Хрустальное озеро (СИ) - Рина Зелиева

  Когда он отстранился, она почувствовала себя покинутым ребенком. Лан легко провел пальцами по ее шее, плечам, гладил по спине, и Марисса чуть не замурлыкала. Она вдруг четко осознала чего ей не хватало все эти последние дни. Мужской силы, заботы, надежного крепкого плеча, на которое можно было опереться

   Она казалась себе брошенной, покинутой всеми маленькой девочкой, которой пришлось взвалить на себя груз взрослых проблем. Она так устала бороться, бояться, выживать. А Рен бросил ее, бросил одну посреди этого жестокого мира. Она стала ему не нужна, как наскучившая игрушка, как бесполезная вещь, опостылевший хлам.

  - А как же Ринар? - спросила Мари грустно.

  - Не волнуйся. Это моя забота. Просто поверь мне. Хорошо?

  Марисса положила ему голову на грудь, обвила руками за талию и глубоко вздохнула.

  - Я согласна, Лан. Но мне нужно еще немного времени. Совсем немного.

  Из радио-няни раздался капризный писк. Они вместе рассмеялись.

  - Он вечно голодный. Только и делает, что есть и спит.

  - У него работа такая. Иди, корми чадо.

  Алан зашел в спальню и невольно залюбовался открывшейся его взору трогательной картиной. Девушка сидела в кресле и держала на руках ребенка, который, собственническим жестом положил малюсенькую розовую ручонку на грудь и с увлечением сосал, прикрыв от наслаждения глазки. Марисса с нежной улыбкой смотрела на сына. Сейчас она была так далека от своих прошлых образов: наивной напуганной студентки, какой она была вначале; женщины-вамп, соблазняющей Стаса; воинственной амазонки, убивающей Драка; юной красавицы из далекого горного аула; верной жены-декабристки, согласной любыми способами вытащить мужа из заточения и, наконец, мечущейся несчастной, как раненая птица, девушкой, брошенной и преданной, с глазами, полными боли.

  Мари уложила уснувшего ребенка в кроватку, накрыла одеялком. Она стояла и смотрела на него с такой любовью, что сомнений не оставалось: все ее поведение обусловлено лишь одним мотивом - защитить, оградить от всех опасностей свое дитя.

  Девушка провела рукой по волосам и покачнулась.

  - Устала, - спросил обеспокоенно Алан, - Давай, ложись сама.

   Он поднял ее на руки и отнес в кровать. Снял обувь и укутал. Разделся сам и лег рядом. Мари повернулась и с блаженным вздохом уткнулась лбом ему в грудь. Так тепло и уютно было в его объятиях. Ощущение твердого мускулистого тела, сильных рук, властно прижимающих ее к нему, создавали атмосферу защищенности и покоя.

  Алан не удержался и жадно приник к ее рту, проникая языком в его теплую глубину, дразня, исследуя. Голова у девушки закружилась. Мужчина снял с нее майку, и Марисса не смогла сдержать стона, когда ее ставшие такими чувствительными соски соприкоснулись с его кожей.

  Губы Лана ласкали ее шею, спустились ниже к груди. Завладев ее соском, Алан принялся сосать его с таким же усердием, как совсем недавно это делал ребенок. Мари вздрогнула и всхлипнула. Мужские губы вызывали совсем другие чувства, наполняя ее тело жаром, заставляя мучительно ныть низ живота.

   - Лан, что ты делаешь?

  Он поднял голову. От его озорной мальчишеской улыбки сладостное томление разлилось по каждой клеточке ее плоти. Губы пересохли, и она машинально их облизнула. Мужчина прерывисто вздохнул и вновь занялся ее грудью.

  - Лан, не наглей. Не твоя кормушка - не трогай.

  - Я просто хотел попробовать. Правда, вкусно.

  - Перебьешься, - пробурчала Мари.

  - Ладно, спи, - Алан еще крепче привлек ее к себе.

  Марисса погрузилась в глубокий сон, первый раз за долгое время проспав всю ночь крепко, без кошмаров. Наутро ее разбудил аромат свежей выпечки. Алан поставил на кровать рядом с ней поднос с булочками, бутербродами и большой чашкой чая.

  - Света сказала, что ты не пьешь кофе.

  - Где Даник? - встревожилась Марисса.

  - Как только он начал хныкать, я отнес его Светлане. Не беспокойся - она его накормила. Тебе надо было выспаться и отдохнуть. Завтра я пришлю Галину. Она тебе поможет.

  Мари принялась с аппетитом за завтрак, поглядывая на Лана. Про себя она думала, что ему, наверно, было нелегко сдержаться этой ночью. Забота и уважение ее чувств подкупали. Что еще больше склоняло чашу весов в его пользу. Умом она понимала, что, возможно, из Алана получиться идеальный муж. Спокойный, уравновешенный, рассудительный - с ним было комфортно.

  Но Рен овладел ее сущностью настолько, что она была не в силах повиноваться голосу разума. Настоящий наркотик, который сразу же подчинил себе всё ее сознание, всю ее волю. Она отлично осознавала, что это пагубная зависимость, от которой нужно избавляться, выжигать каленым железом.

  - Марисса, я завтра уезжаю в Европу. На два месяца. Я надеюсь, тебе этого времени хватит, чтобы придти в себя и обдумать свое решение.

  - Я уверена в своем решении, Лан. Но ты прав, мне нужно прийти в себя.

  - Когда вернусь, сразу приеду к тебе. Если что-то произойдет - сразу звони. Поняла?

  - Да, Лан. Что тут может произойти? В этом тихом захолустном городке? Детское питание в магазинах закончиться? Да, это действительно будет катастрофа мирового масштаба.

   Глава 5.

  Галина быстро поладила с ребенком. У нее это получалось даже лучше, чем у Светланы и Мариссы, вместе взятых.

  Помимо своей любимой домоправительницы, Никольский прислал еще охрану. Артур, его начбез, всерьез занялся "объектом", устанавливая железные двери, решетки на окнах первого этажа, сигнализации, камеры и все прочее, что посчитал нужным сделать для обеспечения безопасности жилища. От сопровождения Мариссе после долгих активных споров удалось отмахаться.

  Мари была безмерно благодарна Лану за такую помощницу, как Галя. Так просила себя назвать эта добрая крупная женщина средних лет. Марисса же, наконец, обрела свободу передвижения и, пользуясь моментом, решила навестить родственников. "В Багдаде" все было спокойно, и девушка, запрыгнув в машину вечерком, направилась в гости к родителям.

  Несс с мужем временно проживали там же, прилагая все усилия к тому, чтобы обзавестись собственным жильем. С деньгами у молодой семьи было туго, и они, собирая с миру по нитке, в большей степени уповали на помощь родителей.

  Вадим, муж ее сестры, сидел на кухне в обществе некой особы, которая с первого взгляда не понравилась Мариссе. Интуиция, обостренная сложными и трагическими обстоятельствами ее жизни, забила тревогу. Она, не дожидаясь приглашения, налила себе чаю и подсела к ним за стол, тут же стибрив с тарелки пирожок.