Приготовь для меня любовь... (СИ) - Лайт Татьяна

Закончив все дела в офисе, я отправился в кафе. Там осталось все ровно так, как до аварии. Только пахло уже сильно по-другому. Может поэтому и упадок настал. Я бы есть в таком месте не стал, если так пахнет, то, что же там на вкус? Я приехал и сразу пошел к управляющему. Когда то он был администратором, но после смерти матери поставил его директором, потому как сам руководить этим заведением не собирался, а у матери с ним были дружеские и доверительные отношения. Но не смотря ни на что, это не спасло кафе от краха. И вот в очередной раз, я наблюдаю, как Игорь Ильич выгоняет еще одного повара. Надо сказать, что текучка в кафе бешеная, люди задерживаются максимум на два-три месяца и вылетают с треском. Стратегии привлечения хороших работников менялись почти каждые полгода, Игорь Ильич, то платил очень большие зарплаты, то сдельную оплату труда, то вводил систему поощрений, то наказаний. Но итог один- кафе не окупает себя.

Игорь Ильич откинулся на кресло и помял переносицу двумя пальцами. Видно, что он очень устал. Но все равно яро борется за то, чтобы заведение существовало. А другими словами его работу и не назовешь, заведение существует. И стоит мне прекратить дотации, оно просто погрязнет в долгах и закроется. Но пока память о матери и брате для меня важнее, чем деньги, которые я трачу на это кафе.

— Я рад тебя видеть, я надеялся хоть в такой день тебя чем-то обрадовать, честно, очень хочу в один прекрасный день донести до тебя плюсовой отчет и план развития, которые покажут расцвет заведения, но увы и ах — разводит руками Игорь Ильич и опускает голову в ладони, трет лицо и смотрит на меня устало и виновато.

— Я уже не надеюсь, — честно ответил я, — давай помянем их? Есть что-то съедобное сегодня в этом кафе или лучше заказать еду в ресторане?

— Мне стыдно и горько, но я советую заказать в ресторане, — не поднимая взгляд, бубнит директор.

И я понимаю, что это ужасно. По сути это конец. Но снять вывеску и продать помещение и видеть, как в нем открывают что-то другое я пока не готов. Такое впечатление, что этот бизнес кто-то проклял. Если бы я был суеверным, то пригласил толпу экзарцистов, батюшек и других служителей, чтобы они изгнали это проклятие. Но как здравомыслящий бизнесмен я понимаю, что кадры решают все. И пока в этом заведении не появится толковый шеф-повар, все остальные телодвижения бесполезны. Я заказал еду, которую любил Игнат и мама и обратился к Игорю Ильичу:

— Нужно искать хорошего специалиста. И думать над сменой концепции. Кафе все убыточнее и убыточнее. Я не могу его продать, прошу тебя соберись и сделай невозможное, найди ты уже повара, а не то, что было все это время. — может жестче чем надо произнес я, но это было просто крик души.

Игорь стал совсем серый, но виду, что обиделся, или разозлился, не подал. Я понимаю, что он старается, как может. Он зарплату то не получает уже шесть месяцев, на что живет не понятно, на пенсию наверное, говорит, что не может брать деньги от меня, ведь он должен приносить мне прибыль, а не разорять меня его зарплатой и сотрудников. Видимо память о маме и Игнате для него не пустой звук. Мы ели молча, каждый думал о своем, но в то же время я чувствовал единение с ним и поддержку, такую тихую немую поддержку, без которой мне все еще тяжело пережить смерть брата и мамы.

Глава 7

Маша.

Время неслось просто с невероятной скоростью, детей взяли в сад, и, может, потому что они не по одному туда пошли, а с поддержкой друг друга, толи потому что они компанейские и активные ребята, в новую группу они влились очень быстро. Славка даже обзавелась воздыхателями, которых активно не подпускал к ней Савелий. Воспитатели хвалили моих деток за сообразительность и широкий кругозор, они активно готовились к Дню Осени, учили стихи и песни, в танцах даже участвовали, в сад шли с охотой и уходили из него с чувством выполненного долга, когда воспитатель привычно нахвалилвал их за проведённый день.

