Его невинная жертва - Валерия Иванова

– Ты знаешь, что мы не можем оставаться наедине, пока не сочтемся браком!

– Это всё пережитки прошлого! Мы помолвлены, штамп в паспорте не нужен! Ты, бл*ть, даже поцеловать меня не можешь, не говоря уже о том, чтобы дотронуться. Может, у тебя проблемы, м?

Вижу, как по его лицу бежит тень, а на скулах ходят желваки.

– Я не прошу тебя трахать меня, просто… Мы можем побыть вместе? Я хочу узнать, каково это – просто быть с мужчиной. Я же всё равно твоя… – я в отчаянии. Я навязываю ему себя!

Я! При виде меня мужчины сворачивают шеи, любой готов сделать всё, что захочу. Но я стою и умоляю жениха потрогать меня. Я хочу, чтобы он хоть что–то предпринял… Хочу, чтобы дал понять, что я нужна ему.

– А я хочу, чтобы моя невеста была чистой и невинной телом и помыслами, а не… – не договоривает, бросает каждое слово наотмашь.

– А не что? – хрипло спрашивпю и обнимаю себя руками, прикрывая тело. – Грязной и доступной? Ты меня такой считаешь?

– Не передёргивай. Я не это имел в виду. Но у нас есть обычаи, и я их уважаю, от тебя прошу того же. Ты из уважаемой семьи, веди себя соответственно статусу.

Я просто не могу поверить в то, что сейчас слышу от него! Он не просто выставляет меня на посмешище, так ещё и практически прямым текстом говорит, что я легкодоступная. Статус. Всё, что его сейчас волнует.

– Уходи, – говорю, едва сдерживая слезы.

– Камилла…

– Проваливай! – бью его по груди. – Не хочу тебя видеть!

Я знаю, что мои удары не приносят ему особого вреда, но мне так хочется сделать ему больно, чтобы страдал, как я! Мужчина шумно выдыхает и выходит из комнаты. Но останавливается на пороге и, не оборачиваясь, говорит:

– Надеюсь, ты поймешь, что я не хотел тебя обидеть. Я тебя слишком уважаю и никогда бы не оскорбил своими прикосновениями до свадьбы.

Жених ушел.

А я не знала смеяться мне или плакать.

Уважает он меня… Именно поэтому оставил раздетую и в слезах. Я ложусь на постель и стираю злые слезы с щёк. Иногда я просто ненавижу то, кем я являюсь. Конечно, я люблю свою семью, но мне бы хоть на денек хотелось стать кем-то другим… Побыть там, где никто не знает меня, где фамилия Абрамов – пустой звук.

Мне почти девятнадцать, а я ничего не попробовала в жизни. Я не ходила на дискотеку, не встречала рассвет с друзьями, не напивалась, не целовалась, ни к кому не прикасалась. Вся моя жизнь состоит из сплошных «не». И я скоро выйду замуж за мужчину, который не хочет меня… Но делает это с уважением.

Снимаю блокировку с экрана телефона и нахожу ЕГО номер. Я не писала Джокеру с того самого дня, как он заставил меня испытать первый в жизни настоящий оргазм. Я просто не могу с ним дальше общаться. Это неправильно… Но как же мне хочется ему сейчас написать! Почувствовать себя нужной, желанной, единственной… Кончики пальцев начинают подрагивать от желания набрать текст сообщения.

Нельзя.

Нужно учиться жить без него…

Это общение не приведёт ни к чему хорошему, а если об этом узнают… Я не боюсь гнева брата, но я боюсь, что он может сделать что-то с Джокером. Я не могу так рисковать. Со временем я забуду его, и всё будет хорошо.

Вот только почему мысль о том, что я больше никогда не буду с ним общаться, вызывает такую нестерпимую боль?

5

Камилла

– Ками, как тебе это платье? – спросила у меня Лейла и стала крутиться возле зеркала в розовом наряде.

– Красивое, тебе идет, малышка, – ответила я с улыбкой.

Хотела сесть на стул, но поморщилась от боли. Вот зачем я себе тату набила спрашивается? Такое спонтанное решение, но мне почему–то так захотелось это сделать! Могу я сделать что–то для себя и не думать о последствиях? И в тот момент я проходила возле тату–салона, решила почему и нет?

– А ты ничего не хочешь выбрать? – спросила Кудряха.

– Не очень.

– Ну Ка–а–ам, давай. Примерь вот это белое платье, – девочка вняла с вешалки платье и протянула мне.

Лейла вытащила меня на шопинг, а у меня не было никакого настроения. Но я согласилась пойти… Потому что мы стали так мало времени проводить с племянницей. Я скучала по этому, скучала по нам. Раньше мы часами могли болтать о всяких глупостях, не смотря на разницу в возрасте, а теперь все поменялось. Причем, я даже не могла понять, в какой момент это произошло. Мне страшно, что однажды я проснусь, а Лейла не захочет со мной общаться…

– Хорошо, примерю, – согласилась я.

Зашла в кабинку для переодевания, сняла с себя джинсы и футболку. Посмотрела на себя в зеркало в полный рост. Постаралась оценить себя со стороны. Я сто шестьдесят пять сантиметров, с хорошей фигурой, с выпуклостями во всех нужных местах, темные длинные волосы, большие карие глаза и розовые пухлые губы. Я все смотрела на себя и пыталась понять, почему Исхак не хочет меня, что не так во мне. Ну и обидел меня в тот раз. Я была так зла на него, даже плакала! А я очень редко плачу. Такой меня и застал Даян: зареванной, с опухшими глазами и красным носом. Брат сразу же пообещал убить Валиева и скормить его тело псам. Очень драматичный был в этот момент. А я не могла не улыбнуться. Мой защитник. Даян думал, что Исхак… Приставал ко мне, я бы рассмеялась, если бы могла. Знал бы братец, что произошло на самом деле… Конечно, я не рассказала Даяну причину своих слез… Как о таком вообще говорить? Но, мне кажется, братишка к концу догадался.

Если бы я могла, я бы на хрен отменила помолвку, но я не могу это сделать. Амирхан все равно заставит… Поэтому запихала все обиды подальше и продолжаю жить...

На мне был надет бежевый лифчик и белые трусики. Я немного отодвинула их и посмотрела на свое тату. Я набила на тазовой кости слева, маленькое симпатичное сердечко. Когда зашла в салон, то так растерялась и сказала первое, что пришло в голову и место расположения выбирала так же… Но