Тайная мишень - Сергей Бакшеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет! Мы с Антоном выпили, это так. А потом я уехал. У меня поезд до Питера! Завтра, то есть сегодня там должна была состояться встреча.
— Рассказывайте по порядку.
— Да, конечно… А с чего начинать?
— Со ссоры с женой.
— Инна вам об этом рассказала? Понимаете, мы в последнее время с ней не очень ладим. Она что-то скажет, я отвечу, и пошло-поехало. Даже не помню, с чего в этот раз началось. Она разводом грозила, я обещал оставить ее нищей. Она хлопнула дверью.
— Ваша жена работает?
— Ну что вы! Когда мы познакомились, Инна была учителем в младших классах. Денег нет, одна нервотрепка. Года через два она работу бросила. Я на этом настоял.
— Во сколько Инна ушла из дома?
— Я вернулся с работы в два, мне вечером в Питер надо было ехать. Через час, наверное, она и смоталась.
— Во что Инна была одета?
— Да что я, помню? Она любит покупать шмотки!
— Придется вспомнить.
— Елена Павловна, а можно еще кофе? — Мальцев тоскливо посмотрел на чайник.
«Быстро успокоился. Смерть брата его не шокировала», — отметила Петелина, наливая кофе.
А как бы она отреагировала на точные данные о смерти своего брата? Она ищет Анатолия уже восемнадцать лет, видела много трупов и психологически готова к потере. Гораздо сильнее ее бы потрясла встреча с живым братом. В любом случае она обязана узнать: что произошло, куда он исчез, кто в этом виноват?
— А что с Антоном случилось? Вы поймали убийцу? — словно подслушав мысли следователя, спохватился Мальцев.
— Гражданин Мальцев, вы находитесь на официальном допросе по делу об убийстве. Поэтому, как это ни банально звучит, вопросы здесь задаю я. Меня интересует, в какой верхней одежде ваша жена вчера ушла из дома.
— Пальто накинула. Точно! Серое такое, в крапинку. Она недавно его купила.
— Когда Инна вернулась?
— При мне она не возвращалась. С тех пор я ее не видел.
— Вы знали об освобождении Антона Николаевича Мальцева?
— Я знал, что на днях он выходит из колонии. Он в Коми сидел, плюс дорога. И тут он является. Около пяти уже было.
— Почему он пришел к вам?
— У Антона есть своя квартира. Я сдавал ее по его просьбе и деньги откладывал. Вот он и решил поселиться у меня на первое время.
— Что было дальше?
— Ну, мы отметили его возвращение. Но мне на вокзал надо было ехать, и я его оставил. Отдохни, говорю, выспись, чувствуй себя как дома.
— Как вы добирались до вокзала?
— На метро. У меня с собой не было вещей, а метро рядом. В час пик так надежнее.
— Кто-нибудь видел, как вы выходили из подъезда?
— Откуда мне знать? Я спешил.
Мобильный телефон Петелиной беззвучно задрожал на столе. Звонил старший лейтенант Иван Майоров. Елена отошла к окну и выслушала его доклад.
Майоров дождался, пока пассажиры скорого поезда покинут вагон, и подошел к уставшей проводнице лет сорока. Иван представился и показал ей фотографию Дмитрия Мальцева.
— Знаете этого человека?
— А кто это? — испуганно спросила женщина. — Бандит?
— Ваша смена началась вчера?
— Да. Вечером в Петербург, утром обратно. Сейчас буду сдавать вагон.
— Вспомните, был ли этот человек среди пассажиров?
— Ну-ка, дайте… А, точно, помню. Только тут он трезвый, а вчера немного выпивши был.
— Сел в Москве, сошел в Петербурге? — уточнил оперативник.
— Так мы же без остановок ехали.
Майоров убрал фотографию, записал показания и телефон проводницы.
— Вот здесь напишите: «С моих слов записано верно». Число, подпись.
— Так положено?
— И телефончик не забудьте указать. — Ваня встал, убрал протокол допроса. — Семенова Татьяна Федоровна, если понадобится, мы вас вызовем.
— Зачем? Я все сказала.
— Про «фингал», к примеру, спросим. — Ваня давно разглядел припудренный синяк на лице проводницы. — Это пассажир дебоширил?
— Муж, сволочь! — расстроилась женщина, повернувшись в профиль. — Не только вы заметили, бригадир тоже. Теперь погонит с фирменного. А все из-за моего Кольки бешеного. Ну, ничего, теперь я его надолго упеку!
— Больше пятнадцати суток не дадут, — усомнился Майоров.
— Дадут, еще как дадут! Век бы его не видеть, скотину! — кипятилась женщина.
— Так разводитесь.
— Вот еще! Квартиру делить?
Проводница подбоченилась и грозно зыркнула на оперативника, словно перед ней стоял ненавистный муж. Иван попятился, вышел на перрон и позвонил Петелиной.
Елена Павловна поблагодарила старшего лейтенанта Майорова и как всегда заверила его, что быть ему майором не только по фамилии.
Она повернулась к Мальцеву. Его алиби подтвердилось. Во время убийства брата он ехал в поезде. Однако ее симпатий ему этот факт не прибавил. Петелина продолжила допрос.
— Вы предупредили жену о приезде Антона?
— Обойдется. Мы недавно поссорились. Буду я ей звонить!
— Почему вы не отвечали на мои звонки?
— На ваши? Когда?
— Когда ехали в поезде.
— Да забил я на телефон! Я, как сел, сразу в ресторан. Там добавил. Накатило что-то. Семья, Инка, в бизнесе проблемы…
— Да еще и любовница, — решила проверить свое предположение Елена.
— Что? А причем тут любовница?
— Значит, изменяете жене?
— Не буду я говорить на эту тему. Брата убили, вот о нем и спрашивайте!
— Почему сразу купили обратный билет? У вас же была запланирована встреча.
— Говорю же, что набрался. И мозги просветлели. Дома брательник, с которым два года не виделись. И Инку надо успокоить. Не дай бог чего, она же у меня нервная!
Елена взяла рецепт, найденный в сумочке Инны Мальцевой. Рецепт был вторым предметом, который ее заинтересовал.
— Вы в курсе, что ваша жена принимала сильные антидепрессанты?
— В курсе, конечно. Я сам уговорил ее показаться врачу.
— Психиатру?
— Ну да.
— Инне поставили диагноз?
— Депрессия какая-то. Лучше у врача спросите. Я только вижу, что не очень-то психиатр ей помог. Она то в крик, то в слезы. — Мальцев зашелестел фотографиями с места преступления, замер на самой кровавой, поднял испуганный взгляд. — А ведь это она его…
— У Инны был конфликт с Антоном?
— Да она почти с ним не общалась. Она только с врачами в последние годы встречалась.
— Какие у нее были проблемы со здоровьем?
— По женской части. Пусть сама расскажет.
— Почему вы обмолвились, что Инна могла убить вашего брата?
— Я на топор посмотрел. Однажды мы поссорились, и она схватилась за него. То ли в шутку, то ли всерьез, ее трудно понять.
— Вы заявляете, что Инна вам угрожала?
— Ничего я не заявляю. Вы меня запутали, у меня башка трещит! — Мальцев закрыл лицо руками.
— Когда вы ушли, в квартире оставался ваш брат, а жены не было?
— Ну да! Да!
— И она не знала, что Антон находится в вашей квартире?
— Не верите мне, спросите у нее. Что она говорит? Что там произошло, черт возьми?
— Успокойтесь, Дмитрий Николаевич. На сегодня мы закончим беседу, но вы мне еще понадобитесь. Прошу из города никуда не уезжать.
— Я понимаю.
— Вот и хорошо. Завтра явитесь на опознание по следующему адресу…
Петелина оформила протокол допроса и дала его Мальцеву на подпись. Ее смутил довольный блеск в его глазах. Что его так радует? То, что неприятная процедура завершилась? Или он ее в чем-то обманул?
Когда Мальцев расслабился и собрался уходить, Елена задала ему последний вопрос. Это был своеобразный контрольный выстрел.
— Дмитрий Николаевич, опишите, пожалуйста, проводницу поезда Москва — Петербург.
Мальцев смутился и ответил не сразу.
— Проводницу? Я что, обязан ее помнить?
Теперь в его глазах Елена заметила тревогу. Она всегда больше следила за эмоциями допрашиваемых, чем за их словами. Лжец заранее готовит нужные фразы, и сбить его трудно. А вот эмоции порой выдают истину.
— Хотя бы возраст, фигуру. Или в вашем вагоне проводником был мужчина?
— Женщина! Больше ничего не помню! — озлобился Мальцев. — Я могу идти?
— Идите, раз не помните.
На пороге кабинета Мальцев обернулся и просиял.
— Вспомнил. У проводницы был синяк. Она его замазала, но он все равно был заметен.
Контрольный выстрел просвистел мимо. Мальцев говорил правду. У следователя осталась единственная подозреваемая в убийстве.
9
Елена Петелина не могла избавиться от тяжелого впечатления после бесплодного допроса Инны Мальцевой. Ни на один вопрос подозреваемая в убийстве, совершенном с особой жестокостью, не ответила. Она замкнулась и мучительно наблюдала за следователем, словно та была диктором на экране телевизора, говорящим на непонятном языке. Где были мысли Инны, о чем она думала, почему не пыталась оправдаться? Только однажды ее сжатые губы неуловимо дрогнули в неком подобии улыбки — это была реакция на вопрос о фотографии маленькой девочки. Елена уцепилась за эту соломинку, но как ни старалась, так ничего и не добилась.