Девушка из чернил и звезд - Киран Харгрейв

– Изабелла? – Пабло наклонился с протянутой рукой. – Ты как?

Я сильно-сильно зажмурилась и только потом, убедившись, что слезы больше не текут, взяла его руку. Он потянул меня вверх с такой силой, что я взлетела.

– Извини. – Пабло посмотрел в переулок, куда убежала Люпе. – Это не губернаторская дочка была?

– Люпе, – я шмыгнула носом. – Школьная подруга.

– Подруга? – он вскинул бровь. – Что-то не похоже.

Я потерла больной палец.

– Высказала ей кое-что…

– Слышал. Они вроде бы куда-то собираются?

– В Африку. На губернаторском корабле. Мне… – я замолчала, вспомнив, что Люпе просила никому не говорить. – Мне надо извиниться.

– Не надо. Пусть остынет, успокоится. А тебе надо домой.

Пабло повел меня через площадь, и мы уже поворачивали на нашу улицу, когда я заметила у него на предплечье свежий синяк.

– Что случилось?

Он бросил взгляд на руку и пожал плечами.

– Лошадь лягнула. Они в последние пару дней сами не свои. И козы тоже. Когда уходил, сгрудились все у ворот.

– Почему?

Пабло снова пожал плечами.

– Ты только не говори моей маме – у нее все знамения и прочее.

Мы почти не разговаривали уже несколько лет, но, поднимаясь по склону, я вдруг обнаружила, что молчать с Пабло так же легко, как будто годы и смерть Габо на мгновение свернулись, и мы, трое, возвращаемся домой, проведя день у моря. Я хотела сказать об этом Пабло, но увидела, какое у него серьезное лицо, и воздержалась.

Примерно на полпути он сказал:

– Давай-ка прибавим, уже почти стемнело.

Солнце садилось. На каждой крыше сидело по ворону.

После убийства их стало как будто больше, словно они множились неким образом, восполняя отсутствие людей на улицах Громеры. Я шла, опустив голову. Пылавшая золотом под ногами пыль поблекла и к тому времени, как мы дошли до дома, до моей зеленой двери, окрасилась в темно-синие тона.

Пабло постучал, и дверь чуточку приоткрылась. В щели появилось встревоженное лицо отца. Увидев меня, он открыл дверь шире.

– Ты где была?

– Извини, Па. Я…

– Даже записку не оставила. Ты хотя бы представляешь, как я беспокоился?

– Он уезжает, – вмешался Пабло. – Губернатор. Собирается сесть на корабль и уплыть, а расхлебывать эту кашу придется нам.

– Оно, может, и к лучшему, – сказал Па.

Пабло покачал головой.

– Так просто ему не отделаться. Мы должны преподать урок…

Па многозначительно посмотрел на меня.

– Не сейчас, ладно?

– Вы идете со мной? – упорствовал Пабло.

– Нет.

– Я могу побыть одна и… – начала я.

– Хватит, Изабелла, – отрезал Па.

Я ответила ему сердитым взглядом. Пабло исчез, не сказав больше ни слова и оставив после себя тяжелую, каменную тишину.

Глава 6

Я посмотрела в потолок. Что-то было не так, что-то изменилось, но к лучшему или к худшему? Рассвет уже закрался в комнату, окрашивая желтым глиняные стены. Воздух как будто сгустился и облегал меня горячей, липкой простыней. Тишина стояла полная, даже слишком, и в ней висел непонятный запах, похожий на тот, что шел от пригоревшей каши, только более резкий.

Пеп сидел в дальнем углу комнаты и вздрогнул, когда я поднялась и протянула руку, чтобы его погладить. Шерстка встала дыбом, хвост распушился, как будто он готовился к драке.

– Пеп? – позвала я осторожно, но кот зашипел и метнулся под кровать Габо. Как была, в пижаме, я вышла из комнаты.

Па с усталым видом сидел за столом, потирая глаза.

– Привет, – голос после сна прозвучал хрипло. – Что-то не то с Пепом. Как будто чем-то напуган. Или на меня сердится.

– С Мисс Ла то же самое, – Па кивнул в сторону кухни. Наша курица отчаянно била крыльями по стенкам клетушки.

– Ей вечно что-то не нравится.

– Нет, – Па с обеспокоенным видом покачал головой. – Их что-то пугает.

Я оглядела кухню. На полу у задней двери валялись перья, а внизу самой двери виднелись царапины, словно Пеп или Мисс Ла, а может, и они оба, пытались вырваться из дома. В животе у меня что-то заворочалось.

– Что случилось?

В саду кто-то кашлянул, и я вздрогнула.

– Это Маша, – успокоил меня Па. – Принесла новости.

– Какие новости?

Он медленно покачал головой.

– Прошлой ночью случилось кое-что нехорошее.

Задняя дверь открылась, Маша вошла и тяжело опустилась на лавочку. На меня она не смотрела.

