Путешествие Алисы - Кир Булычев

– Но зачем же лягушатам такие большие вместилища? – удивился Полосков.

– Я об этом не подумала, – призналась Алиса. – Не догадалась подумать. А если бы подумала, никогда бы не нашла лягушат.

– А что ты скажешь, профессор? – спросил Полосков меня.

– Что сказать? Надо будет тщательно исследовать оболочки головастов. Наверно, они что-то вроде фабрик, которые перерабатывают корм в сложный концентрат для лягушонка... А может быть, большим головастам легче обороняться от врагов.

– А про желание не забудь, Полосков, – строго сказала Алиса.

– Я никогда и ни о чем не забываю, – четко ответил капитан.

Глава 5,

СОВЕТЫ ДОКТОРА ВЕРХОВЦЕВА

Мы послали с дороги радиограмму доктору Верховцеву: «Прилетаем в пятницу. Встречайте». Верховцев сразу же ответил, что с радостью встретит нас и проведет на своем космокатере через опасный пояс астероидов, который окружает планету Трех Капитанов.

В назначенный час мы затормозили у пояса астероидов. Густой рой каменных глыб, словно облака, скрывал от нас поверхность планеты. Почему-то нас всех охватило волнение. Нам казалось, что встреча с доктором Верховцевым приведет к важным и интересным событиям. Может быть, даже и к приключениям.

Космокатер доктора мелькнул среди астероидов, словно серебряная стрела. И вот он несется перед нами.

– «Пегас», вы меня слышите? – раздался в динамике глуховатый голос. – Следуйте за мной.

– Какой он, интересно. Ему, наверно, скучно одному на планете, – сказала Алиса, сидевшая с нами на мостике в маленьком, специально для нее сделанном амортизационном кресле.

Никто ей не ответил. Полосков управлял кораблем, я исполнял обязанности штурмана, а Зеленого на мостике не было – он остался в машинном отделении.

«Пегас» изменил курс, обошел клыкастый астероид и тут же послушно скользнул вниз.

Под нами расстилалась пустыня, кое-где изрезанная ущельями и отмеченная оспинами кратеров. Серебряная стрелка катера летела впереди, указывая путь.

Мы заметно снизились. Можно было уже различить скалы и высохшие реки. Потом впереди показалось темно-зеленое пятно оазиса. Над ним поднимался купол базы. Катер доктора вошел в вираж и опустился на ровную площадку. Мы последовали его примеру.

Когда «Пегас», чуть покачиваясь, встал на амортизаторы и Полосков сказал «добро», я увидел между зеленью оазиса и нашим кораблем три каменные статуи.

На высоком постаменте стояли три каменных капитана. Даже издали было видно, что два из них – люди. Третий – трехногий тонкий фикс.

– Прилетели, – сказала Алиса. – Можно выйти?

– Погоди, – ответил я. – Мы не знаем состава атмосферы и температуры. Какой ты скафандр собираешься надевать?

– Никакого, – ответила Алиса.

Она показала на иллюминатор. Из серебряного космокатера вышел человек в сером обычном костюме и серой помятой шляпе. Он поднял руку, приглашая нас.

Полосков включил внешний динамик и спросил:

– Атмосфера пригодна для дыхания?

Человек в шляпе быстро закивал – идите, не бойтесь?

Он встретил нас у трапа.

– Добро пожаловать на базу, – сказал он и поклонился. – Так редко вижу здесь гостей!

Он говорил немного старомодно, под стать своему костюму.

На вид ему было лет шестьдесят. Это был невысокий, худенький и похожий на добрую старушку человек. Его лицо было исчерчено тонкими морщинками. Доктор все время жмурился или улыбался, и, если иногда его лицо разглаживалось, морщинки становились белыми и широкими. У доктора Верховцева были длинные, тонкие пальцы. Он пожал нам руки и пригласил к себе.

Мы пошли вслед за доктором к зеленым деревьям оазиса.

– Почему здесь кислородная атмосфера? – спросил я. – Ведь планета – сплошная пустыня.

– Атмосфера искусственная, – сказал доктор. – Ее сделали, когда сооружали монументы. Через несколько лет здесь построят большой музей, посвященный героям космоса. Сюда будут привозить отслужившие срок космические корабли и всякие диковины с дальних планет.

Доктор остановился перед каменной глыбой. На ней были выбиты слова на космоязыке:

«Здесь будет построен Главный музей космоса».

– Вот видите, – сказал Верховцев. – Музей будут строить вместе восемьдесят разных планет. А пока, для начала, в центре планеты установлен мощный реактор, который выделяет кислород из горных пород. Сейчас здесь еще не очень хороший воздух, но к открытию музея воздух станет самым лучшим во всей Галактике.

Между тем мы подошли к подножию монумента.

