Консультант по дурацким вопросам - Олег Дивов

— Спорим, это вообще не их декорация, — догадался кто-то. — Чужую доламывают.

Ишь, насобачились, подумал Миша с затаенной гордостью за ребят.

Нарисовался местный пиротехник:

— Мужики, все будет зашибись. Я чуток подорву ее по периметру, дальше плюнете — она сама упадет.

Бойцы переглянулись и промолчали. Они, кроме шуток, были людьми опытными в кино и знали: такие громкие заявления можно принимать на веру, когда пиротехника зовут Пиротехник. Тот все-таки начинал свою кинокарьеру в Афганистане, сапером спецназа ГРУ, они там сбацали блокбастер, если кто помнит… Когда Пиротехник обещает, что «само упадет», значит, упадет. В остальных случаях лучше перебдеть и рассчитывать на худшее.

Шестеро в тяжелой броне встали перед дверью на пятачке, имитирующем лестничную площадку. Первые двое, включая Мишу, — с бронещитами. Впереди около двери застыл пиротехник, слева в уголке прижался его помощник с порошковым огнетушителем в руках — это они, хитрецы, вместо дыммашины обойтись задумали.

Приготовились. Начали!

Подозревая, что сейчас можно ждать чего угодно, Миша на всякий случай опустил забрало и спрятал лицо за щит. Но вместо ожидаемого бабаха раздался непонятный «бдыщ». И длинное «пфш-ш-ш» — помощник хорошо нажал на рычаг огнетушителя. Щедро.

Видимость — ноль, дико воняет сработавшим огнетушителем, но команда «штурм!» есть. Первый ряд в два щита и два тела, весом суммарно больше двухсот двадцати килограммов, с разбега врубился в дверь и…

И ничего! Дверь даже не пошатнулась.

Чувствуя себя полным идиотом, Миша отскочил назад, и они с напарником пошли на вторую попытку — а что еще делать? Бац! Бац!

Потом, когда все закончилось, Миша подумал: он бы дорого дал, чтобы увидеть это со стороны. И тут же понял: не разглядел бы ничего! А какая картина… Площадку окончательно заволокло вонючим дымом, вторые номера стоят, ожидая команды, съемочная группа просто не понимает, что творится. А первый ряд с упорством, достойным лучшего применения, методично бросается на дверь. Ведь «отбой!», то есть «стоп!», никто не крикнул!

Потому что обалдели все.

Пять… шесть… считал Миша про себя, кидаясь вперед. Он ничего не соображал — его, как и остальных, кто был в павильоне, заклинило.

После девятого удара раздался хруст, и упала… стена. Дверь, дверная коробка, пеноблоки на растворе — рухнуло все!

Из облака пыли, порошка и дыма с рычанием и матом в коридор декорации ввалилась озверелая группа спецназа…

На улице, когда «актеры» выползли из павильона, киношники застыли в немом оцепенении. Группа выглядела иллюстрацией к анекдоту «обсыпьте его мелом и принесите мою булаву». При каждом движении вокруг бойцов разлетались облачка пыли, на асфальте оставались белые следы.

Что самое удивительное — материал был снят…

Дзынь! Дзынь! Высветился все тот же незнакомый абонент.

— Михаил? Здравствуйте, мне посоветовал к вам обратиться имярек. Нам на съемку нужен ОМОН, десять человек.

Голос в трубке был женский. Молодой, веселый.

— И вам не хворать, — сипло ответил Миша. — Вы наши условия работы знаете?

— Да, нас все устраивает, мы обо всем в курсе.

— Хорошо, вам когда это нужно, какая форма, какая снаряга, что с оружием? Стреляем, не стреляем, и вообще, что делать надо в кадре?

— Насчет формы не волнуйтесь, мы все подготовили, нужно оружие без стрельбы, бронежилеты не нужны, ну, эти сапоги ваши и маски обязательно…

— Сапоги… Сапоги? A-а, берцы. Шлемы нужны?

— Ну да, берцы. Нет, шлемы не нужны.

— Понял. Ну так когда это все и какой фильм?

Услышав дату, Миша прикинул так и сяк, понял, что сам поучаствовать уже вряд ли успеет, и вдруг подумал: оно и к лучшему. Без него обойдутся, а то вдруг снова двери выбивать. Или, например, он невезучий стал и ребятам несчастье приносит. И в этот раз мало того что опять дверь, так она вообще не упадет.

Фильм оказался раскрученным проектом на федеральном канале. Весьма неплохо, весьма.

— Хорошо, если форма будет вашей, то запишите размеры, чтобы комплекты сформировать.

— Нет, не надо, мы форму уже всю подготовили.

Миша слегка напрягся. Формулировка показалась ему как минимум странной.

