Уходящая натура - Фридрих Незнанский

Интересно, что ни внешние признаки, ни даже поведение в какой-то из периодов жизни не даст стороннему наблюдателю точного знания. Отчаянным моряком может быть и прирожденный открыватель тера инкогнита, и «трудяга вульгарис», решивший подзаработать таким странным способом. И только сам мужчина смутно понимает, что для него милее: неизведанные миры или тихая обеспеченная старость в кругу внуков да сожаление о зря прожитой жизни.

И каждый, быть может даже не осознавая, строит тот мир вокруг себя, который ему и предстоит оставить в конце жизненного пути. Они разные — эти миры.

Тот, кто хотел лететь в поднебесье и узнать, как оно там, кто летал туда, кто писал новые песни, невиданные картины или выводил небывалые формулы, — они почти всегда строят мир одиночества. Вокруг них могут собираться шумные компании, у них могут быть десятки друзей, учеников и последователей. Но рядом с ними нету равных. И они во всей веселой, теплой, дружеской суете все равно остаются один на один с собой.

Те же, которые жили для своего собственного благополучия, старались не заводить лишних друзей, тащили все в дом… Они поливали собственным потом небольшой свой участок. Они никогда не уходили из дому дальше, чем к соседке. Они ужинали всю жизнь в кругу домочадцев. Они рожали детей, они кормили семью, они и знать ничего не хотели о звездах… На смертном одре таких окружают потомки и соседи. И не умещаются все, связанные родственными и дружескими узами, в большом добротном дому.

Но каждый всегда жалеет об упущенных возможностях.

Первые — о несбывшемся уюте и покое. Вторые — об оставшейся на небе звезде…

Беда наша в том, что мы не умеем быть сразу разведчиками и землепашцами, рыцарями и мужиками. Иногда, в моменты душевных подъемов или кризисов, можно переквалифицироваться ненадолго. Но потом все равно возвращаешься на привычные рельсы…

А женщины…

Они хотят, чтобы пахарь целовал им ручки, дарил цветы и все делал красиво, а рыцарь и поэт мыл посуду и ровно вбивал гвозди…

Им всегда нужен идеальный мужчина.

Мы не можем и никогда не сможем соответствовать этому их требованию.

В этом вся проблема.

Вот и Настя. Поначалу именно бытовая неустроенность Грязнова и заметная авантюристская жилка, в сочетании с респектабельностью главы серьезной фирмы, привлекали честолюбивую женщину. Раньше ему казалось, что из Насти со временем получится отличная, терпеливая и понимающая жена директора частного охранного предприятия, работа которого продолжается круглые сутки без уверенности, что дорогие заказчики или дорогие сотрудники не выдернут начальника среди ночи из супружеской постели. Настя старательно играла роль терпеливой и понимающей. Но когда они стали жить вместе, требовательность ее становилась день ото дня все невыносимее. Особенно это стало заметно ему после возвращения из Сочи. Ну он и сам не подарок, наверное, но должна же быть в девушке, помимо профессиональных амбиций и претензий к мужу, хоть толика нежности. Страстность — это здорово, чего уж говорить. Но как хочется порой простого понимания, сочувствия, терпимости.

Да он, наверное, идеалист, но, по его твердому убеждению, жениться надо лишь на той, с которой вместе будет не страшно стареть. Которая не обманет, не предаст, не станет за его спиной кокетничать с другими, не бросит, если с ним случится несчастье. Наверное, такие женщины уже перевелись на белом свете, к сожалению…

Денис вздохнул, прогоняя опять вдруг вставший перед глазами образ улыбчивой Гали Романовой, и набрал номер Турецкого:

— Это я, дядь Сань. Что хотел? Как ты сказал? Дубовик? Это которого похитили? — Денис широко улыбнулся, услышав в трубке такой звук, будто у изумленного Александра Борисовича отвалилась челюсть. — Да, я понял, Меркулов собирает вас к пятнадцати. Думаешь, «Глория» тебе понадобится? Ага. Буду в «нашем» пабе часам к семнадцати. Вряд ли он вас дольше двух часов мурыжить станет.

5

— Тебе чистый? Или развести?

— Глотать эту горечь в неразбавленном виде? Застрелиться легче, — рассмеялась рыжая длинноносая бестия, словно ураган ворвавшаяся в квартиру Данилы Гончара в Петроверигском переулке.

— Ты за рулем, что ли? — поинтересовался Валерий, почти незаметный в глубоком кресле, откуда он наблюдал за священнодействием старшего брата.

— Я похожа на дуру? — Глаза его университетской сокурсницы Изабеллы Вовк метнули молнии. — До вас от метро по Маросейке три минуты скачками. А на французике моем — три часа в пробках. Да и не расслабиться.

