«Пчела» ужалит завтра - Василий Веденеев

Прелестная компания у вас, сэр Грант! Стоит закрыть глаза, как наваливаются кошмары гренадских событий, а с открытыми глазами ведешь по пустыне грузовик в компании бывшего гитлеровца и наемника из Иностранного легиона, известного своим садизмом, насилием и разнузданными грабежами, за что его солдат прозвали «гиенами», намекая на сходство пятнистых комбинезонов со шкурой стервятников.

Это только двое. Пьер, зарытый в могиле, оставшейся на вершине безымянного песчаного холма, затерявшегося в пустыне, по утверждению проводника, был оасовцем, что равносильно понятию «фашист».

А кто остальные? Кто такой итальянец по прозвищу Фиат, которому доверено вести фургон с мощной рацией и радистом, вооруженным пистолетом? Кто такой тощий, длинноногий Доменик, так пекущийся об охране фургона, кто отдает ему приказы по рации — приказы закодированные, малопонятные, и оттого приобретающие еще более зловещий смысл?

Наконец, кто такие Бастьен, весьма похожий на мужа-подкаблучника, Жак, с татуировками уголовника и спрятанным в кабине грузовика автоматом, «инженеры», приученные нести боевое охранение даже в условиях знойной пустыни?

Кого должна смертельно ужалить их «пчела» через полтора суток? Куда вонзится ее страшное жало и откуда его выпустят? Отсюда, с этих грузовиков, везущих станки для запуска ракет, а может быть, и сами боевые ракеты?

Сэм нашарил лежавшие рядом с ним на сиденье сигареты, прикурил, стараясь не смотреть на язычок пламени зажигания, чтобы потом не моргать глазами, вновь привыкая к темноте. Ароматный табачный дымок немного успокоил его, мысли потекли ровнее.

Действительно, зачем Доменику и его «инженерам» таскать с собой по пустыне направляющие и остальные детали станков для пуска ракет, не имея самих ракет? Правда, их могли доставить в нужную точку заранее и другим способом, например на грузовом вертолете. Тогда в конечной точке путешествия их караван ждет охраняемый лагерь, поскольку оставлять без присмотра такие серьезные вещи, как боевые ракеты, никто не станет, разве что умалишенный.

Нет, неправдоподобно — зачем нужно снаряжать целую экспедицию, сильно рисковать, если проще все сразу забросить вертолетами. Экспедиция нужна только в том случае, если такой возможности нет и надо соблюсти полную секретность предприятия. Значит, и ракеты здесь, в кузове одного из тяжелых грузовиков, а группа специалистов-ракетчиков, по всей вероятности, едет в фургоне.

Так, тогда подумаем, где могут быть ракеты, в чьем грузовике. Фургон отпадает, его собственный грузовик тоже — в кузове только емкости с горючим и водой. Грузовик Пьера? Нет, его груз Сэм уже осмотрел, даже вскрыл один ящик, да и негде там было бы разместить ракеты, учитывая другой груз, а для залпа нужна не одна ракета и не две. Остаются четыре машины: Жака, Бастьена, Шардона и Отто. Снаряды должны быть минимум в двух, а то и в трех из них.

«Хорошо, — остановил сам себя Грант, — зачем тебе знать, в каких грузовиках спрятаны ракеты? Что ты сможешь сделать, да и стоит ли тебе вообще что-нибудь делать в такой ситуации? Привел грузовик на место, потом приехал обратно, сполна получил свои заработанные деньги… Стоп! А приедешь ли ты обратно при таком раскладе, вот в чем вопрос! Нет никаких гарантий остаться в живых, после того, как увидишь все спрятанное в кузовах грузовиков. Не оттого ли его так быстро и взяли в эту экспедицию, что о нем некому спохватиться ни здесь, в Африке, ни дома, в Штатах? Власти особенно тужить не будут, а старые приятели и подружки, с которыми Сэм когда-то учился в университете, наверняка давным-давно забыли о его существовании. С тех пор, как он завербовался в морскую пехоту, никаких связей с бывшими сокурсниками не поддерживал, да и прошел уже не один год — они закончили учебу и разлетелись кто куда, — кто на свое ранчо, повесив диплом в рамочку на стене, кто в офисы компаний по разработке недр, кто на родительские предприятия…».

Сэму стало вдруг так тоскливо и одиноко, что хоть вой на луну, выглянувшую из-за холмов. Прелестная перспектива — догадываться, что тебя непременно ухлопают, но только не знать точно когда: завтра или послезавтра. И еще не знать, как именно — может быть, тот же татуированный Жак воткнет тебе в спину нож, когда ты будешь наливать утром кофе, или спокойно выстрелит в затылок Отто. Немцы, говорят, просто обожали подобные штучки. Хотя и Жак и Отто могут быть сами в таком же положении, как он, но пока не подозревают об этом.

