Сон Милоники (СИ) - Фролова Мария

Я задумалась над ее вопросом, что ответить такому существу и разумна ли она, или только мне так кажется, ведь я не знаю, что именно со мной сделал этот маг и действия этого вина, может мне только должно казаться, что со мной говорят и меня о чем-то спрашивают, когда как на самом деле меня уже поглощают энергетические потоки. Хотя если и так, то, что я могу сделать? А если нет, то как на такой вопрос ответишь, представиться по имени и титулу?

— Я — твоя клетка! — подумала я, особенно выделяя эту мысль среди прочих, как делала при ментальном общении с сородичами или вампирами и в тайне надеясь, что это сработает и меня поймут.

В ответ пришла странная волна, больше всего похожая на смех, совершенно искренний смех, полный детской непосредственности.

— Ты Печать? — спросила я, когда смех затих.

— Печать? — пустота явно удивилась. — Можно и так сказать, как в конце концов меня уже не называли…

— Меня хотят сделать твоим палачом! Заточить в мою душу, чтобы ты стала послушным орудием! Я здесь не по своей воле! Я даже не знала, что ты существуешь…

— Молчи! — перебили меня. — Знаю, уже знаю… И что ты хочешь от меня?

— Что? — я так удивилась, что пустота снова наполнилась смехом.

— Ты, родная мне, я чувствую! Ты дитя близкое мне, потому я спрашиваю, чего ты желаешь?

— Я хочу, чтобы ты ушла из моего мира, чтобы никто не погиб! И чтобы тот, кто вызвал тебя не смог больше получить такое оружие, как ты! — выдала я раньше, чем полностью поняла, что говорю.

— Оружие? — удивилась пустота.

— А ты не оружие? Ты можешь уничтожать реальности… я не хочу терять свой мир! И я не хочу быть той, кто уничтожит его! Не забирай меня, я точно не знаю, что сейчас делает маг, но я могу исчезнуть в любой момент. А ты из-за меня станешь просто орудием его мести. Я не хочу умирать так… — в этом месте нельзя было плакать, но по всем ощущениям меня била истерика. Я не просто говорила, чего хочу или нет, я умоляла.

— Тише дитя, умоли свой страх! — ласково попросила пустота. — Я не причиню тебе вреда. И все же забрать сотворенное из вашего мира я не могу. Этот маг хорошо постарался, чтобы получить то, что ему не принадлежит, но я не могу вмешаться, по крайней мере, не сейчас.

— Но что же делать?

Пауза.

Я задумалась, по большому счету такой удачи, как разумности магии я не ждала. Готовилась к последнему бою, но сейчас все могло сложиться в мою пользу.

— Тогда. Прошу, отпусти меня. Я убью мага, который посягнул на тебя, а потом уничтожу то, что он создал! Только верни меня.

Что такое время, когда ничего не происходит, когда нет раздражителей вокруг, которые могли бы показать его бег? Сейчас я понимаю, что времени вообще не существует, без вещей. Если ничего нет, то нет и времени. Молчала пустота долго, очень долго и страх снова стал заполнять меня. Я уже почти отчаялась, когда она ответила.

— Он действительно достоин смерти, убей его. Силу Печати невозможно уничтожить, она создавалась, чтобы никто не смог разрушить ее влияние, и этот артефакт, пусть лишь бледная тень настоящей мощи, но и его не уничтожить. Его можно лишь поглотить. Ты должна вернуть мне силу. Дай слово, что вернешь силу.

— А что будет с миром? Что будет с оружием?

— Этого оружия больше не будет в твоем мире, я верну его силу домой. Мир останется, кто умрет, а кто выживет решать тебе. Маг не позволит просто забрать твой трофей, если ты приведешь еще кого-то к нему, то все они умрут.

— А я?

— Я дам тебе маленький подарок, чтобы ты смогла стать проводником для Печати. Но твоя душа слишком молода, она не выдержит такой силы. Если ты дашь мне слово и позволишь направлять, то я заберу Печать, но ты перестанешь существовать. Магия, даже в такой мелочи, что заполучил этот маг такова, что она просто выжжет твой Атман изнутри, но другого пути просто нет. Если медлить магия просто вырвется и станет окончательно бесконтрольной. Она сотрет все, и даже я ничем не смогу помочь.

