Мои персонажи - Екатерина Индикова

– А чего страшитесь Вы, Лиз, можно я так буду Вас называть?

– Да, конечно, мне это подходит. Скромница Лиз. А что до Вашего вопроса, господин головоправ, я боюсь того же, чего и все. Того, что признано социально опасной болезнью….

– Вы про одиночество? Чушь полнейшая. Только тссс… Если бы я был головоправом, да к тому же, с лицензией, обязательно угодил бы к арбитрам по выявлению нарушителей трудового Регламента. К, счастью, писатели и без того считаются бесполезными вредителями, поэтому мне нечего бояться. Я не верю, что человек может быть одинок. Я всегда чувствую… – Алекс замолчал. – А неважно, Вам-то одиночество в любом случае похоже не грозит, милая Лиз.

– О, Вы об Альберте? Он…

– Да, Ваш утренний спутник. Не стоит так краснеть. Только такой лентяй, как Андреас Валис из ППП не разглядел бы чувств этого странноватого парня. Впрочем, простите меня, мне ли говорить о чужих странностях…

Елизавета улыбнулась и постаралась успокоиться. В последнее время столько всего происходило.

Альберт… Их теперь уже необязательные свидания. Хотя, он ничего такого себе не позволял. Впрочем, если бы Алекс, действительно, был головоправом, то сразу бы раскусил, что скромнице Лиз хотелось большего. Он толком не понимал, зачем бросился догонять ее, когда Альберт ни с того, ни с сего вспомнил о каком-то важном деле и сбежал, предварительно опрокинув на себя кружку с кофе. Макс остался флиртовать с Катериной. Волшебная муза неизвестно где любовалась рекой и слушала ветер, а может быть копалась в Городском архиве, так что, Алексу решительно было нечего делать.

– Итак, на чем мы остановились? Ах да, я хотел Вам сделать одно маленькое признание.

– И какое же, господин писатель?

– Зовите меня Алексом, дорогая! Помимо того, что Вы замечательно краснеете, мне ужасно нравятся скромные люди. Я вижу в них потенциал. – Лиз рассмеялась.

– Вы очень остроумный. Знаете, Вас я даже как-то меньше стала Вас стесняться.

– Немного лукавите, иначе, звали бы меня по имени.

– А Вы точно не головоправ? Извините, извини, Алекс, я обычно так много не разговариваю. Мне больше нравится молчать.

– И это еще одно замечательное качество, которое так редко встречается у женщин! Я бы выпил за это, да нечего. Может быть, сходим куда-нибудь?

Лиз разом как-то потухла.

– Вы… понимаете, я не могу, я должна…

– Ну что Вы, Лиз, не оправдывайтесь. Ваш спутник, вы ведь волнуетесь из-за него?

– Да, Альберт такой… Не знаю, как описать, необычный, не как все. Как ребенок.

– И его Вы тоже не зовете по имени, скромница Лиз? – Алекс ухмыльнулся.

– Опять поймали! Хватит обсуждать мои отношения. Мы едва знакомы!

– Не вижу в этом проблемы.

– Хорошо. А над чем Вы работаете?

– Сейчас я в поиске. Мне нужна драма…

– Но это же запрещено! Ах, да, Вы же ничего не боитесь.

– Просто мне нечего терять. Извините, я слишком много болтаю, это все Макс, мой приятель, я о нем Вам в другой раз расскажу. Презанятный типаж.

– А вы всех людей так видите?

– Как?

– Как персонажей?

Алекс, которому вдруг стало не по себе, задумался на секунду, потом нацарапал на каком-то клочке номер.

– Вот! Если вдруг захотите поговорить. О чем угодно. А сейчас мне пора.

Он развернулся и пошел вверх по блестящей после дождя мостовой. За дело уже принялся любимец рек и женщин, Ветер, поэтому за погоду в Городе можно было быть спокойным.

Глава 6. Господин писатель

Алекс неторопливо брел по скользкому бульвару и сам скользил взглядом по стеклянным витринам, по остекленевшим лицам редких прохожих.

– Passe, passe, passera, la derniere restera…14, мурлыкала где-то вдалеке Река. Ей был мил разгулявшийся денек и нежданное солнце, в чьем явлении явно был замешан один упорный борец с облачностью.

Ветер хотел было сорвать с Алекса шляпу, но заметив угрюмый вид этого passant15, передумал и решил вернуться к улыбчивой девушке, которая как раз открыла окно в зале Городского архива и щурилась, довольно улыбаясь неизвестно чему. Играть с ее волосами куда приятнее, чем пытаться развеять меланхолию всяких там потерявших память писателей.

Алекс смутно припоминал, как снова оказался в Городе после достопамятного побега, – эта мысль его немного развеселила, ведь покидал Город он человеком без прошлого с чемоданом обрывков какой-то чужой жизни, человеком без имени. Но ведь речь о возвращении? И на этот раз фокусы подсознания были ни при чем. Валерия его попросту вышвырнула. Не сразу, конечно.

* * *

Она танцевала, не замечая ничего вокруг, словно на планете не осталось людей, словно скрипка была единственным музыкальным инструментом во вселенной, словно от резкого поворота головы зависело движение светил. Она танцевала. Это было понятно любому пьянице или туристу, забредшему в этот поздний час в бар «Карпатин». И уж точно бы не осталось незамеченным им. Шаг, резкий выпад. Дикая улыбка, скорее похожая на оскал. Тяжелые черные пряди, поддавшись общей свободной обстановке, грозили обрушить замысловатую идею сестры Розы, целый час трудившейся над ее прической. Но ей было плевать. И на волосы, и на ни в чем не повинную патологически провинциальную Розу. Партнеру недоставало изящества, но сойдет. В горах ведь других не водится. А потанцевать удавалось нечасто. Но сегодня можно. Сегодня праздник. Годовщина нашей невстречи. Так что гуляй, «Карпатин»!

* * *

В горы Алекс забрался в поисках, разумеется, себя. Кого еще искать представителю вполне счастливого, в меру несвободного, крайне эгоцентричного и весьма современного поколения, к которому, судя по возрасту, он должен был принадлежать. Горы покорили его сразу. В них было столько безразличия, что поневоле почувствуешь уважение. Тем паче, что их совершенно не волновало мнение какого-то там писателя. Поезд вынырнул из полосы тумана и понесся над склоном, поросшим лесом, точно картинка из сказок то ли про драконов, то ли про вампиров. Солнечный луч стремительно отвоевывал у тьмы каждое дерево. Мистический вид обрамляли Карпаты. Алекс готов был выпрыгнуть из вагона, но отчаянный шаг грозил смертью всем сумасшедшим, всем влюбленным в эти горы.

Брашов походил на средневекового рыцаря, местами закованного в скучный серый костюм эпохи, известной давней попыткой построить всеобщее равенство без любви на огромном куске материка. Однако центр городка, прослывшего вампирской столицей, время точно приберегло, явно для себя. Здесь в пору было закатить турнир на деньги общества любителей старины, чтобы после воскресить полузабытый рецепт убийственной браги, а человек в плаще, со шпагой или секирой выглядел бы куда более органично, нежели Андреас Валис в его розовой мантии ППП