Змееныш - Андрей Левицкий

— Что ты сделал? — Слон все расслышал, но не был уверен, что правильно понял. — Поднял кабанов? Спуг­нул то есть? — Пальцы лежащей на столе руки дрогнули, пару раз поднялись и опустились, издав едва слышный стук.

— Да... то есть нет. Я прогнал псевдопса, но с каба­нами не справился. Они оказались сильнее меня, ну и... — Змееныш поник.

— Погодь, малой. — Слон наклонился вперед, упер­шись большими ладонями в стол, вперил в Змееныша мрачный, подозрительный взгляд. — Объясни еще раз, что ты сделал?

— Да кабанов спугнул, и те затоптали всех! — не вы­держал Заточка. Ему не терпелось нашептать Слону что-то свое, однако тот наградил порученца гневным взгля­дом и вновь повернулся к ночному гостю.

— Что значит «не справился»? Ясное дело, ты и не мог справиться с мутантами. Даже опытный сталкер не выстоит против стаи. Что ты несешь? — В голосе хозяи­на прорезались нетерпение и злость, он хищно подоб­рался, лоб пересекла глубокая морщина. Угроза — явст­венно ощутимая, горячая угроза — повисла в кабинете, Змееныш почувствовал ее, для него угроза была как душный пар, от которого неприятно першило в горле, перехватывало дыхание и слезились глаза.

— Я мог их прогнать, как и псевдопса, — повторил мальчик, недоумевая, почему Слон так агрессивен, а еще — почему он все никак не поймет, что Змееныш имеет в виду. — Но не рассчитал и... — он вновь потупил­ся и повторил тихо: — Мазай ни при чем, не трогай его.

— Выкинуть вон, и дело с концом! — воскликнул Заточка. Змееныш даже не посмотрел на него, думая о своем и машинально теребя задвижку контейнера, до сих пор висевшего на поясе. На кухне Варвара сказала ему, чтобы снял контейнер да выставил «эту гадость» наружу, под дверь, но он не послушал, а после, как только она отвернулась, так и вообще слинял оттуда, бегом, чтобы незаметно опередить Мазая, который в темном дворе разговаривал со сталкерами.

Слон в задумчивости откинулся на спинку кресла, взгляд его тревожно обежал высокую тонкую фигуру Змееныша. Заточке, который заглядывал хозяину в ли­цо, показалось даже, что в прищуренных глазах мельк­нула опаска. Большой Хозяин испугался какого-то щенка — не может быть! Да нет, точно нет, он просто прикидывает, как извлечь из этого выгоду... Вдруг Слон стукнул кулаком по столу.

— Кабанов он поднял, болотник нашелся! Мне все ясно. Выгораживаешь этого... Дьявол с вами с обоими, мне плевать, кто виноват. Я одно знаю: я дал вам оружие и снарягу, чтоб вы мне хабар принесли. Жратву, опять же. Короче, нехило потратился. Раз пришел ты — тебе и отвечать. И Мазаю своему скажи, хотя чего там, я и сам скажу. — Слон криво усмехнулся. — Короче, ты попал на бабки, пацан. Раз виноват, плати. Я с вашей экспе­диции ждал возврата тысяч на пятнадцать, не меньше. Там после последнего выброса знаешь сколько артефак­тов должно быть? Я уже с кем нужно договорился и что теперь людям скажу? Из-за тебя, выходит, хорошего че­ловека подставил... Сумел ты дров наломать по-взрослому — расплачивайся как большой. Думал я тебя после проверки взять в долю, как настоящего сталке­ра, а теперь будешь за еду работать да за крышу и арте­факты добывать в счет долга. Должен ты мне теперь, яс­но? Я и так тебя сколько лет кормлю задарма, хватит.

— Меня не ты кормил, а Мазай, — глухо ответил Змееныш, не поднимая головы.

— Как же, — хмыкнул Слон. — А Мазай чью еду жрал? Я тут всех кормлю.

Заточка неприятно засмеялся.

— Ишь чего удумал, — блестя мелкими острыми зубами, прошипел он. — Дармоед!

Змееныш вскинул голову, длинные волосы рассы­пались по плечам, челка упала на глаза, он сдунул ее.

— Брешешь, — процедил он, кривя губы, и Заточ­ка удивленно моргнул — лицо мальчишки на мгнове­ние приобрело какое-то звериное выражение. — Ты из Мазая вычитал за мое содержание, я знаю. Бре­шешь.

Слон побагровел.

— Пес брешет, мутантский выкормыш! Ты меня учить жить будешь?! И дальше стану вычитать, вдвое против прежнего, и с тебя потребую, чтоб отдавал!

— Да пошел ты! — звонко ответил Змееныш. В голосе не было обиды, только упрямство и уверенность в своей правоте. — Мы с Мазаем от тебя уйдем, сами заживем. Я ему сейчас скажу — соберемся и до утра уйдем, чтоб харчи твои убогие не жрать. На, забирай, урод жирный...

Он щелкнул застежкой контейнера, крышка на пружине подскочила, открывая ряд ячеек.

