Пока я не умерла (ЛП) - Плам Эми

— Что за дела с эскортом в виде тех двоих? — спросила она.

— Троих, — ответила я. — Какой-то парень по имени Анри парил вокруг нас. У Винсента параноидальная мысль, что на меня могут в любой момент набросится злобные зомби. С тех пор как у них не стало лидера и нума затаились, ревененты живут в режиме ожидания, что на них вот-вот нападут.

— Исчезновение нума, по мне так это словно музыка для моих ушей. — Она наклонилась ближе к зеркалу и стерла с губ помаду салфеткой. — Лично я счастлива, что мне не приходится сталкиваться с кровожадными убийцами, ну…с тех пор как ты отрубила моему бывшему мечом голову.

Несмотря на то, что моя сестра разыгрывает веселость, где-то в глубине души за этой беззаботной миной прячутся отголоски страха.

— Винсент поговаривает о том, чтобы дать мне телохранителя, когда его нет рядом.

— Круто! — глаза Джорджии расширились в ожидании продолжения.

— Ничего крутого, — ответила я. — Я не хочу, чтобы за мной всё время кто-то таскался, куда бы я не пошла. Это ведь так…странно.

— Не думай об этом как о преследование, Думай об этом, как о сопровождении. И какая разница? Ты уже с Винсентом или с одним из его друзей на постоянной основе.

Я изучала ее лицо. Она произнесла это не в качестве критики. Для моей суперобщительной сестры это было норма, даже приветствовалось, окружать себя людьми двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

— Вспомни, с кем ты разговариваешь, Джорджия? Это я. Твоя единственная сестра. Которая не является королевой ночной парижской жизни и на самом деле любит проводить часть времени своего бодрствования в покое.

— Ну, тогда скажи Винсенту, что тебе не нужна нянька. Он тебя обожает, и твоё слово для него закон.

Я закатила глаза. Если бы.

— Он, вообще-то, использовал слово «сопровождающий».

— Винсент такой сексуальный, когда выражается как дедушка, — пошутила она. — Знаешь, следующие о чем он попросит Папи, разрешение ухаживать за тобой, а затем всё пойдет по накатанной. Вставная челюсть. Обвисшие труселя.

— Фу! — Я рассмеялась, ударив свою сестру по руке.

Откуда-то из глубины сумочки Джорджии раздалось жужжание её сотового. Она достала его и начала строчить текст. Потом она подняла на меня взгляд и сказал,

— Кстати, Кейти-Бин, ты выглядишь сногсшибательно в этом платье.

Я наклонилась и обняла свою гламурную сестру-бабочку, порхающую с вечеринки на вечеринку и оставила её, чтобы та продолжила строчить новогодние поздравления.

Глава 4

На дворе новый год и лионский вокзал выглядит практически заброшенным. Голуби-камикадзе странным образом парили под массивным куполом из стекла и стали. Наша небольшая группка из шести человек стояла и наблюдала за тем, как Шарлотта с Чарльзом поднимаются на борт суперскоростного поезда, который из Парижа через шесть часов доставит их в Ниццу. Амброуз грузил небольшую гору чемоданов в багажное отделение поезда, пока близнецы обнимались с Жюлем, Винсентом и мной, а также формально расцеловались с Гаспаром и Жан-Батистом.

Женский голос из динамика объявил о неминуемой отправке поезда. Чарльз оторвался от объятий Амброуза и не оглядываясь сел в вагон. Шарлотта вытерла слезы, когда повернулась.

— Вы вернетесь в скором времени, — заявил Жан-Батист, в голосе которого были слышны, не свойственные ему эмоции.

Она молча кивнула и было видно, как она старалась держаться, чтобы не разрыдаться.

— Электронная почта…и телефон! — напомнила я ей. — Мы будем всё время на связи! Обещаю!

Я послала ей воздушный поцелуй обеими руками, когда она вошла в поезд и скрылась за тонированными стеклами. Винсент заботливо обнял меня за плечи. Я отвернулась, чтобы близнецы не видели как я плачу.

Шарлотта оказалась единственной девушкой, с которой я сблизилась, с тех пор, как я переехала в Париж, почти год назад. Но это по моей вине: я не активно-то искала друзей. Половину времени, проведенного мной в Париже, я была отшельницей. Потом появился Винсент, и было похоже, что к нему прилагался комплект друзей, которые не избежали моего внимания. Так что в итоге, я предпочла проводить больше времени с нежетью, нежели с живыми людьми. Я старалась не думать, что же это обо мне говорит.