— Сударыня, а вы уверены, что не возникнет проблем с формой? У нас народ, в общем, разнокалиберный как по росту, так и по весу.

— Нет-нет, все будет хорошо, вашей формой будут камуфляжные топики и стринги!

Сначала Миша потерял дар речи.

Потом нервно хихикнул.

И наконец дико заржал.

У Вани в команде был боец по прозвищу Кингконг. Не потому что очень большой, а по причине густого оволосения тела. И Миша вдруг представил себе мохнатого Кингконга — в берцах, камуфляжных стрингах, топике и маске…

Барышня решила, наверное, что ее угораздило позвонить ненормальному, который до этого момента просто сдерживался. На все ее последующие реплики Миша отвечал в основном хрюканьем и гыгыканьем. Даже «извините, нет» прозвучало как-то невнятно.

Барышня, кажется, обиделась, но Мише было все равно.

Отдышавшись, он позвонил в «Прайм-ТВ» и сказал:

— Я заеду сегодня? Надо обсудить кое-что.

Оставаться в этом бедламе он больше просто не мог.

По дороге его вызвонил тот самый имярек, что дал барышне наводку, и принялся извиняться.

— Да не знал я, на хрена вы ей нужны! Она у меня просто ОМОН попросила!

Мише повезло: он заметил свободное место у обочины, приткнул туда машину и нахохотался до слез. А то бы врезался.

К генеральному он вошел уже спокойный и с порога озадачил вопросом, который надо было задать гораздо раньше:

— А вы с южной стороной согласовали хоть чего-нибудь?

С генеральным сделалось то, что в народе зовут «квадратные глаза».

— А зачем?!

Миша выразительно промолчал.

— Нас же курирует статс-секретарь. Он им сказал.

— Кому «им»? Южная Осетия вообще-то иностранное государство.

Несколько секунд генеральному понадобилось на осмысление этой сногсшибательной новости. Потом он буркнул:

— А действительно.

Поглядел в окно, поглядел в телефон, вытер экран телефона о рукав пиджака и сообщил:

— Это ты интересно придумал.

— Это не я, — на всякий случай пояснил Миша. — Они сами.

— Ну, ты понял, — генеральный невесело хмыкнул.

И посмотрел на Мишу: давай излагай, ты же знаешь, что делать.

Миша знал.

— Предлагаю вот как. Я с ресёрчером[4] туда выезжаю послезавтра. У меня будет неделя на то, чтобы понять, что к чему и почему, а после этого уже по отмашке присылайте всех остальных.

— Еще директора возьмете, — сказал генеральный.

— А действительно, — согласился Миша.

— Кстати… Список твой ушел в Минобороны, возражений не последовало.

— Ну, будем надеяться… Должно же у нас хоть что-то быть в порядке!

— Все, даю команду, чтобы занялись отправкой, — генеральный протянул руку.

Миша ее пожал и помчался работать.

Что ж, он был готов к проблемам — и проблемы нашли его. Теперь их надо было решать, и быстро. К утру у него появилось странное жжение в ушах. Сначала он удивился, потом сообразил, что просто натер их телефоном, пока ставил на уши всех знакомых: мужики, дайте контакт на Южную Осетию, у кого чего есть. Как говорится, с миру по нитке — шахиду на взрывчатку.

«Контактами» оказались начальник штаба 58-й армии и один из югоосетинских кагэбэшников. Совсем неплохо для начала.

Утром ему позвонил генеральный и осчастливил:

— Я тут подумал — мы тебя переоформим. Будешь директором!

— Ну, щас! — сказал Миша. — Приплыли!

— Погоди, ты не понял. Директор останется прежний, будет решать свои задачи — размещение, кормежка, транспорт… Я просто что-то забеспокоился после вчерашнего. Вдруг тебе придется там пальцы гнуть, а по документам ты у нас — кто? Конь в пальто. А «директор съемочной группы» — это все-таки звучит. И в целом понятнее для военных, да?

Миша хотел объяснить, что военным слово «директор» внушает уважение, когда за ним следует окончание «мясокомбинат», «спиртзавод» или «завод строительных изделий»… Но было уже не до шуток. И генеральный, в общем, ориентировался правильно.

— А давай, — решил Миша.

Он перевернулся на другой бок и сказал:

— Это больше не повторится, честное слово.

— Что не повторится? — Лена протянула руку и погладила его по щеке. — Я же не против. Если ты не будешь иногда уезжать, то в Москве закиснешь, я ведь вижу…

— Спасибо… Я про телефон. Выключу этот проклятый звонок. Оставлю «вибру», пускай дрыгается под подушкой, чтобы тебя не будил.

— А если позвонят по важному делу?

— Я проснусь, не волнуйся. Если дело и правда важное — достучатся. Вот как вернусь из Цхинвала — первым делом выключу… Правда ничего, что я еду? Почти месяц…