Пекин и Великая Китайская стена - Елена Грицак

За 2 тысячелетия существования Великая стена много раз изменяла свой облик. Представители рода Хань, следующей правящей династии, сумели удлинить ее на 100 км, хотя в то время грандиозная постройка уже не использовалась в качестве оборонительного рубежа. В начале VII века императоры из династии Суй нашли средства на ремонт и частичную реконструкцию изрядно обветшавшей постройки. В следующие века при сохранении основной линии продолжали строиться новые участки и ответвления.

К сожалению, ошибался тот, кто сказал однажды, что «гибель одного поколения в прошлом спасает многие поколения в будущем». Унеся миллионы жизней, Великая стена даже в обновленном виде, укрепленная и охраняемая, не помешала монголам захватить Китай в 1211 году. Династия Юань, основанная внуком Чингисхана Хубилаем, господствовала меньше столетия. За столь небольшой для истории срок военный потенциал страны снизился до предела, что, конечно, отразилось на оборонительных сооружениях.

В средневековые времена Великая стена виделась только лишь бесполезным пережитком прошлого. Знаменитый путешественник Марко Поло ни разу не упомянул о ней в дневниках, хотя ко времени его приезда грандиозная постройка еще не пришла в упадок. Изгнав чужеземцев, в 1368 году императоры династии Мин восстановили прежние границы, после чего северная часть страны стала вновь проходить вдоль Великой Китайской стены. К началу XV века невдалеке от нее сформировался красивый город Бейцзин, более известный под европейским названием Пекин. Отнесенная на край государства столица требовала особой защиты, поэтому к заброшенному сооружению вернулась былая роль. Немного позже, во времена китайского Возрождения, старые стены и развалившиеся башни окружили новые каменные укрепления. Непосредственно у стены расположились постоянные гарнизоны, которым в случае опасности требовалось зажечь сигнальные костры.

Работы по глубокой реконструкции сооружения начались в пору правления династии Мин и с перерывами продолжались более 2 столетий. В некоторых источниках императора Ваньли, самого мудрого и могущественного представителя этого рода, называют создателем Великой стены. Его имя вовсе не случайно отражено в одном из многих ее названий – «Ваньли чанчэн», что в переводе с китайского означает «стена Ваньли». Минский владыка, безусловно, не строил стену заново, хотя по его приказу были укреплены многие участки, а земляные насыпи сменились более надежными каменными откосами. Основные размеры стены несколько уменьшались к западу, но в окрестностях Пекина она по-прежнему выглядела мощной крепостью. Возведенные тогда дозорные башни, выдержав разрушительную силу дождя и ветра, сохранились до наших дней.

В 1644 году повстанцы заняли столицу и казнили многих аристократов, перед тем увидев висящее в петле тело последнего владыки из рода Мин. С этого момента ситуация в Поднебесной резко изменилась. Империя вступила в период упадка: на людей обрушились природные катаклизмы, голод, эпидемии. Отсутствие жалованья и плохое снабжение приграничных гарнизонов привело к дезертирству, отчего система охраны Великой стены стала быстро разрушаться. В последующие годы многие участки перестали существовать, зато придорожные зоны заботливо сохранялись и по мере надобности восстанавливались.

Великая Китайская стена

Утратив императора, знатные землевладельцы оказались в отчаянном положении. Решив использовать для борьбы с бунтовщиками давнишнего врага, они попросили маньчжурских князей о помощи, таким образом предоставив страну иноземцам. Заняв трон Китая, маньчжуры из династии Цин постарались привести в упадок военное дело, всячески подчеркивая символическую роль Великой стены. Прибывавшие в Китай иностранцы обязательно пересекали проходы, что, несомненно, производило сильное впечатление. Несмотря на разрушения и запущенный вид, стена и сегодня ошеломляет своим грандиозным видом. Начинаясь северо-восточнее Пекина, она гигантской змеей вьется по землям провинции Ляонин, идет на запад через Шаньси и Шэньси и заканчивается в Центральном Китае. В течение многих столетий Великая Китайская стена защищала империю от чужеземцев. Однако, имея важное оборонительное значение, она вовсе не препятствовала торговле Китая с соседними народами. В очередной раз утратив оборонительную роль, детище Шихуанди сохранило свои колоссальные формы и навсегда осталось самым впечатляющим памятником китайской архитектуры.

«Сдохни, Шихуан!»

Трудно представить китайца, которого не переполняла бы гордость за творения великих предков. Подобные чувства испытывает каждый житель страны, хоть однажды видевший Великую Китайскую стену – свидетельство высокой культуры строительства и совершенства технической мысли. Совсем иные ощущения вызывают дворцы, огромные и красивые императорские дома Шихуанди, не сумевшие пережить своего создателя.

Одновременно с возведением стены император приступил к строительству своей новой резиденции. Если верить летописям, в начале правления «он трудился днем и ночью, заботясь о черноголовых, как по новым правилам называли себя жители Поднебесной империи. Однако в последние годы все его мысли занимало собственное благополучие». Невиданно роскошный дворец предполагалось построить в окрестностях Сяньяна (современный Сиань, провинция Шэньси), на берегу реки Вэйхэ. В главный город империи Цинь, как в Древний Рим, вели дороги и транспортные каналы, соединявшие столицу с другими крупными поселениями страны. Для сохранности наземных путей сообщения были унифицированы оси телег, чтобы широкие повозки не выходили за колею и не продавливали следы в мягкой почве. Все эти мероприятия способствовали развитию торговли, и в Цинь постепенно перестали быть средством обмена такие товары, как жемчуг, яшма, черепаховые щитки, серебро и олово. В качестве денег, наряду с единой медной монетой, стали употребляться золотые слитки.

Крепость в Сиане

По приказу владыки всем жителям Китая надлежало сдавать бронзовое оружие на переплавку. Из полученного металла лучшие скульпторы страны создали 12 статуй для украшения входа в жилище Сына неба. Вполне вероятно, что изъятие оружия проводилось с целью ослабления внутренних врагов. Во всяком случае именно эту цель преследовал Цинь Шихуанди, разрушив все крупные укрепления внутри Китая, которые могли бы послужить в случае восстаний.

Решив прославить себя грандиозными сооружениями, император не жалел средств. Из ближайших и отдаленных районов в столицу доставлялось все самое ценное, редкое и прекрасное: сияющие камни, изделия из благородных металлов, деревья с пахучей древесиной невиданной окраски – розовой и зеленоватой. Две части города, раскинувшегося по обоим берегам реки, соединял мост. Являясь чудом техники своего времени, он стал образцом для архитекторов Пекина.

Устроенные к северу от Вэйхэ жилые кварталы дополнялись широкими улицами, уютными аллеями, садами и великолепными дворцами знати. Южное побережье занимал императорский парк, по сути представлявший собой лес, точнее, заповедник, куда допускался только Шихуанди с семейством и свитой. Возведенный среди деревьев дворец по всем параметрам превосходил ранее известные сооружения. О величине главного здания можно судить по размерам парадного зала, по слухам вмещавшего 10 тысяч человек. Комнаты были заполнены колоколами и барабанами, пологами и занавесями, слугами и прекрасными наложницами. Все вещи всегда находились на своих местах, и даже люди не могли передвигаться без указаний.

Впрочем, столичное жилище императора было лишь лучшим из многих: ему принадлежало более 700 дворцов только в Китае, причем 300 из них располагались в окрестностях Сяньяна. Огромные усадьбы вблизи города составляли единый архитектурный ансамбль, в плане воссоздававший звездное небо. Почти все императорские дома строились по аналогии с теми, которые раньше принадлежали покоренным князьям. Захватив какую-либо область, Шихуанди приказывал зарисовать устройство главного дворца, с тем чтобы возвести себе точно такой же.

Формирование идеального государства, каковым хотел сделать Цинь Шихуанди свою империю, невозможно без соответствующих законов. Их разработкой занимались не только отдельные личности, от странствующих мудрецов и городских учителей до знатных вельмож, но и целые философские школы. Особого внимания монарха удостоился труд Шана Яна, впоследствии министра царства Цинь, знаменитого реформатора древности. «Если наказывать, то карать сурово за мелкие проступки, – гласил один из его законов, – и тогда исчезнут наказания, дела увенчаются успехом, а государство усилится. В древности люди были просты и честны, ныне же они хитры и лживы. Сегодня возврат к добродетели возможен только путем смертных казней и примирения справедливости с насилием». Взгляды Шана Яна согласовались с имперской философией. Немного позже, отраженные в обширном уголовном кодексе, они воплотились в законе, который в основном применялся к незнатным лицам.