Звук свистка проводника пронзил морозный воздух. Поезд вздрогнул и тронулся. Наша разномастная компания махнула вслед тонированным окнам, прежде чем молча поплестись обратно в направлении выхода со станции. Все, казалось, погрузились в свои мысли, как зазвонил сотовый Винсента. Он посмотрел на дисплей и ответил:

— Bonjour, Женевьева. — После того, как он выслушал, что говорит ему та по ту сторону телефона, он остановился как вкопанный, а лицо его посерело. — О, нет. Нет.

Услышав его скорбный тон, все замерли и посмотрели на него в ожидании.

— Просто оставайся там. Мы скоро будем.

Он отключил сотовый и сказал:

— Сегодня утром, муж Женевьевы умер. Он лег вчера вечером спать, а утром не проснулся.

Вся группа, как один, вдохнула, и ошеломленно застыла.

— О, моя бедняжка Женевьева, — сказал, наконец, Гаспар, нарушая тишину.

— Она уведомила… — начал было Жан-Батист.

— Доктор уже констатировал, что Филипп мертв, и его тело увезли патологоанатому. Она бы позвонила раньше, но боялась, что Шарлотта узнает и та бы не уехала.

Жан-Батист кивнул.

Несмотря на то, что Женевьева жила на другом конце города и не так часто захаживала в Ла Мейсон, они с Шарлоттой дружили на протяжении десятилетий. Шарлотта как-то мне обмолвилась, что тяжело постоянно тусоваться с парнями. До того времени, как я переехала во Францию, Женевьева была единственной подругой Шарлотты и последняя частенько сбегала к Женевьеве, когда у них с Чарльзом случались размолвки.

— Она надеялась, что кто-нибудь из нас смог бы приехать, чтобы помочь с похоронами. Кейт, хочешь поехать со мной? — спросил Винсент.

Я кивнула.

— Я поеду, — в один голос сказали Жюль с Амброузом.

— Амброуз, я надеялся на твои услуги в помощи с переездом Виолетты с Артуром в их комнаты, — сказал Гаспар. — Но, конечно… — Он поднял дрожащий палец, как будто он не был уверен в учтивости своей просьбы.

Аброуз заколебался, разрываясь, но затем принял решение.

— Нет, ты прав, Гаспар. Я поеду с тобой обратно домой. Передайте Женевьеве мою любовь и скажите, что я буду позже, — сказал он нам, а затем, перекинув мотоциклетный шлем на другую руку, хлопнул Винсента по плечу и ушел вслед за Гаспаром и Жан-Батистом.

Мы с Жюлем и Винсентом залезли в одно из такси, припаркованного снаружи у станции и через пятнадцать минут были уже у дома Женевьевы на крошечной улочке «Мужая» по соседству с «Бельвиль».

Пока мы выбирались из машины, я в изумлении оглядывалась по сторонам. Несмотря на то, что мы всё еще были в пределах города, вдоль улиц стояли двухэтажные кирпичные домики, укомплектованные крошечными двориками — вместо привычных и типичных многоэтажных многоквартирных парижских домов. Мы прошли через белую оградку и тенистый дворик к крыльцу, где нас ждала Женевьева, облокотившись о дверной косяк, как будто она не могла стоять без поддержки.

Как только Жюль с Винсентом приблизились к ней, она упала к ним на руки.

— Он умер во сне. Я читала, когда он ушел, а я даже не заметила, — призналась она удивленно.

Ее голубые глаза блестели от слез и усталости.

— Все будет в порядке, — успокоил её Винсент, передавая Женевьеву на руки Жюля.

Мы последовали за ними в холл и в светлую, просторную гостиную.

Жюль усадил её на белый диван, будто та фарфоровая куколка и уселся рядом с ней. Она прижалась к нему, вытирая раскрасневшиеся глаза салфеткой, в то время как мы с Винсентом сели на пол у их ног.

— Что нужно сделать? — мягко спросил Винсент.

— С юридической точки зрения? Ничего. Мы с Филиппом приготовились к этому заранее. Дом и деньги мои — мы перевели все бумаги на моё имя, некоторое время назад, — сказала она Винсенту, кивая головой, со слезами на глазах.