Сила ведлов - Александр Абердин

— Всё, ребята! Вас я тоже всех обнимаю, но только мысленно, а то мы тут будем до ночи здороваться. Эй, кто-нибудь, садись за руль Шишиги, а мы пройдёмся пешком до дома собраний. У меня для очень многих ведлов есть знатные подарки. Думаю, что они всем вам очень понравятся, друзья мои.

— Мы уже знаем про них, Митяй! — радостным голосом воскликнул Игнат. — Нам о том, что ты нашёл очередные говорящие камни, мать-княгиня Ольга каждый день рассказывала, а ей про то говорящие камни твоей жены говорили. Мы ещё пять дней назад знали, что ты повернул Шишигу к дому, и приготовились к встрече.

Митяй рассмеялся и воскликнул:

— Ну и дела! Значит, эти камни силы не зря называют говорящими. Что же, раз так, то мы и без радио теперь обойдёмся.

Вскоре они дошли до самого большого дома в Дмитрограде, по пути встретившись с нарядно одетыми князем и княгиней и с почти всеми княжичами и княжнами. Не было только Антона, его ждали из очередного рейса только через трое суток. По пути Митяй обратил внимание, что среди ведлов-мастеров есть и коренастые, широкоплечие крепыши невысокого, меньше метра семидесяти, роста со светло-рыжими, желтоватыми волосами, и с облегчением вздохнул — желтоголовые дарги вернулись.

Первым делом Митяй хотел разобраться с говорящими камнями, коих сумел найти целых триста семнадцать пар. Однако по пути к дому собраний он узнал, что уже почти четыреста ведлов и ведл нашли свои говорящие камни сами или их привёз им Антон, который тоже нашёл свои говорящие камни, и теперь ему уже не были страшны никакие речные водовороты. Говорящие камни заменяли ему любые карты и лоции. Нашёл он себе и жену, причём в племени Большой Рыбы. Население Дмитрограда уже составляло почти семь тысяч человек, в нём прописалось пять аларских племён, даргалары и желтоголовые дарги, дождавшиеся холодной зимы, успешно перезимовавшие за Азовским морем и решившие вернуться домой, но по пути заглянувшие на огонёк к старым знакомым, да так и оставшиеся жить с ними навсегда. Ещё бы, ведь они могли смешивать свою кровь с даргаларами.

В честь возвращения большого отца камней было решено накрыть шикарную поляну, а поскольку всё население города просто физически не могло поместиться в клубе, то столы поставили прямо на большой площади перед ним, её специально для таких мероприятий выровняли под шнур и заасфальтировали. И как только Митяй раздал все говорящие камни, началось большое застолье, продлившееся до самого вечера.

К столь грандиозным полянам за лето в Дмитрограде привыкли. Их устраивали в честь заселения каждого нового племени, а через трое суток должно было приплыть с низовий Кубани ещё одно. Поэтому мастера продолжали работать в две смены, да ещё и без выходных, чтобы обеспечить всех прибывающих нормальной одеждой и прочим хабаром, и только в честь возвращения Митяя и Тани решили сделать исключение, но не все. Доменщики и сталевары плавку не прекратили, как не остановили работу на нефтеперегонном заводике и на фермах. Сидя за главным, княжеским столом, за которым также сидели все пятнадцать самых первых его учеников, новоявленная элита города мастеров, Митяй только диву давался, слушая неторопливый рассказ князя Дениса, княгини Ольги, Игната и остальных своих друзей. Все сидели за столом с женами и детьми, нарядные, чисто выбритые и причёсанные, в общем, любо-дорого смотреть, ни за что не подумаешь, что ещё совсем недавно они жили в каких-то фигвамах и ходили в шкурах.

Их рассказы, точнее, отчёты о проделанной работе поражали Митяя всё больше и больше. Из доисторических людей била ключом колоссальная созидательная энергия, эти аборигены стремились как можно скорее сделать все те, несомненно, нужные и полезные вещи, которые Митяй так тщательно отбирал в своё время и рассказывал о них. Потому-то он никого и не подпускал к Тошибе близко, чтобы, не дай бог, они не увидели в ней какой-нибудь пулемёт, двуручный меч или, того хуже, пулемётную тачанку и танк с пушкой, равно как и многие другие извращения человеческого ума, созданные только с одной-единственной целью — убивать, причём в массовом порядке. Убить человека можно чем угодно, даже сковородой, но ею не вооружишь отряд воинов, и те не пойдут с чугунными сковородками в завоевательный поход, хотя можно дойти и до такого маразма.

Вместе с Денго и Шашембой за княжеским столом сидели большие матери и вожди охоты всех остальных присоединившихся племён, и никто из них не кланялся в пояс князю и княгине, не изображал из себя преданных вассалов. Они точно так же рассказывали Митяю, чему научились кто за три месяца, а кто всего за двадцать три дня и что делали вместе с соплеменниками. Самым великим счастьем главный ведл счёл то, что за это время никто не умер, и теперь, если даже кто из стариков умрёт через год-другой, во что, по словам Ольги, слабо верилось, он уйдёт из жизни, увидев её совсем иной.

Ведл Лахтан, бывший охотничий вождь племени желтоголовых даргов, широкоплечий, коренастый мужчина лет сорока, гладко выбритый, с добродушным лицом, носом картошкой, голубыми глазами и золотым княжеским венцом на белобрысой голове, с длинными волосами, между прочим, имел говорящие камни, и потому его племя насчитывало почти две тысячи человек. Он уже переквалифицировался из охотников в животноводы и, едва увидев в клетках фазанов, тут же заявил, что займётся их разведением. Поэтому его охотники сразу уволокли клетки в дом своего начальника.

Митяй, от всей души набив живот, как только заслушал всех, кто хотел сказать ему хотя бы пару слов за большим столом, попросил Игната показать ему своё новое предприятие. Таня не спускала с рук дочь и с ними не поехала. Шишигу уже разгрузили, но Митяй сел не за руль, а на пассажирское сиденье. Он видел, что Игнат очень по ней соскучился. Через десять минут они подъезжали к большому трёхэтажному зданию из красного кирпича, в окнах которого на всех этажах горел свет. Это было первое конструкторское бюро совершенно новой эры, и Митяй понял, что теперь будущее точно изменится. Он с волнением вошёл в большую макетную мастерскую и остолбенел, увидев посреди зала деревянный макет трёхосного автомобиля, смесь КамАЗа и Шишиги, со снятой кабиной, а перед ним макет двигателя раза в два большего размера, чем нынешний дизель вездехода. Игнат, потирая руки от волнения, сказал:

— Вот, Митяй Олегович, такой будет у Шишиги дочка.

Митяй молча обошёл макетный образец несколько раз, и у него внутри ничто не ёкнуло, воспротивившись чему-либо. Более того, он сразу же понял основную идею Игната, не выпускающего из рук свои говорящие камни, и восхитился ею, а ещё понял, с каким нетерпением тот ждал его возвращения, и потому спросил: