Черные острова - Милослав Стингл

Близится ночь. В темноте светятся лишь белые, раскаленные камни. Я сижу от них на расстоянии четырех метров, ближе нельзя: жар становится нестерпимым. К сожалению, наступившая темнота не дает возможности сфотографировать этот удивительный обряд. Лампы-вспышки у меня тогда еще не было; я приобрел ее позже, в Японии. Зато я могу спокойно наблюдать.

По команде жреца из ямы длинными палками удаляют несгоревшие дрова, оставляя только камни, затем приносят ствол древесного папоротника, листьями которого обвязались танцовщики. Он горит медленно, пока полностью не сгорает.

Теперь все смотрят на жреца. Мне кажется, что он спокоен, весь сосредоточен, будто молится, стараясь угадать тот момент, когда его люди должны ступить в огонь.

Тянутся секунды. Жрец ждет. И вдруг он кричит, словно подает команду «в атаку!»:

– Вперед! Вперед!

Он вскакивает, обходит яму и решительно, без страха босыми ногами вступает в огнедышащий очаг. За ним спокойно шагают представители племени савау. Они идут твердо, не дрожат, не сбивают шаг. Я не могу этого понять.

Яма раскалена настолько, что даже мне, сидящему рядом, трудно выдержать такую высокую температуру. Камни калили не меньше двадцати часов, и все-таки эти люди спокойно, даже гордо, шествуют по камням очага, не обжигаясь.

В первый момент я подумал, что, возможно, мы подверглись воздействию какого-то гипноза. Я читал о подобных вещах. Но тут жрец, словно для того чтобы рассеять мои тайные сомнения, вышел из ямы, взял несколько веток, которые приготовил заранее, и бросил их на камни. Они сгорели в течение нескольких секунд. Поднялся дымок, которым верующие якобы приветствуют бога огня.

Итак, ветки горят, а рядом с ними по раскаленным камням спокойно расхаживают невозмутимые люди. Когда обряд наконец заканчивается, я не выдерживаю и прошу нескольких танцовщиков, чтобы они показали мне ступни. Все охотно соглашаются. Как Фома неверующий, я трогаю пятки. Никаких следов ожогов нет. Более того, все ступни совершенно холодные. Словно люди с Мбенги ходили по росистой траве, а не по огню.

Объяснить это невозможно. И никто, с кем я позже говорил о поразительной «огнестойкости» людей племени савау, не мог мне дать удовлетворительного ответа. Естественно, что я спросил танцовщиков с Мбенги, как они сами объясняют подобное чудо.

Тогда мне рассказали легенду:

«В далекие времена, еще до того, как страшный потоп затопил весь мир, кроме Мбенги, вождем племени савау был Тингалита, великий охотник, сравниться с которым не мог никто, кроме, пожалуй, старого сказочника Ндрендре. В тот вечер, когда начался потоп, Ндрендре рассказывал соплеменникам особенно интересные истории. Они были такими занимательными, что каждый из слушателей обещал принести рассказчику первую добычу, которую он поймает завтра.

Рано утром великий охотник Тингалита пошел к горной реке и вскоре поймал большого угря, но, когда вытащил его из воды, угорь превратился в маленького человечка! Впрочем, это, конечно, был не просто человек, а бог. Однако здесь даже боги опасаются за свое будущее. И неудивительно, потому что Тингалита сразу же поведал пленнику его судьбу:

– Я отнесу тебя нашему сказочнику, пусть он сварит тебя и съест. Ндрендре достоин такого подарка, уж очень хорошо он рассказывает!

Бог, однако, не захотел смириться с такой судьбой.

– Отпусти меня, – попросил он, – и я сделаю тебя самым великим охотником племени.

Тингалита только рассмеялся в ответ:

– Разве я и так не первый охотник в племени савау? И разве кто-нибудь еще сумел поймать бога?

– Я дам тебе женщину, много женщин.

Но Тингалита опять отказался:

– Я могу спать с двадцатью, с тридцатью женщинами, если захочу. А больше мне и не надо.

И он начал готовить большую корзину, в которой хотел отнести своего пленника к сказочнику.

Тогда бог предложил ему лучшее из того, что мог дать.

– Охотник! – сказал он. – Я бог огня. Освободи меня, и ты никогда даже не почувствуешь ожога и не умрешь в огне. Никто больше не сможет зажарить тебя на костре.

Тингалита не поверил богу, но все же вырыл очаг, развел костер и, когда камни раскалились добела, предложил ему показать свои способности. К удивлению охотника, человек вошел в огонь и... не сгорел. Тингалита последовал за ним и тоже выдержал испытание».

Таким образом сказочник лишился принадлежавшей ему добычи, но зато Тингалита, его сыновья и внуки научились противостоять испепеляющей силе огня. Они хранят в тайне это искусство на Мбенге – единственном месте в мире, жители которого могут ходить по раскаленным камням.

