Могила повелителя - Виктор Ночкин

Вскоре Ройнгард оказался с ног до головы покрыт чужой кровью, влага пропитала плащ, крылья опали… Клин кавалеристов следовал за Лордом в нескольких шагах, вонзаясь в пробитый предводителем коридор, всадники в коричневом били копьями в стороны, метя в лицо. Разрыв посреди толпы кавалеристов быстро расходился, будто человеческое тело, в которое вонзается отточенный клинок. Казалось, ничто не в силах остановить размеренный натиск, никакая сила не сможет удержать вращение секиры Ройнгарда. Попадись ему на пути скала — разлетится в щебень… Многим, кто оказывался на пути Лорда, хотелось бы сбежать, но их со всех сторон стискивали, подпирали соратники. Несколько дворян — скорее от отчаяния и бессильной досады — дружно бросились на Ройнгарда, беспорядочно разя мечами и палицами. Топор Капитана пошел ниже, круша доспехи и разрубая тела. Первый противник отлетел с разрубленной грудной клеткой и развороченной кирасой, но у второго, кто подвернулся под лезвие, оказались отличные доспехи. Сталь столкнулась со сталью — не выдержала рукоять топора. С громоподобным треском древко сломалось. Капитан Ройнгард выпустил поводья и левой рукой ударил по протезу. В шуме битвы не было слышно лязганья механизма, но тиски исправно разжались, позволяя сломанному древку упасть. Лорд рванул рычаг — из массивного протеза вывернулся клинок. Гнедой конь снова шагнул, переступил неподвижное тело с врезавшимся в грудь обломком топора, Ройнгард теперь бил осторожней, этот клинок он берег, как собственную плоть. В сущности, так оно и было — короткий меч являлся частью знаменитой Железной Руки, неотъемлемой части Лорда Тьмы Ройнгарда.

Солдаты в коричневом теперь приблизились к командиру и сомкнулись позади него, чтобы защитить сзади и с боков — новое оружие Ройнгарда было слишком коротким… но конница Айхерна уже бежала.

Ополченцы не успели сообразить, что происходит, — в передних рядах, откуда было видно поле боя, подняли крик, но остальные не знали, что кавалерия бежит. Всадники врезались в ряды городской пехоты, их натиск был не менее сокрушителен, чем атака вражеской армии. Рыцари и их солдаты неслись, не разбирая дороги, валили и топтали всех, кто попадался под копыта скакунов. Ополченцы не могли посторониться, потому что шагали толпой, задние побежали к воротам, кавалеристы увязли в массе пехоты, теперь паника стала всеобщей, а солдаты Железной Руки, по-прежнему держа равнение, размеренно шагали по заваленному телами полю. Они не спешили, чтобы сохранить строй.

Лорд отвел кавалерию на фланг, открывая путь копейщикам. В воротах Айхерна возникла давка, горожане спешили укрыться за стенами, спрятаться, сбежать от армии Капитана Ройнгарда, которая надвигалась, лязгая и топая в такт, будто гигантский механизм. Обозные телеги по-прежнему ползли за строем пехоты. Как ни медленно надвигались солдаты в коричневом, толпа втекала в слишком узкий портал еще медленней. Неспешность людей Лорда Тьмы казалась еще страшней, чем если бы они торопились напасть на толпу перед воротами.

Те, кто оказался далеко от входа в город, завывали от страха и требовали поспешить, их земляки в воротах, отталкивая друг друга, едва двигались. Кто терял равновесие, не мог упасть, со всех сторон стискивали соседи. Несколько человек задохнулось, кто-то лишился чувств — толпа несла тела, не позволяя свалиться. Чем ближе подступали копейщики Ройнгарда, тем сильней становился страх в задних рядах — айхернцы видели, что они не поспевают к воротам, они уже чувствовали себя пронзенными, растоптанными, изрубленными… И когда коричневый строй от толпы отделяло полсотни шагов — между ними вклинился отряд в белых одеждах. Солдаты Ордена разрядили арбалеты в людей Ройнгарда и — конные с пешими вместе — устремились в бреши, пробитые болтами в частоколе копий. Строй людей Ройнгарда потерял равнение, там, где белым удалось вклиниться, началась рукопашная. Войско Лорда Тьмы задержалось — совсем ненадолго. Людей Ордена окружили, к свалке подтянулась кавалерия… но когда линия копейщиков была восстановлена, ворота Айхерна с лязгом сомкнулись, едва не раздавив последних перепуганных беглецов.

Лорд Ройнгард нагнулся в седле, подхватил белый плащ и потащил. Разрубленная материя с треском поддалась. Железная Рука выпрямился с обрывком орденского плаща в руке, покойник, которого Капитан приподнял за одежду, снова рухнул на залитую кровью землю. Лорд аккуратно отер короткий клинок, повертел перед глазами и, убедившись, что лезвие чисто, с лязгом вдвинул его в протез… Отшвырнул выпачканную тряпку и только после этого глянул на запертые ворота Айхерна.

— Отлично! — громко объявил Капитан. — Хотя бы Орден понимает толк в сражении… когда б не добрые братья, можно было бы сказать, что этот день потерян бесцельно.

Потом он отдал приказ разворачивать лагерь и готовить машины для приступа. Сейчас Лорду требовался кузнец, чтобы сменить сломанное древко секиры.

Дом Света расположен в центре Круга, и сюда, в замок Ордена, отовсюду стекаются новости, здесь можно сопоставить их, соотнести разрозненные факты и обнаружить любопытные закономерности. Если уметь слышать, можно уловить дыхание Круга, ощутить ритм его жизни… и понять, как шутит над нами судьба.

Нужно обладать немалым опытом и гибким разумом, чтобы отыскать тайные связи между тем, что случилось в этом странном мире, обнесенном непреодолимой Завесой… В этом мире, неспроста именуемом Круг, в мире, бытие которого подчинено замкнутым циклам — где все и вся непременно возвращается к истоку, где сеющий ветер всегда пожинает бурю, а копающий яму другому — непременно сваливается в нее. В этих закономерностях просматривается улыбка судьбы. Она шутит, но людям редко хочется улыбнуться ее остротам.

Добрейший Могвид полагал, что достаточно проницателен, чтобы разглядеть шутки судьбы, и достаточно мужествен, чтобы над ними посмеяться. Великий магистр требовал, чтобы ему постоянно сообщали обо всем, что выходит за рамки привычного. Любые странные мелочи, любые непроверенные слухи. Он редко высказывался о том, что доставили гонцы, редко оглашал собственные выводы и никогда не давал понять, считает ли сообщения важными.

А нынешняя осень оказалась богата событиями. Сперва внимание добрейшего привлекли вести с юга. Оруженосец брата Бремека привез сообщение о гибели доброго Хагнея. Письмо было составлено Астусом, главой раамперльского представительства Ордена. Гонец на словах сообщил, что командир бросился на поиски убийцы и беднягу принесли в представительство едва живым. Но здоровье Бремека не слишком волновало великого магистра. Знаменитый охотник занимал достаточно высокое положение в иерархии Ордена, добрейший Могвид полагал, что этот рыцарь достиг того поста, какого заслуживал, и выше ему не подняться, но Бремек желал продолжать карьеру — а потому и стакнулся с оппозицией в рядах Ордена. Не было секретом, что он поддерживает доброго Архольда — магистр тоже недоволен собственным положением, это и объединило честолюбцев. Добрейший полагал, что, если Бремек сдохнет на юге, это будет к лучшему, туда и дорога. Таких, как этот охотник, всегда можно найти.