Попал, так попал (СИ) - Потапова Евгения Владимировна

— Я ограбила двух грабителей, — спокойно ответила Владка, рассматривая хороший кусок мякоти, — Жалко если стухнет.

— А ты тушенку сделай, — посоветовал Иванко, — Берешь кусок мяса, режешь его на части, лук, морковь, все в горшок и в духовку, и пусть там томится несколько часов. Только горлышко не забудь тестом обмазать, как крышкой. Мясо такое стоит несколько дней и ничего ему не будет.

— Как интересно, — покачал головой Влад и принялся кромсать кусок мяса.

— Каким образом ты смогла грабителей ограбить? — поинтересовался мальчишка, догрызая морковку.

— Уметь надо, — хмыкнул попаданец, — Я тебе как-нибудь несколько приемчиков покажу, чтобы тебя всякие Николашки не мутузили. Ты ему хоть сдачу дал?

— Он же мужик здоровый. Ты чё? Как я ему сдачу дам?

— Ну, пнуть по ноге надо было. Вот сюда берешь и пинаешь в кость. Так больно, или под колено бьешь, и он падает. Николашка жирный?

— Жирный, — кивнул мальчишка, дожевав морковку и примериваясь к капустным листьям.

— Представляешь, как он упадет, — усмехнулся Влад.

— С грохотом, — рассмеялся Иванко, — Вот прямо под коленом.

— Ага.

Женщина отложила в сторону нож, подошла к мальчику, и ловким приемом уложила его на пол.

— Мамка, а ты мне сейчас больше нравишься, — сказал пацан, поднимаясь на ноги.

— Ты бы иногда дрался с мальчишками, в жизни пригодится, — ответила Владка, продолжив кромсать мясо.

— А ты раньше говорила, что драться нехорошо.

— Ну, мало ли чего я там раньше говорила. Учись драться, стрелять из рогатки, орудовать палкой.

Пацан уже жевал капустный лист.

— Ты только картошку не трескай сырую, — со смехом сказал Влад, — Там яблоки в корзинке лежат.

— Я чё совсем дурачок сырую картошку лопать? — обиженно сказал мальчишка.

Теперь он разглядывал палку, которую Влад отобрал у китайца.

— Такие у китайцев есть. Бьют больно, — пацан инстинктивно почесал плечо, видно, досталось ему когда-то от них.

— Я её у китайца и отобрал, — ответил Влад, — Решил меня избить, так сам получил, в корыте с щелоком искупался, и деньги мне все за работу отдал.

— Так тебя тоже с работы выгнали? — ахнул мальчишка, — Как же мы теперь жить будем?

— На данный момент хорошо. Сейчас вон супец свариться, навернем с тобой по тарелочке. Продуктов я накупила, на неделю, а может на месяц хватит. Ткани взяла, одежу нам пошить. А там видно будет.

Иванко стал проверять, чего там накупила его мать. Все продукты сложил в небольшой деревянный ларь, который в прошлую ночь Влад не заметил.

— А то крысы или мыши все попортят, — пояснил он.

— Слушай, как это тесто замешивать? — спросил Влад, рассматривая мешок с мукой.

Готовить он умел и любил, но вот только к тесту не знал, как поступиться.

— Ты не помнишь, как тесто замешивать? — спросил Иванко.

— Неа.

— В общем, там мука, вода и немного постного масла, ну и соль.

— Сколько воды, сколько муки, сколько соли? — испугано спросил Влад.

— Насыпь стакан муки, влей в нее полстакана воды, чуток соли, и замеси. Если жидко будет, еще муки подсыплешь, а густо, воды подольешь. Это же все так просто.

— А масло постное?

— Капни чуть-чуть, чтобы к рукам не липло.

— Какой ты умный, — восхитился Влад, — Может, ты в пекарню пойдешь подмастерьем.

— Батя сказал, что это не мужская профессия, что булки пекут одни слюнтяи.

— Ага, а баб и детей бьют настоящие мужики, — хмыкнул Влад, — И деньги у них отбирают и все пропивают. Я бы при таком отношении к семье вообще его слова слушать не стал. Есть у меня одна знакомая пекарша, вот к ней завтра и пойдешь. Если, конечно, мы живы, останемся, — добавил он тихо.

— А она меня возьмет?

— Я попрошу.

Пока они болтали, Влад замесил тесто, удивившись, что ему так легко удалось с ним справиться, видно тело помнило все старые навыки. Он сложил мясо с овощами в горшок, залепил горлышко тестом и поставил его в духовку.

