Чужой рассвет - Игорь Анатольевич Соловьев

        Лицо майора переменилось, едва он осмыслил сказанное. Военный напрягся, глаза дико блеснули, разве что волосы на загривке не встали. Чисто кот, ошпаренный кипятком.

– Как.. называется… эта… станция? – негромкие слова были произнесены с какой-то страшной интонацией, делавшей их похожими на горсти земли, бросаемые на крышку опускающегося гроба.

– «Рассвет 13», – настороженный его реакций, ответил Немец.

            Пальцы военного бессильно обмякли. Горло издало хриплое бульканье, то ли смех, то ли спазм.

– Зачем вы притащили меня сюда? Я же просил в Красновку. Теперь я обречен. И вы то же…

– А ну-ка, друг, расскажи нам всё, что мы должны знать. И очень тебя прошу, не теряй сознание, пока не закончишь.

***

            Щука наконец обнаружила то, что искала. Вернее, она не знала, чем именно это окажется, но верила – находка непременно будет.

            Кровь. Много впитавшейся в траву крови. Удалось разобрать след, кровавую дорожку и земляную борозду, оставленными чьими-то волочащимися ботинками. Девушка бросила осторожный взгляд на камеры наблюдения, расположенные по периметру забора станции. Те равнодушно смотрели куда-то в сторону Зоны. Щука подобралась, как охотничья собака, и, мягко ступая, двинулась по следу.

            Когда она подошла к метеорологическому оборудованию, вновь включился автоматический светильник. Над головой ритмично постукивали лопасти ветряка. Девушка обратила внимание на прислоненную к сетке-рабице хозяйственную лопату с комьями глины на штыке. Оценила свежеприсыпанный землёй холмик. Понадобилось три минуты, прежде чем лопата в её руках уткнулась во что-то мягкое. Она осторожно копнула ёще два раза, раскидывая землю, и на свету матово блеснул циферблат часов. Их ремешок смыкался вокруг бледной человеческой руки, торчавшей из грязного лабораторного халата. Надетого на оранжевый костюм сотрудника полевой станции.

***

– Я… не знаю, как это произошло. Втроем мы прибыли на станцию, чтобы… Как же горло жжёт. Дайте воды, пожалуйста.

            Брага наполнил пластиковый стаканчик из бутылки кулера и поднёс питье к губам майора. Тот жадно выпил всё до последней капли, чуть не сжевав сам стакан. Продолжил:

– Сдали по описи какие-то детали для работы научников.

– А наш груз? – не сдержался Немец.

– Ваш? Да, тоже был. Мы его ещё в прошлый раз тут припрятали, чтобы в эту ходку вам… передать. Спрятан в пустой таре с военной маркировкой в складском боксе. Научники в наши ящики не заглядывают…

– Так вы его не забрали? Почему?

– С учеными было что-то не так…. Тот, который нас встретил и бумаги подписал… нормальный. Когда же мы пошли к боксу и открыли его… На нас напали те, другие, которые там прятались. Или заперты были. Да, скорее второе.

– Почему вы так решили? Но главное, почему они на вас бросились?

– Они не люди… уже. Просто твари в человеческой одежде… научников. Они «обратились». Думаю, это следствие вируса. Мы сначала…

– Стоп! – Немец, предчувствуя сердцем недоброе, остановил майора. – Какого еще Miststuck («сука» нем.) вируса?!

            Военный снова попросил пить. Брага снял с кулера всю бутыль и, осторожно наклонив её, тонкой струйкой полил содержимое в рот майору. Тот пил долго, и по мере этого процесса пожилой сталкер недоуменно смотрел на пустеющую емкость. Впрочем, армеец прервался на полутора литрах, мотнув головой, дескать, хватит. Дальше речь майора стала бодрее.

– На этой станции испытывали воздействие… какого-то вируса на зараженной радиацией флоре. Я не знаю всех тонкостей, у меня минимальный допуск. Скажу лишь, что центр разработки находится в Красновке. Наверное, у них есть вакцина, не может быть, чтобы не было. Они давно работают с этим штаммом.

– В чём суть работы вируса? Как он проявляется?

– Вы слишком многого хотите от простого экспедитора. Что я могу знать? Я видел, как сжигали мертвых подопытных животных. По слухам, после заражения они превращались в неуправляемых, бешеных существ с высоким болевым порогом.

– Может, это и было обычное бешенство? Ты ничего не намудрил? – подал голос

Короб, сидевший до сей поры тихо.

– Это не похоже на обычное бешенство. Здесь что-то стряслось, может утечка… Напавшие на нас уже не были людьми. Эти твари разорвали Мальцева, как старую тряпку. Семак, это мой… водитель, увернулся, но его ранили. Я одного из «этих» сам… застрелил. Почти весь магазин из АК… А он все шёл на меня. Остаток в другого добил, тот лишь повалился и снова встал. Я психанул и к машине дёрнул. Семак за руль вскочил… Ударили по газам. Была бы связь, я бы дал знать о случившемся… Но тот, нормальный, из научников, что груз по описи принимал, взял у нас рацию, как только мы на станции появились. Сказал, прошивку обновит… обещал, что можно будет гражданские волны из Европы слушать. В общем, пока обратно мчались, смотрю, с Семаком что-то не так, вроде бредить начинает. Хотел у него руль забрать, так он не дал. Ногу с газа не убирает, в рулевое вцепился – не оторвать. Вскоре я неладное почуял, пистолет успел достать… Тут он на меня и бросился. Хотя нет, это уже был не он, а нечто в его обличии. Я несколько раз выстрелил, потом машину крутануло, ударились, я сознание потерял. Когда в себя пришёл, он мертвый, в кабине… У меня голова кружится, всё плывет. Думал, сотрясение. Один в Зоне, вокруг никого. Но от места нашей с вами встречи недалеко было. Я к нему и пошел… Знал же, что явитесь за грузом, и надеялся, что вытащите. Пока шагал, совсем организму дурно стало. Пусть Семак меня несколько раз успел приложить, пусть авария, это всё понятно, но ощущения такие, будто гриппом заболел. Сложив в пути «два» и «два» догадался, что тоже мог заразиться вирусом.

– Так почему же ты, сволочь, сразу нам про вирус не сказал, когда пришел в сознание? – Брага не скрывал досады.

– Вы бы меня бросили. Что, скажешь, "нет", старатель? По глазам же вижу… не потащили бы.

            Брага достал папиросы и, не обращая внимания на то, что находится в лазарете, закурил.

– Если это действительно вирус, и ты должен стать как этот Семак, как те, что на вас у бокса напали, почему же до сих пор не «обратился»? – Немец нервно облизал сухие губы.

– Не знаю. Может, ослабленный организм быстрее сдаётся. У меня-то царапины, а Семаку… чуть рёбра через грудную клетку не вытащили.

– Как же он машину