– Я и сам толком не понимаю, – продолжал Па. – Но, думаю, возможно, к этому как-то причастен Пабло. Нет-нет, с ним все в порядке, – торопливо добавил он. – Они с Горазом и еще кое-кто…

– Они что?

– Сделали большую глупость, – закончила за него Маша.

Я плюхнулась на лавку напротив них.

– Что?

– Надо было просто дать губернатору уехать, – сказала Маша. – Но месть всегда берет верх над здравым смыслом.

– Потише, Маша.

В груди застучало. Все из-за меня. Это я виновата. Я рассказала Пабло то, что узнала от Люпе.

– И что они натворили?

– Я сама туда ходила, – глухим, почти монотонным голосом заговорила Маша. – Плохой знак, попомните мои слова. Что-то еще должно случиться. В последний раз я видела что-то подобное, когда улетели певчие птицы…

– Пожалуйста, Маша, – попросил ее Па. – Не надо.

– Но так оно и есть. Это недобрый знак. Пабло сказал, животных они не трогали. Только корабль.

– Животные? Корабль? – Прежде чем голова успела за телом, я сунула ноги в сандалии и дрожащими пальцами отодвинула задвижку на двери.

– Нет, Изабелла! – Па начал подниматься, но нога подвернулась, и он едва успел ухватиться за палку.

Ждать его я не стала.

Вдалеке клубился, поднимаясь над гаванью, дым.

Я побежала.

У края воды толпились люди. Тот же резкий, неприятный запах стоял в воздухе, смешиваясь с дымом, и от него перехватывало горло.

Дымная пелена постепенно рассеялась, и за ней проступило кое-что еще: обуглившиеся останки губернаторского корабля, почерневший корпус, превратившиеся в пепел паруса.

Едкий дым напомнил слова Пабло.

Губернатор. Собирается сесть на корабль и уплыть, а расхлебывать эту кашу придется нам… Так просто ему не отделаться. Мы должны преподать урок…

Вверху, словно стая черных мух, кружили вороны. Добежав до столпившихся на берегу жителей деревни, я начала пробиваться вперед, ныряя под локти и огибая ноги.

Несколько лет я мечтала о том дне, когда смогу войти в море, но теперь, ступив в воду, даже не вспомнила о своей мечте. Первые волны коснулись края пижамы, и я наконец остановилась и огляделась.

Передо мной, заполнив всю гавань, покачивались на воде тела мертвых животных: коров, лошадей, кур и коз. И на всех – губернаторское клеймо. Вороны уже начали спускаться, выбирая добычу.

Неужели это тоже сделали они, Пабло и его друзья? Я не могла в это поверить. Ноги подкосились, но крепкие, сильные руки подхватили меня под мышки и потащили через толпу.

Потом пришли другие звуки: громкие голоса, крики…

Толпа схватилась с губернаторской стражей, синяя форма смешалась с серыми и коричневыми одеждами селян. Я попыталась вырваться из рук, продолжавших тащить меня прочь, но они были намного сильнее.

Пабло, это снова был он, только лицо как будто постаревшее. Он подхватил меня на руки и побежал. Другие тоже бежали.

Я вытянула шею над его плечом и в какой-то миг, словно время вдруг остановилось, увидела перед собой всю ужасную, отвратительную картину: залив с утонувшими животными, кровь на песке, стражников губернатора, загонявших людей плетьми в тюремные повозки-клети.

Я крепко зажмурилась, чтобы ничего не видеть, но за веками вскипали и опадали черно-красные волны.

Потом Па говорил что-то мне в ухо, дверь открывалась и закрывалась, чья-то ладонь гладила меня по голове. Меня пронесли мимо шепчущих карт и положили на кровать.

– Чертова нога. Из-за нее я и не успел…

– Мне надо уходить. Они придут за мной.

– Так это ты? Корабль и…

– Корабль – да, но не животные. Мы всего лишь выпустили скот из загона, но в воду никого не загоняли.

– Я тебе верю. Мне пришлось запереть Мисс Ла и Пепа в кабинете. Они всю ночь пытались вырваться.

– Мне пора, – я услышала, как Пабло идет к выходу, но тут в дверь постучали.

Я села.

– Кто там? – нервно спросил Па.

Ответа не последовало, только еще один удар в дверь.

– Беги! – шепнул Па.

Я услышала, как Пабло метнулся к задней двери и споткнулся о лавку. И тут же передняя дверь распахнулась от очередного пинка.

В комнату вошел мужчина в синей форме губернаторской стражи. Высокий, с изрезанным шрамом лицом и кустистыми бровями над холодными серо-голубыми глазами. Не сказав ни слова, он отвел руку с хлыстом, но я вскрикнула, и Пабло повернулся и пригнулся, так что удар принял на себя стол.

Пабло бросился на стража, повалил на пол и, вырвав хлыст, отшвырнул подальше, к противоположной стене. Он уже поднял руку, но Па схватил его за запястье.