуда»! – сердито передразнил его маг. – А ведь было бы куда лучше, если б ты перестал наконец играть роль этакого неприметного молчаливого героя! Откуда мне, например, знать, насколько тебе больно или плохо, если ты каждый раз отвечаешь, что чувствуешь себя прекрасно?

Гном внимательно посмотрел на мага, и его единственный зрячий глаз озорно вспыхнул.

– А ниоткуда, – сказал он. – Тебе и не нужно об этом знать.

Лорен, словно отчаявшись, только рукой махнул и снова вышел из комнаты. Вернувшись с чистой рубахой в руках, он принялся рвать ее на бинты.

– Ты не сердись, Лорен, – в голосе гнома опять звучало нечто похожее на нежность, – и не вини себя за то, что проклятый цверг пробрался сюда вместе с нами. Ты бы все равно ничего не мог с этим поделать.

– Не говори глупостей! Я ДОЛЖЕН был почувствовать его присутствие! Как только он предпринял попытку войти в Круг!

– Я очень редко говорю глупости, друг мой. – Этот упрек прозвучал почти ласково. – И повторяю: ты НИКАК не мог это почувствовать, потому что на мерзкой твари было кое-что надето. Я это обнаружил, только когда прикончил его. – И Сорен вытащил из правого кармана штанов некий предмет, который и протянул магу на раскрытой ладони. Это был серебряный браслет дивной красоты, в который был вставлен зеленый самоцвет, очень похожий на изумруд.

– Веллин! – сокрушенно прошептал Лорен. – Так вот почему я его не заметил! Но, Мэтт… значит, кто-то ДАЛ Веллин этому мерзавцу?!

– Похоже, именно так, – кивнул гном.

Лорен, не говоря более ни слова, быстро и умело забинтовал плечо Мэтта, подошел к окну и отворил его. Ночной ветерок тут же влетел в комнату, раздувая белые занавески. Лорен долго еще молчал, глядя, как далеко внизу пролетают по улице редкие в такой поздний час автомобили.

– Эти пятеро… – промолвил он наконец задумчиво и по-прежнему глядя вниз, – к ЧЕМУ я приведу их, совершив с ними Переход? Есть ли у меня на это право? – Гном не ответил, и через несколько минут Лорен снова заговорил, словно обращаясь к самому себе: – Я столь многое упустил…

– Это верно.

– Ты считаешь, что я поступал неправильно?

– Возможно. Впрочем, в подобной ситуации ты редко поступаешь неправильно. Как и Исанна. Если ты чувствуешь, что они необходимы…

– Но я же не знаю, ДЛЯ ЧЕГО! И не знаю, КАК их использовать! Ведь это всего лишь ее сны и мои предчувствия…

– Ну и доверься себе. Доверься своим предчувствиям. Я не сомневаюсь, что эта девушка, например, – настоящая находка. Да и парень тоже. Его, кажется, Пол зовут…

– Он совсем другой… И я еще сам толком не понял, кто он.

– Но все-таки в нем, безусловно, что-то есть. Ты слишком давно тревожишься, слишком давно не знаешь покоя, друг мой. Хотя, по-моему, не без причины.

Маг отвернулся от окна и пристально посмотрел на гнома.

– Боюсь, ты прав. А как ты думаешь, Мэтт: кому могло понадобиться устраивать за нами слежку?

– Кому-то, кто очень хочет, чтобы ты проиграл. И понимание этого значит уже немало.

Лорен рассеянно кивнул и снова спросил:

– Но все-таки – кто? – Взгляд его упал на браслет с зеленым камнем, по-прежнему лежавший на раскрытой ладони гнома. – Кто, скажи на милость, решился вручить такую драгоценность какому-то цвергу?

Гном тоже внимательно посмотрел на зеленый камень и медленно произнес:

– Тот, кто хочет твоей смерти.

Глава 2

Направляясь на такси в западную часть города, в район Хай-парка, где они вместе снимали двухэтажную квартирку, обе девушки хранили молчание. Дженнифер решила – отчасти потому, что прекрасно знала Ким, – что ей ни к чему первой заговаривать о событиях сегодняшнего вечера и о том, что им обеим, похоже, послышалось в словах старика.

Впрочем, ей было не до разговоров: пытаясь справиться с охватившей ее бурей чувств, она отвернулась к окну и смотрела, как справа от них мелькают темные силуэты деревьев на Парксайд-драйв. А когда она вылезла из машины, то ночной ветер показался ей странно, неестественно холодным, и она на мгновение застыла без движения, слушая, как по ту сторону улицы, в парке, тихо шелестит листва.