Может быть, все это стало возможным потому, что лишь только Мбенга пережила потоп? Кто знает? Кто вообще это может знать? Разве могу я, пришедший из иного мира, понять подобные вещи?

Боги, люди, «священный» огонь и «священные» острова – все это было задолго до того, как в Меланезии появился первый белый человек. Для чего же спрашивать, почему же не верить? Ведь только «вера может победить огонь...».

СИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК С ОСТРОВА МБАУ

Следующая поездка, которую мне предстоит совершить, приведет меня с самого крупного острова архипелага, на котором расположена Сува, на островок, вероятно самый маленький, Мбау.

Мбау лежит недалеко от Вити-Леву. Живет здесь около тысячи человек. И тем не менее жители этого острова-лилипута, люди племени, носящего то же название, что и сам остров, когда-то господствовали на всем архипелаге. И не только господствовали, но и повели все соседние острова навстречу новой, современной жизни, навстречу нашему веку со всем, что он несет хорошего и, к сожалению, дурного. Для того чтобы познакомиться с маленькой родиной правителей Фиджи, я и отправился на Мбау.

Когда-то, около ста лет назад, Мбау был шумным центром, сердцем всего архипелага. Вернемся во времена, когда у островов Фиджи потерпела крушение шхуна «Арго». В те годы несколькими сотнями людей племени мбау правил энергичный вождь Мбануве. Он возводил в мелких прибрежных водах саманные плотины, ежегодно отнимая у океана частицу суши. Таким образом Мбануве соорудил порт для боевых лодок. Он увеличил население острова, привлекая, к себе ремесленников и других одаренных людей с соседних островов. Все это было для Фиджи и вообще для Меланезии тех лет явлением совершенно необычным.

После смерти Мбануве его место занял не менее талантливый правитель – вождь Науливоу, который значительно упрочил могущество и авторитет своего маленького островка. Если Мбануве, укрепляя положение острова, вел свое необычное строительство, то Науливоу сумел заручиться поддержкой первых европейцев. Это были: экипаж «Арго», экипаж «Элисы» и главным образом Чарлз Сэвидж, сыгравший выдающуюся роль в истории Мбау и всего архипелага. Все они были смельчаками и авантюристами, каких еще не знала Океания.

В то время, когда вождем на острове Мбау стал Науливоу, «Элиса», начавшая свое плавание в австралийском Порт-Джексоне, покинула портовый город Нукуалофу полинезийского архипелага Тонга. Во время короткой остановки на Тонга экипаж судна пополнился двумя моряками. Одного из них звали Джон Хаск, второго, о котором мне напоминает на Мбау многое, – Чарлз Сэвидж. Оба они раньше были членами экипажа пиратского корабля «Порт-о-Пренс». Английские пираты «Порт-о-Пренса» грабили испанские суда в южной части Тихого океана до тех пор, пока на их судно, в свою очередь, не напали жители Тонга и не перебили англичан. Однако двое – Хаск и Сэвидж – избежали смерти и остались на острове в качестве пленников.

Позже оба они были отпущены вождем острова, и когда к архипелагу подошла «Элиса», у пиратов появилась наконец возможность покинуть Тонга. Командир корабля капитан Кори приветствовал появление на борту новых членов экипажа. Англичане могли оказаться ему весьма полезными, так как корабль держал путь к берегам Фиджи. Но цели своей он не достиг, наскочив, как и «Арго», на страшный коралловый риф.

Бывший пират, Сэвидж благополучно пережил и эту катастрофу. С частью экипажа и сорока тысячами испанских долларов, которые ему удалось спасти, он добрался до острова Наираи. Захватили они с корабля и несколько ружей.

На острове Наираи, лежащем в стороне от мореходных путей, матросы с «Элисы» оказались первыми белыми людьми за всю его историю. Поэтому их раздели донага, так как всех наираиских мужчин и женщин заинтересовали странные пришельцы столь необычного цвета кожи. Обнаружив, что тела моряков не представляют собой ничего особенного, а один из них, Сэвидж, может даже говорить с ними на родном языке, островитяне решили отпустить чужеземцев. Белым дали длинное каноэ, и через несколько дней капитан Кори с большей частью своих моряков покинул Наираи.

Пираты не захватили с собой всех золотых долларов, так как большая часть монет была закопана сразу же после высадки на берег, еще до того как к потерпевшим кораблекрушение подоспели местные жители. Но один человек с «Элисы», Чарлз Сэвидж, на острове остался. Этот бездомный нищий, всеми отверженный бродяга впервые в жизни почувствовал, что он здесь что-то значит. Фиджийцы, по крайней мере на Наираи, никогда еще не видели ружья. И человек, который к тому же владел им с таким искусством, как этот повидавший виды авантюрист, был в глазах местных жителей полубогом.