Бег к твердыне хаоса - Джек Чалкер

Ей это не понравилось, но она знала, что тоже должна будет отправиться туда, как только ей представится шанс сделать это незаметно.

Джозеф пришел к тому же выводу:

– Очевидно, ученые изучали это сооружение, а потом оттуда пришло то, что разделалось с ними. И это единственное место, куда могли отступить мицлики, учитывая наше расположение. Тобруш, ты можешь телепатически просканировать местность?

– Только одно существо – то же самое, – ответила джулки. – Где-то рядом с вами.

– Как Калия?

– Приходит в себя. У нее несколько неприятных ожогов, но я смогла подлечить их с помощью аптечки с челнока. Противник был вынужден стрелять широким лучом, чтобы достать ее, так что энергия, пробив ее скафандр, повредила только кожный покров. Она сейчас вряд ли сможет действовать с полной отдачей, но не будет испытывать сильной боли или слабости, хотя скорее всего какое-то время все же будет вялой и медлительной.

– Может, ей стоит остаться в челноке? – предложил Джозеф. – Мне не нравится мысль, что где-то здесь прячется еще один святоша. Этак мы можем остаться на этом комке грязи без путей отхода! Остальные пойдут в это здание. Мицлики пошли туда.

– Я не ранена! – сердито запротестовала Калия. – Наши автоматические системы не хуже меня могут защитить челнок, и ты это знаешь!

– Ты будешь следовать приказам, сержант! – рявкнул Джозеф.

– Ты не можешь приказать мне остаться! Я должна разобраться с той, кто стрелял в меня! Я хочу убить ее, очень медленно, и тогда, может быть, я смогу понять, как ей это удалось!

– Что ж, иди, если должна, – вздохнул лидер. – Но смотри, если твои раны доставят нам проблемы, ты будешь очень жалеть о том, что этот выстрел не оказался смертельным! – Он помолчал. – Всем проверить скафандры! Мы не знаем, что там такое. Если то, что устроило этот погром, все еще там, то мицлики – наименьшая из наших проблем. Тобруш, Калия – принесите дополнительные батареи и аптечки и возвращайтесь сюда как можно скорее.

– Поняла, – ответила джулки.

– Может быть, нам с Дезретом стоит последить за входом? – спросил Робакук. – Чтобы тот, который остался здесь, не проник внутрь?

– Нет. Просто прикрывайте остальных до тех пор, пока мы все не войдем. Вход пока что оставьте без охраны.

– Что? – тхион был сконфужен. – Но ведь он пройдет внутрь!

– Надеюсь. Я предпочту иметь их всех перед собой, чем попасть под перекрестный огонь. Если мы не можем прибить охранника здесь, мы сделаем это внутри. Понятно?

– Понятно.

– И еще, слушайте все! – продолжил Джозеф. – Я хочу, чтобы те, кто этого еще не видел, заглянули сюда, прежде чем мы пойдем. Советую надеть респираторы, – он вздохнул и посмотрел на странное сооружение из какого-то кварцеподобного материала, которое, казалось, постоянно немного менялось. – Только этого мне и не хватало. Если мы не попадем в засаду и не будем перебиты на входе, значит, они все там уже мертвы.

– Ты думаешь о том, что ждет нас внутри? – спросил его Дезрет. – Если они мертвы, то тот, кто сделал это, все еще там и будет ждать нас. Если же они не мертвы, то ждать нас будут они, чтобы перебить, устроив засаду.

Джозеф кивнул и вздохнул.

– Да, я знаю, но у нас нет выбора. Мы нарушили границу и развязали военные действия, не имея никаких полномочий; у нас одно ранение, а мы им ничего не сделали, и даже не поняли, что происходит здесь, в улье Миркхем. Лучше мы быстро умрем здесь, чем вернемся обратно с пустыми руками, так же ничего не понимая, как когда прибыли сюда, чтобы умереть медленно и болезненно во имя сохранения дипломатических отношений между империями.

КИНТАРСКИЙ МАРАФОН

Если заряд, который получила Калия, по большей части пришелся в грудь, то Джозеф мог представить, как она выглядит под ржаво-красным скафандром. Прежде она носила шрам на лице из гордости и ради защиты, теперь же…

Почти половина ее лица – правая сторона, на которой уже был шрам, – стала маской обугленной плоти, сквозь которую этот огромный, уродливый шрам проступал еще сильнее. Большая часть ее коротких волос сгорела, а те, что остались с левой стороны, побелели. Обе брови, даже левая, исчезли, и когда ожог затянется, это вряд ли улучшит положение. Правая сторона ее лица стала не просто страшной, а буквально чудовищной; левая была практически нетронута. Левый профиль все еще давал какое-то представление о ее былой красоте; правый был уродлив – как будто бы два разных существа слились воедино. Правой рукой Калия двигала с явным трудом и делала это только по необходимости.