Слон в бешенстве вскочил, глаза налились кровью, сжав кулаки, он шагнул к Змеенышу. Заточка, с трево­гой следивший за хозяином, бросился вперед:

— Не надо, не марай руки, я сам разберусь!

Он выхватил нож, лезвие блеснуло в тусклом свете, падающем между пластиковыми полосами жалюзи. Они едва заметно покачивались — окно было приоткрыто, ночной ветерок задувал в кабинет. Змееныш сунул руки в контейнер и схватил лежащие там два артефакта. За­точка от изумления замер на месте, разинув рот. Голыми руками!

...И с криком повалился на пол, прикрыв голову, когда Змееныш соединил «слизь» с «шрапнелью» в ко­мок (тот мгновенно запузырился, исходя сероватой грязной пенкой, зашипел, как клубок рассерженных змей) — и кинул сборку ему под ноги.

«Слизь» шипела, обволакивая «шрапнель» пеной. В обычных условиях сработавшая шрапнель разлетается сотнями комочков, пробивающих сантиметровую доску. Но «слизь» заморозила реакцию с одной стороны арте­факта, переместив вектор приложения сил в противопо­ложное направление, — когда «шрапнель» сработала, это напоминало кумулятивный взрыв.

«Шрапнель» снесла левую тумбу антикварного сто­ла, взметнулись щепки и труха, мельчайшая древесная пыль наполнила кабинет. Заточка со змеиной ловкостью перекатился, уходя от тугой струи осколков, вжал­ся в стену. Змееныш, зажмурившись, метнулся к окну.

Наполовину ослепший, присевший за столом Слон рванул ручку верхнего ящика и схватил пистолет. Мор­гая и щурясь, повертел головой, пытаясь сориентиро­ваться. Сквозь заполнившую комнату опилочную пеле­ну он заметил силуэт в окне и нажал спусковой крючок.

Пуля ударила в жалюзи над головой. Нырнув между ними и стеной, Змееныш взлетел на подоконник, коле­ном толкнул окно, качнулся вперед, упершись в край подоконника, кувыркнулся — и повис, спиной при­жавшись к стене. Повернулся, просунув пальцы левой руки в щель между бетонными блоками, скользнул вниз.

Голоса стали громче, Мазай услышал ругань Слона, затем все смолкло. Сталкер занервничал. Что там? Что со Змеенышем?

И тут в комнате громыхнуло. Дрогнул пол, что-то тяжело заскрипело на крыше бывшей водонапорной башни. На секунду Мазай замер, прислушиваясь, потом бухнул кулаком в дверь.

— Открывайте! Что у вас творится?!

Ответом был истошный крик Заточки — и два вы­стрела из ТТ. Мазай отступил на пару шагов, быстрым взглядом окинув разболтавшиеся петли, бросился к две­ри и врезался в нее плечом. Раз, другой... Хромая нога болела и мешала, на тесной площадке нельзя было взять нормальный разбег. Сталкер вновь навалился на дверь — она распахнулась, и Мазай едва не упал на Слона.

— Ты?! — взревел хозяин. Мазай еще никогда не видел его таким: рожа красная, глаза выпучены, руки трясутся от бешенства. — С дороги!!!

Страшный удар обрушился на хромого, швырнул к стене. Сталкер свалился в углу, приподнялся, тряся го­ловой. Глухой болезненный гул заполнил сознание.

— Я вокруг башни, а ты к бараку! Поднимай всех, пока он не ушел!

Раздался стук быстрых шагов, заскрипели ступени. Мазай увидел, как за хозяином, пригибаясь и держась за локоть, к лестнице метнулся Заточка — лицо перекоше­но, весь осыпан трухой, на лбу кровоточащая царапина.

Мазай встал, постучал кулаком по плохо гнущемуся колену и на всякий случай заглянул в комнату, хотя и так было ясно, что Змееныш сбежал — через окно, как же еще. Внизу грохнула дверь, приглушенные голоса донес­лись снаружи. Подволакивая ногу, сталкер поспешил вниз. Если эти двое в таком состоянии догонят пацана...

Змееныш скользнул по стене, держась одной рукой за штырь, ногой нашарил карниз над окном нижнего этажа — узкую полочку в одну доску. Она прогибалась и скрипела даже под его небольшим весом. Ветер растре­пал волосы, рубаха на спине вздулась пузырем и опала, хлопнув по спине. Змееныш встал, балансируя на кар­низе, отпустил штырь и прыгнул спиной вниз. Чтобы спуститься по стене водокачки, требовались ловкость и сноровка — все это у него было.

Однако сейчас прыжок получился неудачным: рукав зацепился за штырь, железяка процарапала запястье, тело дернуло, и Змееныш не спрыгнул на подоконник, а тяжело упал, вцепившись в полку одной рукой.

Он повис, болтая ногами. Змееныш слышал, что творилось в комнате, слышал крик разъяренного Слона и понимал, что может не успеть. Быстро глянув вниз — до земли еще пару метров, — разжал пальцы, оттолкнул­ся от стены, сгруппировавшись, упал на обе ноги. Пере­катился, вскочил и побежал. Рукав был разорван почти до плеча, запястье и локоть саднило.