Плевое дело - Марина Серова

Карат первым покинул машину и вошел в дом. Стакан вылез следом и, немного потоптавшись на месте и позыркав по сторонам, тоже нырнул в двухэтажное строение.

— Интересно, что им здесь надо? — произнесла я вслух, совершенно забыв о присутствии Баранского.

Действительно, вопрос напрашивался сам собой. Район, в который мы прибыли, не пользовался популярностью среди богатеев. Завьялов же наверняка относил себя именно к этой категории. Тогда и впрямь зачем они пожаловали сюда? Не навестить же старых больных матерей?

— Может, у них здесь любовницы живут, — высказал предположение Максим.

Я скользнула по нему взглядом, но его высказывание оставила без внимания. Мысли лихорадочно копошились в голове. Моя интуиция подсказывала мне, что ребята пожаловали сюда неспроста.

Прошло минут десять, и я уже начала нервничать, ерзая на сиденье, но тут на пороге появился Карат. Вслед за ним вышел какой-то курчавый молодой парень в джинсовом костюме. Стоя на крыльце, Завьялов долго и нравоучительно что-то говорил юнцу, а тот молча время от времени кивал головой. Вскоре появился и Стакан. Сказав пару слов шефу, он ушел к машине и занял место за рулем. Завьялов полминуты еще пообщался с Курчавым и, под конец по-отечески похлопав его по плечу, тоже направился к «Опелю». Парень, по-прежнему стоя на крыльце, проводил их взглядом, сплюнул сквозь зубы и вернулся в дом.

— Они уехали, — подал голос Максим.

— Я видела.

— Потеряем их.

— Пускай катятся куда хотят, — отмахнулась я.

— Что ты задумала?

— Хочу узнать, что такого интересного находится в этом доме.

— Это может быть опасно, — предостерег меня Максим, но я его не послушалась и, прихватив сумочку, вылезла из машины.

Баранский последовал моему примеру. Мы осторожно приблизились к первому окну домика. Я, прячась за ставню, заглянула внутрь. Трое парней самозабвенно резались в карты. Кажется, в преферанс. Курчавого среди них не было. Я пригнулась и перебежала к другому краю. Баранский как привязанный следовал за мной. Обогнув дом с левой стороны, я заглянула еще в одно окно. Увиденная картина заставила меня тихо ахнуть.

— Что такое? — прошептал у меня за спиной Максим.

— Тихо! — Я предостерегающе подняла руку.

В комнате, прямо напротив меня, спиной к окну сидел здоровый бугай и увлеченно смотрел по телевизору какой-то дешевый боевик. Ахнуть меня заставил, конечно, не он и не его дурацкий фильм. Ахнула я, увидев Ларису, сидевшую напротив окна со связанными за спиной руками. Рот ее был заклеен пластырем. Я узнала ее сразу, хотя и видела всего один раз в какой-то телепередаче, где она участвовала вместе со своим отцом. Было это года два назад, но память меня не подвела.

Дверь в комнату открылась, и вошел курчавый парень в джинсовом костюме. Бугай оторвался от телевизора и поднял на него глаза. «Джинсовый» что-то сказал ему, но слов не было слышно. Любитель боевиков в ответ развел руками. «Джинсовый» вновь заговорил и в процессе довольно длительного речевого потока несколько раз указал пальцем на Ларису. Бугай закивал головой так рьяно, что я испугалась, не отвалится ли она у него. Но, слава богу, этого не произошло, и Курчавый ушел, оставив здоровяка досматривать фильм.

— Максим, иди сюда, — тихо позвала я Баранского. — Взгляни.

Я пропустила его к окну, и он тоже заглянул внутрь.

— Лариса! — шепотом воскликнул он.

— Вижу, что Лариса, — поддержала я его энтузиазм. — Надо подумать, как ее вытащить.

— Предлагаю следующее, — взял в свои руки инициативу Максим. — Ты постучишь в окно и что-нибудь спросишь у этого здорового парня. Он высунется наружу, и я его огрею чем-нибудь тяжелым.

— Неплохо, — оценила я его выдумку. — Так и сделаем.

Максим удалился и вскоре вернулся с прутом арматуры.

— Годится? — спросил он, поднимая грозное оружие.

— В самый раз. Встань здесь.

Дождавшись, пока он займет необходимую позицию, я постучала в окно. Бугай недовольно повернулся и зачем-то погрозил мне пальцем. Я постучала вторично. Он соизволил все-таки выдернуть свое грузное тело из кресла и подошел к окну.

— Чего надо? — злобно рявкнул он, открыв створки.

Максим поднял прут над головой.

— Простите, — вежливо начала я, совершенно, казалось бы, не обратив внимание на его невежливое поведение. — Это не ваша машина загораживает там проезд? Я, видите ли, очень тороплюсь и…

— Никакой машины у нас нет, — оборвал он меня.

