Жить вместе в 21 веке - Андреа Риккарди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С её распадом в 1918 году многие народы взяли в руки свою судьбу и решили создать или укрепить собственные государства: Венгрия, Польша, Австрия, Чехословакия, Румыния, Югославия. Чехословакия смогла сохранить связи между чехами и словаками и, тем не менее, распалась в 1992 году после краха коммунистической империи. История Польши — история земли с часто передвигаемыми границами. Но Польша возродилась после первой мировой войны как государство неоднородное. По данным переписи 1921 года поляков было 69 %, остальные — евреи, украинцы, белорусы, немцы. Например, вокруг такого города, как Львов, Львiв или Lwow (смотря на каком языке называть: на русском, украинском или польском) сельскую местность населяли украинцы, в самом городе большинство было поляков, но была также сильная украинская община, евреи и даже немного армян.
После второй Мировой войны Польша стала значительно более однородной в новых границах. 2/7 населения погибли во время войны. Были уничтожены почти все евреи, опустошена веками жившая на этой земле община. Перемещение немецкого и польского населения — болезненная страница для нескольких миллионов европейцев, с большим реализмом перевернутая в рамках новой послевоенной европейской культуры, не склонной более к национальным и территориальным претензиям. Эта культура порвала, можно надеяться навсегда, с логикой национализма. И как же не порвать с ним, когда нацистские территориальные претензии на земли, отторгнутые у Германии по Версальскому договору, стали причиной второй мировой войны и сделали возможным шоа, уничтожение евреев?
В истории нашего континента есть одна из самых абсурдных страниц стремления к национальной однородности — истребление евреев. Это самое безумное выражение культа немецкой расы. Вследствие холокоста был уничтожен в Германии и в других странах Европы вековой «сосед» европейцев и христиан, хорошо интегрированный в европейское общество: немецкие евреи были глубоко ассимилированы. Их уничтожение не может быть объяснено даже с точки зрения (хотя и абсурдной) идеологии этнической чистки: инаковость угрожает единой нации.
Нацистский взгляд на новый порядок положил «научный» конец перемешиванию народов (по их терминологии, рас). Появилась иерархия, в которой славяне были слугами, поляки — рабами, и на самом нижнем уровне — асоциальные цыгане и евреи, враги, которых надо было уничтожить как заразу для общества.
Чтобы реализовать этот план — нужно было убивать. Потрясает ритм массовых убийств в Германии и Европе. «Государство нацистского геноцида», по данным Рудольфа Руммеля (Rudolph Rummel), убило 21 млн человек, из которых 1 млн — моложе 18 лет. Война, развязанная Гитлером, унесла более 30 млн жизней, из которых более 5 млн — немцы. На оккупированных польских и советских территориях был хладнокровно убит каждый шестой. Необходимо также помнить, что после поражения Германии в ходе образования национально-однородных государств на территории Восточной Европы (Чехословакии, Венгрии, Польши, Румынии и Югославии) было выслано 15 млн немцев; почти 1,8 млн немцев погибло в этих операциях уже после падения рейха. Это была огромная «этническая чистка» в самом сердце Европы, в основном по желанию советского командования. («Это было уже слишком», — сказал Черчилль союзникам на Потсдамской конференции).
Освенцим, где были убиты более миллиона евреев и тысячи европейцев, остается памятником этому безумию нацизма и расизма. С Освенцима начинается новое европейское видение, которое откинуло логику национализма и вынесло горький урок из извращений нацизма. И в этом смысле я уверен, что, если бы Европейская Конституция хотела воззвать к сознанию и чувствам европейцев, она должна была бы взять за отправную точку именно Освенцим (и, как следствие — отказ от антисемитизма). Недостаточно обычных торжественных мероприятий по случаю шестидесятой годовщины освобождения узников концлагеря, прошедших в 2005 году. Надо подчеркнуть, что, хотя история проходит и все помнить невозможно, Освенцим остается историческим переломом, местом нечеловеческих страданий евреев и других народов Европы, раздавленных логикой расового господства.
Конец колониализма и его наследие
Мы остановились, хотя и кратко, на кризисе сосуществования в Европе и Средиземноморье. Нужно было бы исследовать, как окончилась длившаяся веками жизнь вместе разных народов в Российской (и советской) империи, которая родилась из особой колониальной экспансии, основанной на расширении границ. Москва и сегодня предстает столицей, отличающейся имперским космополитизмом. Хотя после распада горбачевского Советского Союза в 1992 году бывшие советские республики избрали путь независимости, каждое государство несет следы «имперского», многонационального переплетения народов; например, Украина, где живет значительное русское меньшинство, и часть населения русифицирована. Война в Чечне — пример того, что независимость бывших советских республик не решила проблемы их многосоставности, как в Российской Федерации, частью которой является Чечня. Как бы то ни было, на всей территории бывшего Советского Союза так или иначе живут вместе различные народности. Кавказ — сплав различных этнических и религиозных идентичностей. Бывшие среднеазиатские республики представляются сложным переплетением этнических групп; в Казахстане более трети населения русские, поскольку российская имперская экспансия сопровождалась эмиграцией. Но и в мусульманских бывших советских республиках этнические группы часто пересекаются в искусственных границах.
В Эстонии правительство Таллинна дискриминировало сильное русское меньшинство, которое своим присутствием ставило под сомнение национальный характер новой прибалтийской страны. Закон от 1992 года лишил русскоговорящих — 37 % населения — права голоса, считая их присутствие выражением политики русификации. Но можно ли считать этих русских иностранцами? У подобных меньшинств неясные права. Идет обсуждение права на гражданство иммигрантов в Европе; но бывают перемещения населения в результате исторических процессов, «по факту» приводящие к настоящему положению дел. Арабский националистический максимализм, шокированный поражением, нанесенным Израилем, десятилетиями отрицал право еврейского государства на существование и отказывался от переговоров, считая еврейское присутствие плодом недавней иммиграции, нарушающей права палестинцев. Но у истории народов свой ход, не всегда линейный и уважающий права. Реальность вынуждает признать другого и найти способы жить вместе. Или же, напротив, разрыв становится столь глубоким, что нет других решений, кроме борьбы без конца. Борьба распределяет и придает сторонам правоту и неправоту, создавая новую легитимность и лишая ее.
Камю и Дюваль: общая надежда против силы ненависти
Знаменательный случай,