Но, оказавшись дома, они, разумеется, все-таки затеяли разговор, обсуждая возможные варианты своего завтрашнего решения, последствия которого каждая из них, похоже, вполне способна была предсказать заранее.

Дэйв Мартынюк отверг предложение Ким поехать вместе с ними на такси, хотя им было по пути, и пешком прошел ту милю, что отделяла его от Палмерстона, где он сейчас жил. Шел он энергичным, спортивным шагом, подгоняемый снедавшими его злостью и беспокойством. «Уж больно ты быстро от друзей отрекаешься!» – бросил тот старик. Дэйв нахмурился и пошел еще быстрее. «Ему-то откуда об этом знать?» – думал он.

Телефон начал звонить, еще когда он только отпирал дверь своей квартирки на первом этаже.

– Да? – После шестого звонка он все-таки успел схватить трубку.

– Ну что, доволен собой?

– Господи, папа! А теперь-то в чем дело?

– Не ори на меня. Ты ведь скорее умрешь, чем хоть раз постараешься доставить нам удовольствие, верно?

– Да о чем ты, черт побери?

– Ах, сколько в твоих словах уважения к отцу!

– Знаешь, папа, у меня нет времени на подобные разговоры.

– Еще бы! Ну так продолжай прятаться от меня. Между прочим, Винсент пригласил тебя сегодня на свой доклад, а ты даже не соизволил потом подойти к нему! Предпочел отправиться куда-то – да еще с тем самым человеком, с которым Винсент больше всего на свете мечтал познакомиться. И тебе даже В ГОЛОВУ НЕ ПРИШЛО пригласить брата пойти с вами вместе!

Дэйв осторожно перевел дыхание. Сердитые мысли о событиях сегодняшнего вечера уступили место застарелой тоске.

– Папа, пожалуйста… Все ведь было совсем не так… Маркус ушел с нами, точнее, с моими новыми знакомыми, просто потому, что ему не хотелось вести умные разговоры с учеными людьми вроде Винса. Я там был вообще сбоку припека.

– «Сбоку припека»! – передразнил его отец, произнося эти слова с сильным украинским акцентом. – Врешь ты все! Ты просто завидуешь ему, вот и…

Дэйв бросил трубку. И отключил телефон. И, страдая и раздражаясь одновременно, все смотрел и смотрел на молчавший аппарат, зная, что теперь он больше зазвонить не сможет.

Они посадили девушек в такси, посмотрели вслед сердитому Мартынюку, фигура которого постепенно исчезала во тьме, и Кевин Лэйн предложил бодрым тоном:

– Ну что, amigo, пойдем кофе пить? Нам ведь многое еще обсудить нужно.

Пол ответил не сразу, и этих нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы нарочитый энтузиазм Кевина начисто угас.

– Не сегодня, Кев. Ладно? Мне еще нужно кое-что сделать.

Кевин с трудом проглотил готовые сорваться с языка горькие слова и умудрился относительно спокойно сказать:

– О'кей. Что ж, спокойной ночи. Возможно, завтра увидимся. – И, резко повернувшись, чуть ли не бегом бросился к тому фонарному столбу на Блур-стрит, у которого припарковал машину. Пожалуй, только не стоило так гнать – машина буквально летела по тихим ночным улицам.

К своему дому он подъехал уже во втором часу ночи и постарался как можно тише отпереть дверь, а потом закрыть ее изнутри на задвижку.

– Да я не сплю, Кевин, – услышал он голос отца. – Не беспокойся.

– А почему, интересно, ты до сих пор не спишь, абба? – Он всегда называл отца еврейским словом «абба».

Сол Лэйн в пижаме и халате сидел на кухне за столом. Он удивленно поднял бровь и нарочито «возмутился»:

– А что, мне у собственного сына спрашивать, когда ложиться?

– У кого ж еще? – Кевин плюхнулся на стул с ним рядом.

– Вот нахал! – одобрительно усмехнулся отец. – Чаю хочешь?

– Вообще-то не возражал бы.

– Ну как доклад? – спросил Сол, поглядывая на закипающий чайник.

– Блеск! Нет, правда здорово было. А потом мы с докладчиком еще и выпили немножко. – Кевин попытался сообразить, можно ли рассказать отцу о случившемся, и решил не рассказывать. Оба давно уже привыкли оберегать друг друга от ненужных волнений, и Кевин прекрасно понимал, что подобный рассказ его старику переварить будет не под силу. Хотя, конечно, жаль. Было бы здорово, думал он с легкой горечью, если б сейчас рядом был ХОТЬ КТО-ТО, с кем можно было бы посоветоваться.