Падение Хронополиса - Баррингтон Бейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другими словами, эсминец разваливался пополам.
Со всех сторон доносились мучительные, пугающие скрипы и скрежеты. Этон осмотрелся. Коридор изогнулся и продолжал дыбиться. Капитан взял лейтенанта за плечо:
— Идите в рубку связи. Если бета-передатчик еще действует, попытайтесь связаться с кораблями флота и вызвать помощь.
Лейтенант пустился бегом и скрылся за поворотом. Остатки мостика у него за спиной сложились под давлением изгибающегося остова корабля, как жестяная банка. Команда придвинулась к своему капитану поближе, будто ища защиты. Из коридора послышались крики и далекий стон.
Капитан понимал и другую, еще большую опасность. Если никто не придет на помощь «Молоту Империи», то любой из двух эсминцев Гегемонии может подойти к нему вплотную и расстрелять торпедами в упор. Он подозвал к себе еще одного офицера:
— Попробуйте связаться с торпедным отсеком. Прикажите выпускать торпеды стандартной очередью — по одной каждые две минуты.
Конечно, сейчас не было способа узнать, уцелел ли торпедный отсек при взрыве. Вообще ни об одной системе нельзя было сказать, работает ли она — было только ясно, что электропитание пока что есть: лампы все еще горели.
Отец утешитель Фигель, стоя на коленях, молился о спасении корабля — и о своем тоже, мелькнула у капитана циничная мысль. Капитан неуважительным рывком поднял священника на ноги.
— Месть Господня постигла корабль сей! — бормотал Фигель, пузырясь слюной. — Ибо сие есть расплата за ересь!
Этон оттолкнул священника и ткнул пальцем в белого как мел сублейтенанта:
— Вагер, вы со мной. Остальным — приступить к спасательным работам. — Капитан говорил нарочито резко, чувствуя, что моральный дух людей падает. — На корабле есть раненые. Когда мы восстановим ход, ситуация уже должна быть стабилизирована. — Коротко взглянув на отца Фигеля, Этон добавил: — Души умирающих ждут вашего соборования, утешитель.
С этими словами капитан начал спускаться по искореженному трапу вниз к машинному отделению. Сверху торопливо переставлял ноги сублейтенант Вагер. Чем глубже внутрь корабля, тем больше было разрушений: раздутые переборки, Некоторые полопались, словно бумажные мешки, пучки проводов и труб, свешивающиеся отовсюду, как порванные струны.
Но когда капитан и сублейтенант спустились и начали пробираться между обломков, уцелевшие лампы мигнули и зажглись опять, уже ярче. Из ближайшего интеркома донесся треск, и Этон мысленно похвалил ремонтников — они времени не теряли.
Остановившись около ожившего переговорного устройства, капитан попытался связаться с центром управления огнем. Ему ответил голос не Квейла или кого-нибудь из команды центра — говорил рядовой матрос:
— Мы полностью ослепли, сэр. И все три лучевые пушки вышли из строя.
— Где сержант Квейл? — спросил капитан Этон.
Молчание. И сдавленный голос матроса:
— Сержант Квейл оставил свой пост, сэр.
Капитан дал отбой и снова двинулся вперед, сделав знак Вагеру следовать за собой.
Перешагнув через тела двух матросов, они вошли в сгоревшее машинное отделение. Там плавали клубы дыма и воняло раскаленным металлом. Похоже было, что переборка машинного отделения расплавилась и только недавно затвердела. В самом машинном отделении, несмотря на значительные разрушения, было на удивление тихо. Этон заметил тело сублейтенанта Ленкара, не так давно гордо демонстрировавшего свои познания о перемещениях во времени. Оно было аккуратно уложено у дальней стены месте с другими погибшими.
Начатые энергетическим лучом разрушения были успешно продолжены торпедным взрывом. Гироскоп трясся, из-под его толстого стального кожуха доносился тревожный неровный гул. Этой сразу понял, что ситуация тяжелая.
— Ход есть? — спросил он.
Ему ответил молодой офицер, поспешно отдавая честь:
— Никакой надежды, сэр. Самое большое, на что мы способны, это поддерживать поле внутри корабля.
— А выйти в ортогональное время сможем?
На лице второго уцелевшего члена команды машинного отделения отразилось сомнение.
— Может быть. Прикажете попытаться?
— Нет, — ответил Этой.
От этого не будет никакой пользы. Даже если удастся покинуть корабль, без необходимого оборудования фазировки большую часть команды вскоре выбросит обратно в страт. Добраться до ближайшего узла, где ортофазировка была бы естественной и постоянной, возможности не было.
Значит, все зависит от того, придет ли помощь.
Удалось ли лейтенанту Кришу добраться до рубки связи?
Капитан Этон пошарил взглядом по переборкам, ища коробочку интеркома, нашел одну в работоспособном с виду состоянии и нажал клавишу вызова. Раздался треск помех, потом слабый неразборчивый голос.
Тут палуба под ногами вздыбилась. Раздался глухой удар, перешедший в прерывистый рев, ударивший по барабанным перепонкам с такой силой, что он уже не воспринимался как звук, и капитану на миг показалось, что он вмурован в глубокое и твердое безмолвие. Отброшенный к дальней переборке, ошеломленный капитан видел, как палуба и подволока машинного отделения сходятся, хрустя, будто ломаются гигантские кости.
Грохот взрыва перешел в удары и треск ломающихся конструкций. Падение каркаса уже ослабленного корабля пошло быстрее.
Лейтенант Криш подобрался к капитану и помог ему встать.
— Еще одна торпеда, — едва слышно выдохнул капитан. — Похоже, нам конец.
Сближение палубы с подволокой на миг остановилось, но не приходилось сомневаться, что машинное отделение долго не продержится. Капитан неверными шагами добрался до приборных щитков. К нему подошел один из инженеров, и они уставились на мигающие цифры.
Инженер в ярости ударил кулаком по панели.
— Корабельное поле ослабевает, — глухим голосом произнес он.
— Сколько еще оно продержится?
— Думаю, что не больше десяти минут.
Этон шагнул к интеркому и набрал сигнал общей тревоги. Громким, твердым голосом он объявил:
— Говорит капитан. Эвакуация на спасательных плотах. Говорит капитан. Эвакуация на спасательных плотах.
Этон повторил свой приказ еще несколько раз, потом повернулся и взглянул в напряженные лица уцелевших механиков.
— Старший инженер останется здесь и сделает все, что в его силах, чтобы поддержать поле, — приказал он и, уже обращаясь к выступившему вперед старшему инженеру, добавил: — Я вас сменю через пять — десять минут. Остальные — к плотам.
Этон знал, что ему не спастись, но это было не важно. Сейчас его долг состоял в том, чтобы все живые успели к спасательным плотам.
И прежде, чем исчезнет поле ортогонального времени. Задача почти невыполнимая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});