Сделка обреченных - Давид Кон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы поверили в эту версию? – усмехнулась Лиза.
Авраам откинулся на спинку кресла. На его лице появилось странное мечтательное выражение. Лиза поняла, что он перенесся мыслями в те далекие дни и пытается что-то вспомнить.
– Я знал вашего деда лучше, чем кто-либо другой, – медленно проговорил Авраам. – Он был очень выдержанным человеком. Особенно во всем, что касалось дела. И мне было трудно поверить в то, что Жан сорвался. Даже если учесть, что перед ним сидел самый страшный в истории враг нашего народа. – Он опять замолчал, поднял глаза к потолку и продолжил: – Но другой версии, другого объяснения того, что произошло, у меня не было. Пока…
– Пока… – Лиза подняла глаза на старика, словно призывая его не томить и говорить быстрее. – Случилось что-то еще?
– Я, как и должен был, встречал поезд в Стамбуле в терминале Сиркеджи. Я уже знал, что Жан не приехал, но сыграл неведение: заявил проводнику, что не могу найти своего дорогого друга. Проводник рассказал, что, к его великому сожалению, мой друг скончался в дороге от острого сердечного приступа и его тело было оставлено на территории Германии. Я был безутешен, и проводник позволил мне заглянуть в купе, в котором ехал мой друг. Я вошел в купе и на полу обнаружил темные пятна. Пользуясь тем, что проводник оставил меня одного, я отскреб с ковра, лежащего на полу купе, темно-бурые крошки. Вернувшись в Париж, я отдал эти крошки на экспертизу. Они оказались частичками крови. Но это была кровь второй группы. А у вашего деда, Лиза, была третья группа крови.
– Может быть, на полу купе была кровь двух людей? – Лиза пристально взглянула на Авраама. – Или нескольких человек?
– Я это проверил. – Авраам покачал головой. – Можете не сомневаться. Эта мысль пришла и мне в голову. Уже после того, как состав вернулся в Париж, я нашел его на запасных путях, пробрался в двенадцатый вагон и вырезал часть ковра, лежащего на полу в этом злополучном купе. – Авраам поднял глаза на Лизу. – Нет, Лиза. На ковре была кровь одного человека. Кровь второй группы.
– Вы хотите сказать, что в купе убили не дедушку Жана?
– Я ничего не хочу сказать, Лиза. – Авраам развел руками. – Я просто излагаю вам факты. Факты, которые я не успел сообщить вашему отцу и которые, как мне казалось, вы должны знать. А делать выводы… Это уже ваше дело. У меня на это просто не хватит времени.
Лиза кивнула. В голове у нее был полный кавардак. Метались какие-то обрывки мыслей, что-то вроде «Как же это?» и «Этого не может быть!». Ашинзон молча смотрел на нее, шумно вдыхая и выдыхая воздух. Лиза поняла, что старик ждет вопросов.
– Вы пытались навести о нем какие-нибудь справки?
– Конечно, – кивнул Авраам. – И лично, и по официальным каналам. Но на все запросы в германское посольство, в МИД Германии, в рейхстаг мы получили один-единственный ответ: согласно данным пограничной службы, Жан Вальдман пересек франко-германскую границу 12 апреля в поезде. Более он границу не пересекал, германскими властями не задерживался, никаких претензий к нему германские власти не имеют и, куда он исчез, не знают. По просьбе французского правительства ваш дед был объявлен в розыск в Германии. Но, как вы понимаете, никаких результатов это не дало.
– То есть мой дед бесследно исчез? – Лиза ощутила, как от этих слов по щекам пробежал холодок. Она промокнула платочком лоб и щеки.
– Ваш дед бесследно исчез, – кивнул Ашинзон. – Он вошел в поезд. Это я видел своими глазами. Но из поезда он не выходил. И мертвое тело, которое вынесли из поезда сотрудники гестапо в Фюрстенвальде, принадлежало не ему.
Лиза молчала. Она вспомнила одну из любимых фотографий дедушки Жана. Веселый, улыбающийся дед в сюртуке с развевающимися на ветру полами стоял на фоне моря и махал кому-то рукой. Лиза всегда представляла, что дед машет ей. Что же там произошло, в этом купе? Нет, это какая-то ошибка. Просто этот старичок перепутал группы крови. Нацисты убили ее деда. Убили за то, что он пытался спасти своих собратьев. И другой правды быть не может.
– Вы уверены, что в вагон поднялся Адольф Гитлер? – тихо проговорила Лиза.
– Конечно. Наши люди зафиксировали это точно. В поезд в Берлине поднялся канцлер Германии Адольф Гитлер.
– Пытались ли вы найти моего деда после войны?
– Пытался. – Ашинзон тяжело вздохнул, и Лиза поняла, что старик устал. – Поиск Жана – единственное, к чему я относился серьезно в этой жизни. Я хотел его найти, причем непременно хотел это сделать сам. За все то, что Жан сделал для меня. Именно поэтому я не успел рассказать все это вашему отцу. Но нацисты, судя по всему, уничтожили все данные о той встрече. Во всяком случае, в германских архивах мы не нашли ничего, что было бы связано с именем Жана Вальдмана.
Лиза подняла глаза на Ашинзона. Он шумно выдыхал воздух, и на его верхней губе поблескивали капельки пота.
– Вам надо отдохнуть, – сказала Лиза.
– Конечно, – кивнул старик. – Я отдохну. Только покажу вам несколько фотографий.
Он приоткрыл ящичек стола и быстрым движением извлек из него два пожелтевших кусочка картона. Лиза бережно взяла в руки один из них. В центре снимка стоял дед в светлом сюртуке, опираясь на трость. Но он не улыбался. Строго смотрел перед собой. А за его спиной застыл железнодорожный вагон с цифрой «12» на табличке около двери. У вагона Лиза разглядела человека в форме проводника, каких-то людей с чемоданами в руках…
– Это тот самый вагон? – спросила она.
Ашинзон кивнул.
– Этот снимок я сделал на вокзале. За минуту до того, как Жан поднялся в вагон. Агентство требовало полного отчета об операции.
Старик протянул ей вторую фотографию.
– А это ваш дед смотрит на меня из окна своего купе.
Лиза всматривалась в глаза, смотревшие прямо на нее, и вдруг ощутила какую-то странную привязанность к этому человеку. «Родственные чувства, – удивилась она. – Неужели они действительно заставляют нас ощущать нечто особенное к людям, которых мы никогда не видели и не знали?»
– Я могу взять эти фотографии?
– Конечно. – Старик прикрыл глаза. – Они ваши, Лиза. А теперь я действительно хотел бы отдохнуть. Моя машина и водитель в вашем распоряжении. Побродите по Иерусалиму, поезжайте в Тель-Авив. Ваш отец очень любил