То что дети пристроены и не страдают от смены жительства и коллектива, меня конечно радовало, они были пристроены, на открытый конфликт с тетей Таей не шли, но и совсем мирным наше соседство назвать было сложно, что не говори — это дети, и не один, а двое, и одного возраста, очень жаждущие доказать свое первенство и превосходство над вторым. Тетя Тая была к ним строга, но справедлива. Бывали стычки с соседскими бабушками, но как ни странно Тая встала на сторону детей и всегда отстаивала их. Чем заслуживала уважение и симпатию у моих детей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Работа — это моя больная тема. Не смотря на то, что дети были устроены в сад, я никак не могла найти работу, по причине того, что сфера моей занятости не совпадала по времени с работой сада. Мало- мальски приличные заведения начинали работу в 11–12 часов дня и заканчивали далеко после закрытия сада. Разговор с тетей я помнила и рассчитывать на то, что она будет их забирать и сидеть до моего прихода, я не могла. А когда заикалась работодателям, что буду приводить детей на работу, сразу слышала отказ. Нанимать няню на время после сада не было смысла, тогда бы я работала просто на детский сад, еду и няню. И что делать дальше, я просто не представляла.

В один из дней, отведя детей в сад, я вернулась домой чтобы заняться домашними делам, которые пока полностью лежали на мне, в связи с тем, что, в отличии от тети, я до сих пор не работала, заглянув в холодильник, я решила пройтись до магазина и прикупить недостающие продукты. Времени у меня было достаточно, искать работу в интернете я не хотела, потому что мне нужно было что-то думать о смене деятельности, так как работа шеф-поваром мне пока не светит. А решиться изменить в очередной раз жизнь кардинально мне не хватало смелости и внутренних сил. Поэтому было решено пройтись по району и немного отвлечь мысли и себя прогулкой до дальнего супермаркета, за одно и денег сэкономить, так как в крафтовых магазинах уж больно не рентабельно покупать, если ты без работы и твои сбережения тают на глазах. Я в очередной раз задумалась, как бы я жила, если бы тетя Тая повелась на мою гордую тираду, что через месяц я уйду на квартиру и не предложила жить вместе столь долго, сколько вытерпим друг друга. Как бы я снимала жилье и питалась, так и не найдя работу? Все- таки моя тетя очень мудрая и добрая, хоть и сухая на эмоции женщина.

Шла я не быстро и рассматривала проходящих мимо людей и остающиеся позади дома. Мне хотелось изучить район, в котором живу и было интересно наблюдать за разными людьми, которые все были погружены в себя, никто не смотрел друг на друга и не цеплялся взглядом за мой взгляд, хотя тот был достаточно пытливым. Меня привлек один не молодой мужчина на другой стороны дороги, который долго смотрел на дверь кафе, потом на прохожих, в его глазах была тоска и усталость, весь его вид демонстрировал какую-то обреченность. Я не сразу заметила, что в руках у него была какая- то бумага, которую он начал старательно приклеивать к двери. Когда он зашел внутрь, стало видно слово напечатанное очень крупно «требуется» и что-то мелко, что было невозможно разобрать с того места, где я стояла. Почему-то мне стало интересно, кто требуется в это заведение, хотя раньше я его особо не замечала. Мне казалось, что оно не работает или уж точно не пользуется никакой популярностью. Вид кафе был, мягко скажем, не презентабельным, и даже создавалось впечатление заброшенности. Я перешла дорогу и зашла внутрь. Ощущение заброшенности или какой-то неуютности только подтвердилось, поэтому я решила сразу выйти, мне стало некомфортно в стенах этого заведения. Но мужчина, который клеил объявление, меня остановил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Добрый день, вы что-то хотели? — голос был очень приятный с неподдельным радушием.

— Извините, я просто увидела вас с той стороны дороги и решила зайти, вы клеили объявление, — я замялась, так как спрашивать о работе я уже не хотела, как то мало представляя себя здесь. Но говорить об этом работнику данного заведения не считала нужным.