Прыжок пумы - Нора Робертс

на холмы, осмотреться. Но меня отпустят только в сопровождении кого-то из взрослых. Хотя… – Она огляделась вокруг, как бы проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. – Однажды утром, перед рассветом, я улизнула. Пыталась выследить пуму.

Куп чуть дар речи не утратил:

– Ты с ума сошла?

– Я прочитала о них все. Брала книги в библиотеке, – убежденно сказала Лил, нахлобучив коричневую ковбойскую шляпу и перекинув длинную косу через плечо. – Они не беспокоят людей, почти никогда. И они нечасто появляются на такой ферме, как наша, если только не мигрируют или что-то в этом роде.

Она повернулась к Купу лицом, и он увидел, что Лил захлестывают эмоции.

– Это было так круто! Очень круто! Я нашла шерсть, следы и все такое. Но потом я потеряла след, а задерживаться не хотела, они и так уже встали к моменту, как я вернулась. Мне пришлось притвориться, что я только что вышла из дома. – Она поджала губы и посмотрела на него свирепым взглядом. – Ты им не расскажешь?

– Я не трепло. – Это даже оскорбительно – думать о нем так. – Но ты не можешь просто взять и пойти одна. Черт возьми, Лил.

– Я хороший следопыт. Не такой хороший, как папа, но у меня неплохо получается. И я знаю тропы. Мы часто ходим в походы, разбиваем палатки и все такое. У меня есть компас и походный набор.

– А если ты наткнешься на пуму?

– Это шанс увидеть ее снова. В тот день она смотрела прямо на меня, прямо мне в глаза. Как будто она знала меня, и мне показалось… Мне показалось, что так оно и есть.

– Да ладно.

– Серьезно. Дед моей матери был сиу.

– Индеец, что ли?

– Коренной американец, – поправила она. – Лакота-сиу. Его звали Джон Свифтуотер, и его племя – ну, народ – жило здесь поколениями. Они поклонялись духам животных. Может быть, пума – мой тотем.

– Никакой она не тотем.

Но Лил продолжала смотреть на холмы.

– Я слышала ее той ночью. После того, как мы ее увидели. Слышала крик.

– Крик?

– Это звук, который издают пумы, потому что не могут рычать. Только большие кошки, такие как львы, могут рычать. У них какая-то особая штука в горле – я забыла, как она называется. Придется заглянуть в книжку еще раз… В общем, я хотела попробовать найти ее.

Куп не мог не восхититься ее поступком, даже если он казался безумным. Ни одна знакомая ему девочка не стала бы тайком выслеживать пуму. Ни одна, кроме Лил.

– Если бы вы встретились, скорее всего, ты стала бы ее завтраком.

– Не говори никому.

– Я уже обещал тебя не выдавать, но ты все равно не сможешь в одиночку и тайком отправиться на поиски.

– Я думаю, она бы уже вернулась, если бы хотела. Интересно, куда она делась? – Лил вновь посмотрела вдаль, на холмы. – Мы могли бы пойти в поход. Папа очень любит это. Мы ходим в походы и разбиваем лагерь на ночь. Бабушка с дедушкой отпустят тебя.

– Ночевка в палатке? В горах? – Идея была одновременно пугающей и захватывающей.

– Да. Мы бы ловили рыбу на ужин и увидели бы водопад, и бизонов, и всякую живность. Может быть, даже пуму. Когда доберешься до самого пика, можно будет увидеть всю Монтану. – Она оглянулась, услышав звонок на обед. – Пора есть. Но мы пойдем в поход. Я попрошу папу. Это будет весело.

* * *

В первом же походе Куп научился рыбачить. Узнал, как захватывает дух, когда сидишь у костра и слушаешь раскаты эха от волчьего воя. И как это круто, когда на конце твоей удочки бьется серебристая рыба, которую поймал не из-за сноровки, а потому, что повезло.