— А чья эта машина, случайно, не знаете?

То ли он впрямь решил мне оказать содействие, то ли его разобрало любопытство, но он высунулся из окна чуть ли не по пояс и тут же получил оглушительный удар по голове. Тело бугая, обмякнув, повисло на подоконнике. Он даже не вскрикнул.

— Ты его не убил? — забеспокоилась я.

Максим отбросил в сторону прут и, подойдя к телу бугая, пощупал ему шею.

— Живехонький. Через полчасика очухается.

Я кивнула.

— Полчаса наверняка нам хватит.

Мы пролезли в окно и очутились в комнате. Я сразу бросилась к Ларисе и сдернула с ее губ кусок пластыря.

— Максим Викторович! — обрадовалась она. — Вы нашли меня? Спасибо. И вам спасибо, — добавила она, обращаясь ко мне.

— Не за что, — я начала распутывать ей руки, а она продолжала щебетать:

— Я ничего не понимаю, Максим Викторович. Я поругалась вчера с отцом и ушла. Переночевала у подруги, а наутро отправилась к Косте. У самого его дома какие-то типы затолкали меня в машину и связали руки. Потом привезли сюда. Что происходит, Максим Викторович?

— Не знаю, — ответил Баранский.

Я испытала небольшое облегчение, узнав о том, что Лариса не заходила к Косте. Стало быть, она не знает, что произошло с ним, и тем более не может быть к этому причастна.

Когда веревки наконец были развязаны, я сказала:

— Уходить будем также через окно. Давай, Лариса, ты первая.

Она послушно полезла на подоконник, стараясь не наступить на распростертое тело бугая. Спрыгнула вниз.

— Теперь ты, Максим, — продолжала командовать я.

В этот момент дверь отворилась, и мы вновь увидели на пороге курчавого молодца. Только на этот раз и он нас увидел.

— Ни с места, — охрипшим от неожиданности голосом произнесла я и выхватила из сумочки «ПМ».

Но проклятый «джинсовый» оказался ловким парнем. Он успел выскочить за дверь раньше, чем оружие появилось в моей руке.

— Сюда, пацаны! Скорее! — тут же раздался его молодецкий голос снаружи.

Максим, не теряя времени, уже перебрался за окно. Я, не медля, ринулась за ним следом. Топот ног, оглушивший и сотрясший весь дом, возвестил нас о том, что погоня началась. Максим, взяв Ларису за руку, уже бежал к «девятке». Я неслась следом. Позади грохнуло несколько одиночных выстрелов. Я пригнулась, но оборачиваться и отвечать встречным огнем не стала.

Баранский затолкал перепуганную Ларису на заднее сиденье, а сам плюхнулся на водительское. Взревел мотор. Я уже практически на ходу, зацепившись руками за открытую Максимом дверцу, влезла в салон. В этот момент из-за дома вырулил «рафик» и помчался на нас. А ведь бугай еще нагло врал, что машины у них нет. Максим до отказа вдавил акселератор в пол. Мы выскочили на дорогу, засвистели колеса, и, взметая тучу пыли, машина понеслась прочь от бандитского притона. В «рафике», правда, тоже сидели не лопухи. За рулем у них был один из недавних преферансистов, и, судя по всему, машину он водил ничуть не хуже, чем смотрелся за игральным столом. И карты и баранку держал в руках уверенно.

— Давай езжай к посту ГИБДД, — велела я Максиму.

Он исправно вывернул руль вправо и направил колеса моей «девятки» прямехонько к контрольному пункту на выезде из города.

Я обернулась назад. Курчавый, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, извлек из кармана сотовый телефон и принялся набирать номер. Ага, засуетился, голубчик. Понял, куда мы держим путь, и решил посоветоваться с «начальством». Карату названивает. Разговор Курчавого с предполагаемым абонентом длился недолго. Вскоре он отключил телефон и сказал что-то водителю. «Рафик» начал сбрасывать скорость. Вот как? Значит, Карат дал отбой.

Я не ошиблась. Постепенно вражеский автомобиль отстал, а в скором времени мы и вовсе потеряли его из виду.

— Оторвались, — сказал с облегчением Максим, наблюдая в зеркальце заднего вида.

— Ага, — согласилась я. — Покрутись еще немного по городу. Проверим, не пасут ли они нас.

Баранский по-прежнему не стал со мной спорить. Мне его покладистость нравилась.

— Ты жива? — Я посмотрела на Ларису.

— Жива, — ответила та, хотя была очень бледная.

— Не хочешь объяснить нам с Максимом Викторовичем, чего хотели от тебя эти ребята?

— Я не знаю, чего они хотели.

— Ну хоть что-нибудь они у тебя спрашивали? — продолжала допытываться я. — Требовали чего-нибудь? Угрожали?