(Не)любимый муж (СИ) - Дарья Владимировна Ратникова

отрывать Виктора от работы. Ничего, может быть, когда у него будет побольше времени, он расскажет ей и об этом. Хотя, если память не вернётся, ей придётся заново получать образование. Эли представила, как к ней приходит гувернантка, и прыснула со смеху. А что делать? Она ведь совсем ничего не помнит, спасибо хоть читать, да считать умеет. И то хорошо.

Глава 4

Погода была настолько хорошая, что дома сидеть абсолютно не хотелось. Эли решила побродить немного по саду, а к ужину опять вернуться в дом с твёрдым намерением уговорить Виктора отвлечься от своих дел и поужинать. Нехорошо так засиживаться за делами и книгами.

Полуденная жара уже почти спала. Было свежо и дышалось легко. И Эли сама не заметила, как ушла далеко от дома, гуляя по извилистым тропинкам. Надо завернуть в беседку и к пруду. Ей так понравилось там, а ещё хотелось подумать и совсем немного помечтать. Представить своё прошлое, нафантазировать его. Эли улыбнулась. Наверное, она раньше любила придумывать и сочинять.

Интересно, что это блеснуло впереди? Она подняла голову и увидела ограду. Высокая, кованная, красивая, она, наверное, ограждала поместье от чужих глаз. Эли захотелось подойти и рассмотреть её поближе. Она шагнула к ограде, когда услышала знакомый голос:

— Эли!

Она вздрогнула и тут же подняла голову. На ограде сидел, свесив ноги красивый юноша. Одет он был как заправский денди. Лихо подкрученные волосы, правильные черты лица — всё буквально дышало красотой и молодостью. Эли каким-то шестым чувством поняла, что перед ней Оливер. И первым желанием было тут же вернуться обратно в дом. Но… Это же не вежливо.

— Добрый день, — немного чопорно ответила она.

— Ты не помнишь меня всё ещё, верно? — И он вздохнул. И на красивом аристократичном лице появилось печальное выражение. Такое, словно юноша сошёл с полотен известных художников. Эли поискала в своём сердце хоть что-то. Может быть, что-то всколыхнётся. Но нет, ничего. И ей было даже радостно от этого. Наверное, он солгал ей, этот Оливер. А раз так, не имеет смысл продолжать разговор. И она развернулась, чтобы направиться к дому, когда он крикнул:

— Постой!

Эли невольно обернулась. И ей показалось, что Оливер только что увидел её. Он вздрогнул и даже немного отшатнулся.

— Это… — Он невольно провёл пальцами в воздухе, словно прикасаясь к лицу. Эли поняла, и от этого стало только горько.

— Это шрамы. Лекарь сказал, надо наносить мазь и всё заживёт. И память рано или поздно вернётся, только надо посетить другого лекаря. — Произнесла она тихо. Ей было немного стыдно за себя. Что она так выглядит и что она никак не может вспомнить, что её связывает с этим Оливером.

— Ааа. Вот оно что, — он помолчал задумчиво, а потом беспечно улыбнулся. — Ну у твоего супруга денег много, пусть возит тебя по лекарям. Ему всё равно больше делать нечего, — И он презрительно хмыкнул.

— Это неправда! Он просто очень занят! — Выпалила Эли, прежде чем подумала, что говорит. Но от злости даже потемнело в глазах. Да как он смеет! Как смеет этот мальчишка оскорблять Виктора. Он небось даже и не знает, что существуют все эти легенды. А красивые сказки для него просто пустые слова!

— Да, и чем же? — Оливер фыркнул. — Помнится, ты сама мне рассказывала, что он целый день корпит над книгами, как старик какой-то, которому больше и делать то нечего.

— Он… он занят делами герцогства. — Тихо ответила Эли. Она такое говорила о Викторе? Она правда это говорила?

— Да ну, брось! Ты в это правда веришь? Там дел то, всего ничего. А все нормальные люди для этого вообще то управляющих нанимают. А твой старичок настолько скуп, что даже на управляющего тратиться не хочет. Сидит и чахнет над златом. — И Оливер рассмеялся. Только вот Эли даже не улыбнулась в ответ на его смех. Хотелось только одного — зажать уши и убежать куда-нибудь, чтобы не слышать того, что Оливер говорит про её супруга. Виктор он не такой! Она знала его всего ничего, но уже чувствовала, что её муж совсем другой, а не тот, которым представляется этому Оливеру. — Ну ничего, пусть он теперь раскошелится. Это пойдёт ему только на пользу. — И Оливер обидно улыбнулся.

— Я пойду, пожалуй, — тихо прошептала Эли.

— Конечно. Я постараюсь приходить. Но ты и сама приходи сюда. Ты же помнишь, как мы здесь встретились в первый раз? — Взгляд Оливера стал мечтательным. Встретились? Как они встретились? Эли сгорала от любопытства и страха, но спрашивать Оливера не хотела, а рассказать всё Виктору и увидеть осуждение в его глазах. Она вдруг явственно это представила. Нет уж! Это смерти подобно!

— Я ничего не помню, — снова повторила она.

— Ну ничего, вспомнишь. Лекарь же сказал тебе. Значит всё вспомнишь. Не расстраивайся. А я постараюсь приходить почаще.

Он улыбнулся ей, стараясь, почему то не смотреть на неё. И Эли не выдержала, отвернулась и почти бегом бросилась к дому. И ей казалось, что даже птицы осуждающе смотрят на неё.

Она постаралась забыть эту встречу как можно быстрее. Неужели теперь её судьба, куда бы она ни пошла, везде натыкаться на этого Оливера? Неужели даже в саду или в доме она не может спокойно отдохнуть? Эли попросила бы Виктора быть рядом с ней или попросила бы служанку, на худой конец, но как это сделать, не признавшись ни в чём? А самое обидное было то, что она не помнила, в чём ей надо признаваться. И выходит, что бы она ни сказала, всё будет использовано против неё.

Поэтому Эли просто дала себе обещание избегать мест, в которых она может встретить Оливера. А ещё закрывать окна на ночь. А лучше вообще перебраться из этой комнаты куда-нибудь. Но… Она боялась, Виктор не поймёт. При мысли о супруге на сердце снова стало горячо. Он определённо ей нравился.

Ужинали они всё-таки вместе. И Виктор даже пришёл на ужин вовремя. А после ужина, проводив её в свою комнату, как обычно, остался рядом с ней, пока она не уснёт. Своего рода ритуал. Так у них сложилось за время болезни. И они не меняли его. Оба были этим довольны. Эли радовалась тому, что Виктор рядом. А он рассказывал интересные истории, ведомые, наверное, только ему одному. И Эли очень скоро забыла про Оливера и всю эту чушь, что он ей наговорил. И, засыпая, она думала только о том, что рассказал ей муж.

А