Монумент был очень велик, с двадцатиэтажный дом. Мы остановились и, запрокинув головы, рассматривали трех капитанов.

Первый капитан оказался молодым, широкоплечим, стройным. У него был чуть курносый нос и широкие скулы. Капитан улыбался. На плече у него сидела странная птица с двумя клювами и красивой короной из каменных перьев.

Второй капитан был выше его ростом. У него была очень широкая грудь и тонкие ноги, как у всех людей, которые родились и выросли на Марсе. Лицо Второго было острое и сухое.

Третий капитан, трехногий фиксианец в тугом скафандре со шлемом, откинутым на спину, опирался ладонью о ветку каменного куста.

– Они совсем не старые, – сказала Алиса.

– Ты права, девочка, – ответил доктор Верховцев. – Они прославились, когда были молодыми.

Мы вступили в тень деревьев и по широкой аллее дошли до базы. База оказалась обширнейшим помещением, заваленным ящиками, контейнерами и приборами.

– Экспонаты начали в музей присылать, – словно извиняясь, сказал доктор. – Идите за мной, в мою берлогу.

– Ну прямо как «Пегас» в начале нашего путешествия! – восхитилась Алиса.

И в самом деле, путешествие по базе к жилью доктора Верховцева было похоже на хождение по нашему кораблю, когда он был перегружен посылками, грузами и всяческим оборудованием.

Небольшой закуток между контейнерами, заваленный книгами и микрофильмами, в котором еле умещалась койка, тоже заваленная бумагами и пленками, оказался спальней и рабочим кабинетом хранителя музея доктора Верховцева.

– Рассаживайтесь, чувствуйте себя как дома, – сказал доктор.

Всем нам, кроме хозяина, было совершенно ясно, что рассаживаться здесь негде. Верховцев смахнул груду бумаг на пол. Листки взлетели кверху, и Алиса принялась их собирать.

– Роман пишете? – спросил Полосков.

– Почему роман? Ах да, конечно, жизнь трех капитанов интереснее любого романа. Она достойна того, чтобы ее описать как пример для будущих поколений. Но я лишен литературного дара.

Я подумал, что доктор Верховцев скромничает. Ведь сам прилетал к разведчикам, чтобы найти чертежи корабля одного из капитанов.

– Итак, – сказал доктор, – чем могу быть полезен моим дорогим гостям?

– Нам сказали, – начал я, – что вы все знаете о трех капитанах.

– Ну уж, – Верховцев даже покраснел от смущения, – это явное преувеличение!

Он положил шляпу на груду книг; шляпа старалась съехать вниз, и доктор ловил ее и снова клал на старое место.

– Капитанам, – сказал я, – удалось побывать на многих неизвестных планетах. Они встречали чудесных зверей и птиц. От них, говорят, остались записи, дневники. А мы как раз ищем на других планетах неизвестных животных. Не поможете ли вы нам?

– Ага, вот в чем дело... – Верховцев задумался. Его шляпа воспользовалась этим моментом, соскользнула вниз и исчезла под койкой. – Ах, – сказал он, – если бы я знал заранее...

– Папа, можно, я подскажу доктору? – спросила Алиса.

– Да, девочка, – обернулся к ней доктор.

– У одного каменного капитана на плече сидит птица с двумя клювами и с короной на голове. Такой птицы нет в зоопарке. Может, вы знаете что-нибудь о ней?

– Нет, – сказал Верховцев. – Почти ничего не знаю. А где моя шляпа?

– Под койкой, – сказала Алиса. – Сейчас я достану.

– Не беспокойтесь, – сказал Верховцев и нырнул под койку. Оттуда торчали только его ноги. Он искал там, в темноте, шляпу, шуршал бумагами и продолжал говорить. – Скульпторам дали последние фотографии капитанов. Они выбирали те фотографии, которые им больше нравились.

– Может, они придумали эту птицу? – спросил я, наклоняясь к койке.

– Нет-нет! – воскликнул Верховцев, и его ботинки задергались. – Я сам видел эти фотографии.

– Но хоть известно, где они сняты?

– Первый капитан никогда не расставался с птицей, – ответил Верховцев, – но, когда улетел на Венеру, подарил птицу Второму капитану. А Второй капитан, как вам известно, пропал без вести. Пропала и птица.

– Значит, даже неизвестно, где она водится?

Верховцев наконец вылез из-под кровати. Шляпу он смял в кулаке, и вид у него был смущенный.

– Простите, – сказал он, – я отвлекся.

– Значит, неизвестно, где водится птица?

– Нет-нет, – быстро ответил Верховцев.

– Жалко, – вздохнул я. – Значит, неудача. Ничем вы нам помочь не сможете. А мы так надеялись...

– Почему же не смогу? – обиделся доктор Верховцев. – Я и сам много путешествовал... Дайте только подумать.