Его тело окрепло, мышцы стали тверже. Теперь он отличал лося от оленя и знал, как ухаживать за амуницией для лошадей.

Научившись скакать галопом, Куп познал самый большой кайф в своей жизни.

Он заслужил место в бейсбольной команде Лил и на бегу принес мяч, сделав сильный двойной бросок.

Оглядываясь назад годы спустя, Куп поймет, что в то лето его жизнь перевернулась, чтобы уже никогда не быть прежней. Но в возрасте одиннадцати лет он знал только одно – он счастлив.

Дедушка научил его строгать и резать по дереву и, к огромной радости Купа, подарил ему перочинный ножик – на память. Бабушка показала, как ухаживать за лошадьми, осматривая их сверху донизу и проверяя, нет ли болячек и признаков заболеваний.

А дед научил его, как с ними разговаривать.

– Лошадь общается взглядом, – сказал ему Сэм. – Телом, ушами, хвостом – тоже, но прежде всего – глазами. Важно, что вы видите, заглядывая друг другу в глаза. – Он держал под уздцы нервного жеребенка, который ревел и месил ногами в воздухе. – Не так важно, что ты говоришь, ведь они прочитают мысли по твоим глазам. Этот парень хочет показать, как он крут, но на деле он немного напуган. Чего мы хотим от него, что мы собираемся делать? Понравится ли ему это? Будет ли больно?

Даже разговаривая с Купом, Сэм смотрел в глаза жеребенку, его голос был мягким и успокаивающим.

– Что точно стоит сделать, так это убрать натяжение. Твердая рука не обязательно должна быть жесткой.

Сэм ослабил уздечку. Жеребенок дрожал и дергал ногами.

– Ему нужно имя. – Сэм провел рукой по шее жеребенка. – Придумай.

Куп оторвал взгляд от жеребенка, чтобы посмотреть на Сэма.

– Я?

– Что за имя «Я» для лошади?

– То есть… Ммм. Джонс? Может ли это быть Джонс, как Индиана Джонс?

– Спроси у него.

– Я думаю, ты Джонс. Джонсы умные и храбрые. – С небольшой помощью руки Сэма, державшей уздечку, жеребенок решительно кивнул. – Он сказал «да»! Ты это видел?

– А то. Теперь держи его голову, крепко, но не слишком сильно. Я собираюсь накинуть на него седельное одеяло. Он привык к этому. Напомни ему.

– Я… Это просто одеяло. Ты же не против одеяла, Джонс? Это не больно. Мы не сделаем тебе больно. У тебя и раньше было одеяло. Дедушка говорит, что сегодня мы просто приучим тебя к седлу. Это тоже не больно.

Джонс пристально смотрел в глаза Купа, навострив уши, и почти не обращал внимания на подушку седла.

– Может быть, я смогу немного покататься на тебе, когда ты привыкнешь к седлу. Потому что я вешу не так много, чтобы причинить тебе боль. Правда, дедушка?

– Ну-ка, посмотрим. Держись крепче, Купер.

Сэм поднял тренировочное седло и надел его на лошадь. Джонс дернул головой, рванулся вперед.

– Все в порядке. Все в норме. – «Он не сердится, не злится, – подумал Куп. – Просто немного напуган, вот и все». Он чувствовал и читал это в глазах Джонса. – Это просто седло. Наверное, поначалу в нем странно себя чувствуешь. – Под полуденным солнцем, едва заметно потея, Куп говорил и говорил, пока его дед застегивал седло.

– Выведи его на лужайку, как я тебе показывал. Так же, как ты делал с ним до седла. Он будет выпрягаться.

Сэм отошел, чтобы дать мальчику и жеребенку поучиться. Он прислонился к ограде, готовый вмешаться, если понадобится. Сзади подошла Люси и положила руку ему на плечо.

– Вот это зрелище, не правда ли?

– У него есть чутье, – признал Сэм. – И сердце, и голова тоже.