– Ты уверена, что справишься с этим? – решительно спросил ее Джозеф.

– Левый глаз, похоже, в порядке – я рефлекторно закрыла его, – отозвалась Калия. – Я левша. И мне оказана медицинская помощь, насколько это было возможно в полевых условиях. Ноги у меня целы. Я – солдат Миколя и готова исполнять свой долг до самой смерти. Ты уже говорил нам, что смерть – наиболее вероятный исход этого предприятия. Я не хочу остаться здесь одна как жертва. Если нам предстоит битва, я буду сражаться с тем, что у меня осталось. Поражение – это смерть. Я выбрала жизнь до тех пор, пока не придет мое время.

Джозеф кивнул. Ничего другого он и не ожидал. И все же он спросил:

– Ты знаешь, как ты выглядишь?

– Посмотрела в челноке. Солдат носит боевые раны как медаль за храбрость, – отозвалась она.

Джозеф понимал, что несмотря на то, что хороший госпиталь и современная медицина могли снова сделать ее прекрасной, Калия никогда не согласится на косметическое восстановление. Так же, как отказалась убрать этот проклятый шрам еще до того, как стала военной с их традициями ношения ран. Тот шрам освободил ее от короткой, несчастной жизни рабыни и проститутки, и Джозеф сомневался, что она сможет быть счастлива, пока жизнь не сотрет с нее все следы былой красоты. Он поймал ее взгляд, и она не успела отвести глаза.

– Ты не чувствуешь своих ран, – сказал он мягким, спокойным голосом. – Ты в такой же хорошей форме, как и всегда.

Он вздохнул и ослабил ментальный контроль над ней.

– Хорошо. Тобруш, дай мне сканирование. Калия, ты тоже.

Телепатка и эмпатка изучили обстановку вокруг.

– Ничего, – почти в унисон сказали обе.

Джозеф кивнул.

– Отлично. Можно предположить, что наш стрелок вошел внутрь, пока мы были здесь. Это значит, что мы можем рассчитывать по крайней мере на одну засаду с самого начала.

– Позволь мне пойти первой! – заявила Калия. – Я вызову на себя огонь и засеку их. Возможно, мне даже удастся добраться до них, если они отвлекутся на тебя.

– Вы с Дезретом пойдете вместе, каждый со своей стороны. Калия, тебя ранили, потому что ты левша. Из-за этого ты была вынуждена выйти и повернуться, прежде чем смогла стрелять. На этот раз иди справа. Если силы тех, кто окажется в засаде, будут превосходящими, вы выйдете и сообщите об этом. Тобруш и я пойдем следом через минуту. Робакук на всякий случай прикроет наш тыл и войдет внутрь, как только удостоверится, что все в порядке. Понятно?

Робакук взглянул на зазубренный вход в находящееся перед ними строение.

– Есть идеи, что это может быть? – спросил он.

– Мы слишком заняты, чтобы заниматься серьезными исследованиями, – сказала Тобруш. – Сейчас это не имеет жизненного значения. Однако все приборы или сканеры, которые я опробовала на этой штуке, дают совершенно невозможные и противоречивые результаты. Я не смогла даже точно определить, как именно оно меняется. Кроме того, я получаю какие-то нечеткие ощущения, когда пытаюсь телепатически сканировать это сооружение. Я никого не ощущаю внутри, но это может быть просто результатом какого-нибудь поля, которое защищает эту штуку и дает аномальные результаты. И тем не менее я чувствую какое-то присутствие, как если бы это здание само было живым, но на таком уровне, которого я не могу постигнуть.

– Я тоже это чувствую, – подтвердила Калия. – А ты не думала, что это может быть огромное чудовище, которому мы собираемся влезть прямо в открытую пасть?

– Маловероятно, – ответила Тобруш. – Эти ученые какое-то время находились здесь. Если бы кого-нибудь из них съели, я подозреваю, что этот лагерь выглядел бы по-другому. И кроме того, никто не строит освещаемый проход в чей-то живот. Здесь есть кабели, которые идут по проходу внутрь. Это значит, что они там работали.

– Ты получила что-нибудь от этих Святых Кошмаров до того, как они сорвались и побежали? – озабоченно спросил Джозеф. – Нет каких-нибудь предположений – что они могли найти в этих записях, чего-нибудь, что объяснило бы все это?

– Лишь немногие из их мыслей имели смысл – если, конечно, они не добивались этого эффекта специально, – ответил телепат. – Они все хорошо тренированы, и с ними гипнот. Гипнот – единственный, от кого я смог хоть что-то получить, и это было лишь какое-то неразборчивое бормотание об ангелах, полубогах и демонах.