Она улыбнулась, подлетела к креслу, вскочила верхом к Валерию на колени и впилась ему в губы страстным поцелуем.

— А я-а-а? — нарочито жалобно протянул Данила.

— А ты работай! — отрезала гостья. Но смягчилась тут же. — Дойдет и до тебя очередь, не переживай.

Старший из братьев действительно был занят важным делом. Склонившись над журнальным столиком, где стояла стеклянная колба на толстой серебряной ножке, он через краник лил тонкой струйкой воду из этой колбы на кусочек сахара, лежавший на дырявой ложке над бокалом с мутной жидкостью.

Рядом красовались две початые импортные бутылки с прозрачным изумрудным содержимым.

Наполнив бокал, Данила протянул пойло девушке:

— Держи, Белка. Или тебе «Перно» налить? Это я для себя делал — чешский «Кинг оф спирит», золотой. В нем туйона аж сотня миллиграммов на литр. А «Перно» хоть и хорош, но послабее будет.

— А мне по барабану, — хмыкнула Изабелла, вставая с Валерия, — лишь бы пробирало. Ваши шаманские пляски над абсентом меня тоже не колышут. Развела бы сахару в стакане, плеснула в абсент — напиток готов.

— Зря ты так с «зеленой феей», — подал голос из кресла младший Гончар, протягивая руку за приготовленным бокалом. — Во время ритуального приготовления абсент заряжается нашей энергетикой. Потом, когда его пьешь, настроившись на отдых, отбросив напряжение, он возвращает нам самих себя. А иначе — только тяжелое похмелье наутро.

— Ну так отбросим напряжение, кто же против? — Девица взяла ломтик лимона и упала в соседнее кресло. И без того короткая юбка задралась. Вовк заплела ногу за ногу. — Расслабимся по полной, а? Чего, Дань, кстати, празднуем?

— Чего, чего, — передразнил Данила. — Тебе бы свой длинный нос в любую дырку сунуть!

Изабелла в улыбке растянула рот до ушей, радостно соглашаясь со сказанным.

— Да много поводов у нас сегодня, — не стал скрытничать младший брат. — Завтра вот в Штаты летим.

— За фигом?

— Приятель пригласил. В общем, Валерка вынес софт из конторы, откуда уволился. А я договорился с покупателем. Теперь дорогой друг Чарли Салтус из Бостона хочет положить бабосы на наши счета в Швейцарии. И приглашает в Америку. — Данила хихикнул. — Со всеми программами, разумеется. Отметить доброе дело.

— И сколько дает?

— Ты хорошо сидишь? Смотри с кресла не свались…

— А конкретнее?

— Восемьсот.

— Чего? — не поняла подруга.

— А какая денежная единица в Штатах? Чего! Тысяч!..

— Ни… — начала было Белка, но прихлопнула лот ладонью.

Зеленая фея потихоньку принялась за свою ворожбу. Действительность слегка сместилась и поплыла, тела стали расслабленными, воздушными, но в них таилась теперь мощная энергия. Собеседников охватила эйфория, они начали строить грандиозные планы.

Поначалу мужчины поведали о том, что на полученные деньги хотят открыть свою фирму, занимающуюся легальным производством программных продуктов и разработкой программно-технологических проектов. Буквально в прошлые выходные они, заехав в Подлипки навестить родителей, даже похвастались им, что намереваются открыть собственное дело. Однако теперь им уже стало казаться, что заниматься одним только честным бизнесом будет скучно и невыгодно, и у «предпринимателей» родилась гениальная идея помимо официальной деятельности привлечь к работе молодых талантливых хакеров. Тем более что младший брат уже весьма успешно взламывал сервера в сети ради собственного самоутверждения. Но надо бы подумать, какую из этого можно извлечь практическую пользу.

Даниле тоже придется уволиться, раз уж братья свое дело начинают. Св. наработки по операционной системе для мобильного телефона нового поколения он хочет положить в основу первого проекта нарождающейся фирмы…

А зачем, собственно? — интересуется Изабелла. Разве нельзя просто найти покупателя и для этих программ? Ошеломленные братья смотрят на подругу во все глаза: Белка, ты гений! За это надо выпить! А ты сама не хочешь перейти в нашу будущую контору? И вообще, ты же университет по нашей специальности заканчивала, и голова у тебя светлая. В общем, давай, третьей будешь, компаньонкой, а?

Корпорация наша функционировать станет просто: устроился — украл — уволился — продал. Мысль, а? А если за каждую стянутую программу — да по миллиону? Заживем!