Рекомбинатор. Том 1. 7Я [СИ] - Ким Савин

на Грань попал? — буквально перетекла ближе ко мне молодая (и, чего уж там, возбуждающе привлекательная) версия Росы.

Ее ладошки оказались у меня на груди, а я рассмотрел, что ноготки-то у нее — скорее коготками стоит называть. Их острыми и загнутыми кончиками она и кольнула меня через ткань. И меня словно затопило волной желания. Что бы я делал сам дальше, ну, или со мной бы делали, я не знаю… Но я уже был не сам по себе. Аж несколько часов.

Мир вокруг моргнул еще раз и быстро вернулся к той же серости Грани. Но на короткий миг вокруг нас исчезали и домик травницы, и лес с небом. Только постоянно меняющие свои формы облака, багровых и серых оттенков. Это еще что такое? Фух, и морок отступил. Точнее, привлекательность оборотень сохранила, но я уже мог себя держать в руках.

Что-то разглядела для себя и Роса, резко отпрянув от меня в сторону:

— Сновидец, говоришь? Это с каких таких пор сновидцы в… — возмущенно начала и не закончила оборотень.

А вокруг меня будто задрожал и зарябил немного воздух. Секунда-две и все прошло.

Вот только с Росы совсем сошла игривость, да и хищной улыбки больше не было. Она стояла все такой же молодой, но уже поникшей, с опущенными руками и поджатым подбородком:

— Я просто жила здесь! Как обычная травница! Что ты хочешь от меня? Ты здесь из-за сестры? — с какой-то обреченностью воскликнула Роса.

— Что с моей сестрой? — спросил я напряженно безо всяких подсказок. А вокруг меня опять прошла волна прозрачной ряби.

— Я не знаю! Я же передавала вам каждый раз полынь для оберега!.. — вдруг расплакалась Роса.

Какую полынь, для какого оберега? Что за…?

Вообще, да — травница периодически передавала мне пучки полыни, которые вешались у нас в доме, было дело. Стоило это гроши, а Роса всегда меня убеждала взять эту пахучую травку — для здоровья Би. Ну, медяка мне что ли жалко лишнего для сестры?

Но тут выяснилась и причина такой регулярной настойчивости травницы в деле «впаривания» мне этой полыни. По мнению Росы, получалось, что Бирюза ослепла не от переживаний. А увидела она мару, или еще какого-то злобного духа, который пришел поживиться эманациями смерти, когда умирала наша матушка. Мара заметила сестренку и забрала у нее возможность видеть. А Би — не то от страха это забыла, не то и память дух стер.

Сестру обижать?!! Ну, шмара, ну, тварь, ну, погоди! Я тебе устрою диету с эманациями!

Роса о нашей семейной истории узнала от нашего бати, он сначала сам к травнице хаживал за снадобьями. Как я подрос — уже меня отсылал. Помочь Бирюзе сильнее — оборотень никак не могла, когда зрение уже похитили. Но Роса знала, что мары к таким своим жертвам любят возвращаться — уже жизненную энергию отбирать, как молоко у дойной коровы. Вот и передавала через меня полынь, от которой бестелесные духи шугаются.

Картинка ш-ш-мары, коптящейся над копной горящей полыни, стала для меня практически планом действий!

— Еще зверобой можно использовать! — скромно подсказал Умник.

И зверобой забью твари во все отверстия! Умник, правда, имел в виду запах зверобоя. Но мой способ казался мне надежнее и вернее. А то, вдруг, концентрации не хватит!

— Роса, что ж ты сразу не сказала-то? — удрученно спросил я.

— И что б вы с отцом делали? А? — рассердилась теперь оборотень. — В Надзор бы пошли? Если бы они постоянную засаду у вас дома устроили, то самое большое — сожгли бы какого-нибудь духа случайного — для галочки. Может даже и не духа смерти. А если бы и та самая мара попалась, или ночница какая — зрение твоей сестре уже не вернуть никак! А вот ко мне могли бы вопросы возникнуть!

— Катастрофа! — прошипел Подушка, скорее для себя самого. — Тотальная деградация ментального поля. Впрочем, что я хочу от принципа энтропии. Принципу противоборствовать сложно!

— Э-э-э? — не понял я большую часть слов и общий смысл.

— Забудь! Найдем шмару, тьфу ты, мару эту — вернем и зрение. А может — все еще проще. Посмотрим!

Ободренный уверенностью Подушки я немного повеселел:

— Прости, Роса, ты права. И спасибо тебе за обереги! Я тебе обязан! — поблагодарил я травницу за поставки спасительной полыни для Бирюзы.

В сознании что-то поворчали насчет моей идиотской формулировки благодарности — Рифма и Меняла, но так — вяловато и для проформы. Оборотень действительно проявила доброту и заботу к чужим для нее существам, даже другого вида.

— Ого-го! — вернула себе первоначальную ухмылку Роса и дурашливо исполнила книксен. — Какие люди скромную меня благодарят! Впрочем, кто бы мог подумать, что из закладного ребенка вырастет… в общем, что выросло, то выросло. Принимается!

— Какого еще закладного ребенка? — опять удивился я непонятным определениям.

— А ты что, не знаешь, что ли? — заюлила оборотень, отводя взгляд.

Вокруг меня опять подернулся воздух.

— Говори. Пожалуйста.

— Да это только догадка моя, ягодный! Может оно все и не так… А-а, ладно! Скажу, как мне видится, а ты сам думай, у тебя голова большая! А я только скромная и милая оборотень-енот… У меня, может, от лишних дум морщинки появляются! Перестану молодым и симпатичным нравиться! А ведь…

— Роса!

— Да-да! — чуть посерьезнела травница и вздохнула. — Думается мне, что могли твою названную матушку проклясть или родовое что-то такое было, по наследству… — на рождение сына. А точнее, если ребенок будет мальчиком, то не выживет. Иногда пробуют отвести такое проклятье или перевести его на другого ребенка, чаще — приемыша. Не знаю, работает ли такой способ хоть когда-то…

Что-то многовато у меня за последнее время открытий чудных! Обалдеть, просто!

— Дослушай, интересно! – попросил Умник.

Просто — обалдеть! Совсем не интересно! Можно мне это наоборот — расслышать назад?!

— …Но ты вот — живой, — продолжала Роса, — сестра у тебя здоровой родилась. Но у тебя-то, понятно теперь, с Гранью свои отношения… А когда матушка ваша — младшим братом была беременна, могло то проклятье и исполниться. Но каким-то способом она на себя его перевела, а ребенка спасла. Вот так. А подумала я про это все, потому что