«Нет! — подумал Грант. — Вспомни про автомат Жака, убитую антилопу и ностальгию Отто по службе в гестапо! Они же прибьют тебя и проводника, ни секунды не задумываясь. Дадут ракетный залп, а потом уберут их самих. За группой „инженеров“ и Домеником прилетит вертолет, и все… Рвануть баранку в сторону, скрыться в ночной пустыне? Но куда скроешься?

А если, действительно, сбежать вместе с Махтджубом — он, вроде, надежный парень, не должен подвести, — но кто помешает „инженерам“ вызвать по рации вертолет и прижать их грузовик в пустыне. Не зря же у Доменика в фургоне рация? С другими водителями затевать переговоры опасно — можно накликать беду раньше времени, а зачем будить лихо, пока оно спит?»

Зашипел динамик портативной рации, и голос Доменика приказал:

— Останавливаемся. Разрешаю выйти из машин и перекурить.

Этот приказ Сэм воспринял как подарок судьбы — можно перетолковать с Махтджубом, посоветоваться и решить, что им делать дальше, как быть. Спрыгнув на песок с подножки своего грузовика, он побежал к машине бербера.

Махтджуб попался ему по дороге. Предупреждая расспросы, он шепнул:

— Иду к фургону. Доменик вызывает… Жди.

Грант вернулся к своему грузовику и, усевшись на подножку, закурил. Ожидание казалось тягостным, а отсутствие Махтджуба бесконечно долгим. Отто вылез из кабины, проскрипел слежавшийся, остывший за ночь песок под его тяжелыми шагами.

«Пошел к Шардону, — понял Сэм. — Нашли друг друга».

Наконец появился проводник. Сел рядом с Грантом, достал сигареты.

— Пока будем стоять, — прикуривая, пояснил он. — Ты говорил, у них там рация? Наверное, он ждет новых указаний…

— Может быть, — согласился Сэм. — Сколько мы будем здесь торчать?

— Не знаю, но они все не спят.

— Я прикинул, у кого в кузове могут быть ракеты, — тихо сказал Грант, опасаясь быть услышанным: в ночной пустыне звуки разносились далеко. — У машины Бастьена сильно проседают рессоры.

— Отто выматывается за рулем, у него тоже очень тяжелый груз, — возразил проводник.

— Значит, они оба везут, — заключил Сэм.

— Что ты надумал? — прямо спросил Махтджуб, но ответить Грант не успел: бербера позвали, и он побежал к фургону, вновь оставив американца наедине с его невеселыми мыслями.

На этот раз проводник отсутствовал дольше, — когда он вернулся, Грант уже успел выкурить несколько сигарет.

— Ну? — не скрывая нетерпения, спросил он.

— Я был прав, мы едем на чужую территорию, — шепотом сообщил Махтджуб. — Доменик сейчас показал мне на карте точку, куда надо привести караван.

— Но граница! — возразил Сэм.

— Какая граница? — негромко рассмеялся бербер. — Ты что, думаешь тут, как в Европе? Пограничные посты, таможня, заполнение деклараций, проверка документов? Нет, здесь кругом только бескрайные пески. В лучшем случае полиция объезжает на джипе линию границы раз или два в месяц, а многие кочевники даже не знают, в каком именно государстве они живут. Просто кочуют туда-сюда со своими стадами и все. Кто тут будет думать о нарушении границ! Нам осталось пути на шестьдесят-семьдесят километров до того места, которое нужно Доменику. Он приказал пока ждать. Я понял так, что он хочет прибыть на место обязательно во второй половине дня.

— Странно… — пробормотал Грант. — И непонятно. Если мы еще не в чужой пустыне, а до границы осталось всего шестьдесят километров, то надо понимать, что углубляться на сопредельную территорию Доменик не намерен?

— Наверное, — согласился Махтджуб. — Вот еще что я заметил: на карте, примерно в ста километрах от места, куда мы должны прибыть, сделаны непонятные значки у крупных поселений уже на чужой земле. И рядом на карте написаны какие-то цифры.

— Возможно, кодовое обозначение цели, — предположил Грант, и тут его словно молнией пронзила догадка. — Слушай, Махтджуб, — он схватил бербера за руку и, притянув ближе к себе, зашептал ему в самое ухо — Я понял! Я все понял! Они хотят ударить ракетами по поселениям, где расположены военные базы. Как раз перед отъездом я видел по телевизору в программе новостей, что там еще остались французские солдаты. А вечера ждут потому, что хотят накрыть их ракетным залпом ночью. Тогда будет больше убитых и раненых. Понимаешь?

— Но ведь это бить по своим? — с ужасом отшатнулся от американца бербер. — Там полно местных жителей и таких же французов, как эти, что едут с нами.