— А ты где дров набрала? — поинтересовался Иванко, — Тоже купила?

— В ближайшем лесочке, там у овражка.

— Так там старая ведьма на всех порчу наводит, страшная жуть, — испугано посмотрел на нее мальчишка.

— Угу, я ей обещал отдать за хворост палец своего мужа, — Владка сделала страшные глаза и завыла.

— Правда, мамка? — пацан пришел в ужас.

— Конечно, и тебя отдам, если будешь плохо себя вести. Уууууу, — Владка стала размахивать поварешкой и смеяться.

— Не смешно, — надулся Иванко, — Смотри, вылезут у тебя бородавки, как у нее.

— Да не было там никого, вот я спокойно все и собрал, собрала, — поправил себя попаданец.

Он периодически забывал, что ему нужно себя контролировать, все же теперь он стал женщиной.

— А сестрица твоя, когда придет? — спросил он.

— Поздно, у них, когда гости или дитя болеет, то они ее вообще ночевать оставляют.

— В отдельной комнате?

— Мамка, ты чего? На полу, рядом с колыбелькой. Там у них детей куча, все спят в одной комнате. Мамка с папкой спят отдельно, у них своя спальня. А еще есть столовая, она же, правда, кухня, но большая. Больше, чем наш дом. Они могут себе позволить няньку нанять.

— А старшие дети у них, чем занимаются?

— Родителям помогают, у них все работают. Там у них одни парни, а девка учится. Они её замуж для богатого готовят.

— Платят, наверно, копейки, — вздохнула Владка.

— Ну, хоть такая работа есть, еще и кормят тем, что сами едят, — деловито ответил Иванко, — Может, кто из еврейчиков на нашей Любавке женится. Хоть в достатке жить будет.

— Так она совсем еще ребенок.

— Мамка, титьки у нее уже расти начали, да и кровь раз в месяц уже идет, значит взрослая уже. Можно и замуж.

— Да ёкараный бабай, — выругался Влад, — Твою же налево. Какой нафиг замуж. Сколько ей?

— Двенадцать.

— Очупеть. Хоть бы лет шестнадцать ей было.

— В шешнадцать ее никто не возьмет, старой уже будет, — помотал башкой Иванко, — Сейчас самое время. Главное, чтобы ее батя не снасильничал, а то порченная она никому не нужной будет.

— Жесть, — больше никаких слов не нашлось у Влада, — В какое время, в какое место я попал?

Глава 8

Сплошная жесть

Суп сварился, и Влад начал искать, куда его налить. Тарелок он так и не нашел.

— Мамка, ты чего ищешь? — спросил пацаненок.

— Тарелки.

— А нет у нас тарелок, только одна миска батина. Ты туда еду наливаешь, все садятся и едят из нее. Вернее сначала жрет батя, а потом мы доедаем, что там, на дне останется.

— А если ничего не остается? — поразился Влад.

— Редко такое бывает, тогда в миску кипятка нальем, побултыхаем и хлебаем.

— Жесть, — это единственное слово, которым можно было описать всю окружающую действительность.

— Ты, кстати, ешь самая последняя, — заметил мальчишка.

— Значит, я работаю, готовлю, покупаю еду, рожаю детей, стираю, ублажаю мужа, убираюсь, и ем самая последняя?

— Ну, в общем да, — кивнул Иванко, — Если бы младшей была сестра, то она ела бы последней. Так как она старшая и почти невеста, то ее голодной оставлять нельзя. За нее могут и хороший выкуп дать. Я парень, будущей мужик, мне тоже нужно регулярно есть. А баб много, так батя говорит.

— Еще раз повторю — козел твой батя, — ответил Влад, — Это получается, он сидит, жрет, а все остальные смотрят?

— Ну, да, а что тут такого? Обычно он на дне жижку оставляет. Это еще у нас мало детей. В некоторых семьях младшие вообще ничего не получают, перебиваются корками.

— Так хлеб все же дается? — спросил Влад.

— Да, — кивнул мальчишка, — Но совсем немного, чтобы потом живот не болел.

— Нормальненько. Дети тут мрут, как мухи, видать.

— Мруть, так баба еще родит. Это ты, мать, только нас двоих выродила, потому что батя тебя лупит все время, а в других семьях постоянно баба беременной ходит. Батя говорит, что ты у нас убогая и больная.