Большая глубина - Артур Кларк

Главное, он наконец-то сам увидел какой-то просвет, поверил, что может / наполнить свою жизнь новым смыслом.

Вдруг Франклин очнулся от размышлений и взглянул на часы. На десять минут опаздывает на завтрак – плохое начало новой жизни! Он представил себе, как Дон Берли нетерпеливо ждет его в столовой, беспокоясь, не случилось ли чего.

– Иду, мой учитель, – с улыбкой сказал он. Он уже успел забыть, когда шутил в последний раз.

Глава 3

Когда Франклин в первый раз увидел Индру Лангенбург, руки у нее были по локоть в крови, и она деловито разрезала внутренности десятифутовой тигровой акулы, которую сама же и выпотрошила. В лучах солнца тускло поблескивало белое брюхо чудовища, распростертого на песчаном пляже, облюбованном Франклином для утренних прогулок. Из пасти акулы свисала крепкая цепочка с крючком; видно, рыбина попалась на удочку ночью и с отливом очутилась на мели.

Несколько секунд Франклин глядел на это странное сочетание – милая девушка и мертвый монстр, потом раздельно произнес:

– Это не совсем то, что я хотел бы видеть перед завтраком. Чем вы, собственно, заняты?

К нему повернулось смуглое лицо с очень строгими глазами; длинный острый нож, который произвел такое кровопролитие, продолжал ловко рассекать хрящ и кишки.

– Я пишу диссертацию о витаминах в печени акулы, – ответил ему голос, такой же строгий, как глаза. – Для этого мне нужно много акул.

Это моя третья за неделю. Возьмете зубы? Отличный сувенир, а у меня их уже хватает.

Она подошла к голове хищницы и засунула нож в пасть, которой не давал закрыться деревянный брусок. Рука девушки сделала быстрое движение, и появилось целое ожерелье страшных треугольников – как бы ленточная пила из кости.

– Нет, нет, спасибо, – поспешно отказался Франклин; хоть бы не обиделась: молодая, ей, наверное, и двадцати нет. – Вы работайте, не обращайте на меня внимания.

Появление незнакомого лица на этом маленьком островке его не удивило: сотрудники Научно-исследовательской станции редко общались с управленцами и работниками учебного комбината.

– Вы новичок? – спросила окровавленная исследовательница, с довольным видом бросая в ведро большой кусище печени. – Я не видела вас на последнем танцевальном вечере.

У Франклина сразу поднялось настроение. Как приятно встретить человека, который ничего не знает о тебе и не любопытствует, зачем ты приехал! Впервые он мог говорить свободно, не ощущая неловкости.

– Да, только что прилетел, буду учиться. А вы давно здесь?

Он поддерживал этот глубокомысленный разговор, потому что ему было приятно ее общество, и она, конечно, понимала это.

– С месяц, – небрежно бросила девушка. Ведро опять чавкнуло: оно было уже почти полным. – Сейчас у меня каникулы, я учусь в университете в Майами.

– Значит, вы американка? – спросил Франклин.

– Э, нет, – важно ответила она. – Во мне почти поровну голландской, бирманской и шотландской крови. А родилась я в Японии, вот и разберитесь.

Подшучивает? Да нет, на лице ни тени лукавства. Славная девушка…

Но не стоять же тут с ней весь день. У него всего сорок минут на завтрак, в девять – занятия по вождению подводной лодки.

Он тут же забыл об этой встрече; с каждым днем круг его знакомых ширился, и он постоянно видел новых людей. Ускоренный курс не оставлял времени для развлечений, и он был только рад этому. Франклин с головой ушел в новое дело; он даже удивлялся тому, как легко ему думалось.

Видно, те, кто послал его сюда, не ошиблись.

Все эмпирические сведения-цифры, факты, структура управления – более или менее безболезненно накачали ему в мозг под легким гипнозом.

Проверяя себя с помощью магнитофона, который задавал вопросы и сам погодя давал верные ответы, Франклин убедился, что информация запомнилась, а не вылетела из другого уха, как это иногда бывает.

Дон Берли в этом не участвовал, но и тогда, когда он не был занят с Франклином, ему не очень-то давали отвести душу. Начальник курсов был счастлив, что Дон снова попал к нему в лапы, и – весьма учтиво, с подкупающей улыбкой – «осведомился», не согласится ли он, когда у него будет время, читать лекции трем учебным группам. Дона обошли так ловко, что оставалось лишь покориться и сделать вид, будто ему это приятно. А он-то мечтал погулять…

Зато в другом, самом главном его опасения не оправдались. С Франклином вполне можно было ладить, если не касаться его личных дел. Он отлично соображал, а его техническая подготовка во многом превосходила ту, которую получил Дон. Редко приходилось объяснять ему что-либо дважды, и еще задолго до того, как они стали упражняться на учебных стендах. Дон обнаружил в своем ученике задатки хорошего навигатора. Руки Франклина действовали уверенно, он реагировал быстро и четко, и во всей его манере держаться было что-то неуловимое, что отличает первоклассного водителя от заурядного.

Но Дон знал, что, кроме знаний и навыков, необходимо еще кое-что, а вот есть ли это у Франклина, он пока не мог сказать. Только проверив своего ученика в погружении, он сможет определить, что трудился не зря.

Франклину нужно было усвоить так много, что казалось – это невозможно сделать за два месяца, предусмотренные программой. Сам Дон прошел полный шестимесячный курс, и ему было как-то обидно думать, что кто-то может управиться в три раза быстрее, пусть даже с репетиторами.

Да одну только материальную часть – виды и устройство подводных лодок – надо изучать два месяца, как бы тебе ни помогали. А он должен в этот же срок пройти с Франклином основы мореплавания и подводной навигации, основы океанографии, подводную сигнализацию и связь, курс ихтиологии, специальную психологию и, само собой, китоведение. Франклин пока что не видел ни одного кита, ни живого, ни мертвого; Дону было очень важно, как пройдет первая встреча-тут сразу узнаешь, получится ли из него смотритель.

Две недели прошли в упорной работе, прежде чем Дон решил взять Франклина с собой под воду. К этому времени между ними установились отношения, своеобразно сочетающие дружелюбие и отчужденность. Они уже называли друг друга просто «Дон» и «Уолт», но дальше этого пока не пошло. Берли по-прежнему ничего не знал о прошлом Франклина, хотя не скупился на догадки. Особенно нравилось ему представлять себе своего ученика очень ловким преступником, возможно, даже убийцей, которого реабилитировали после тотальной терапии. А что, вот было бы здорово!..

В поведении Франклина больше не проявлялись те странности, которые бросились в глаза Дону при первой встрече, хотя он, бесспорно, продолжал выделяться нервностью и раздражительностью. И биография Франклина не занимала Берли так, как прежде; ему просто некогда было раздумывать над ней. Он умел быть терпеливым, когда не оставалось ничего другого, и не сомневался, что рано или поздно все узнает. Несколько раз – Дон мог бы в этом поклясться – Франклин готов был поверить ему свою тайну, но тут же опять замыкался. А Дон не показывал виду, что заметил это, и между ними возобновлялись прежние отношения.