Слушая ее, я далеко не все понимала, но мне и не нужно было все понимать, мне нужна кара, возможность ею стать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты позволишь убить мага мне или хочешь наказать своей рукой?

— Я же сказала: убей его. Мне он не нужен, просто еще одна ошибка.

— Я согласна! Верни меня!

— Я помогу твоему телу и духу, но глазам не смогу. — печально сказала пустота. Я чувствовала ее сочувствие, сострадание.

— И не нужно! — подумала я. — У меня есть внутренний взор…надолго его не хватит, но я ведь и не проживу долго.

— Ты даешь мне слово, что станешь проводником для Печати? Даешь слово, что позволишь моей силе помочь на пути к твоей цели?

— Да!

— Дай мне слово… — настаивала пустота.

Я не понимала, чего она от меня хочет, ведь я уже согласилась, но потом меня, как озарило и я, собравшись с силами, максимально ответственно произнесла, стараясь осознать весь груз подобной мысли:

— Я обещаю!

Пустота или то, что было за ней, не ответила. А мой бескрайний мир взорвался ощущениями.

Я ощутила намокший, от моей крови, камень алтаря под спиной; едкий запах свечей; сырость залы, в которой проходил обряд; присутствие мага; жар вокруг, словно меня жгли на костре и боль, невероятную, чудовищную боль. Рот открылся сам, и я закричала, крик рвал горло, надрывал грудь, но я все кричала и кричала в надежде, что боль отступит. И только когда воздух окончательно закончился, я поняла, что действие вина и проклятья больше нет. Вот почему мне так больно, видимо раньше меня спасало вино, не давало осознать всего, снижала осознание разумом всех травм, а сейчас все это прошло. Лицо, руки, ноги, грудь и все внутри стенали в агонии. Агония в теле, огонь вокруг и этому нет конца!

— Вправо! — скомандовал мне в ухо властный женский голос.

Я среагировала мгновенно, все-таки годы тренировок, вбили в меня привычку повиноваться такому голосу, а уже потом думать, зачем это нужно. Я сделала кувырок вправо и еще раз закричала от вспышки боли в груди и животе. Расслабленной колодой рухнула с алтаря и провалилась во вспыхнувшую воронку перехода.

Как не удивительно, но сначала я увидела лазоревые всполохи. Они танцевали в темноте, словно языки пламени костра. Они переливались, звали, манили к себе. Я узнала бы этот оттенок небесной синевы среди сотни похожих. Он был где-то совсем рядом со мной. Его магия звала к себе, она умиротворяла, она исцеляла, она грела. Я рвалась к ней сквозь тишину и темноту. Он нужен мне, увидеть Его, услышать Его голос. К Нему, к этой лазури…

Потом пришла боль а вместе с ней и реальность. Я все-таки, похоже, потеряла сознание, а вернувшись из забытья снова оказалась на костре из ран. Тело послушно выгнулось, пальцами я искала за чтобы зацепиться, почему-то мне казалось, что из этого котла страданий есть выход и сейчас я его найду. Уши разорвал крик, перешедший в хрип, и только потом я поняла, что это кричу я.

Сколько это длилось, сколько я кричала, хрипела и билась в тисках собственной плоти, бессвязно умоляя лишенных жалости Богов о смерти? Не знаю, кажется, не так долго, но для меня все смешалось, я слишком часто теряла себя и реальность вокруг, чтоб быть хоть в чем-то уверенной. Но в какой-то момент все стало стихать. И я ощутила внутри себя, а потом и в собственном теле странную тяжелую, чуждую магию и вспышкой пришло понимание: пустота мне не лгала, она действительно помогает, исцеляет меня, чтобы я сдержала свое слово! А вслед за медленным успокоением в мой разгоряченный разум ворвался Его голос:

— Умоляю, только не умирай! Не оставляй меня! Боги милостивые, да что же случилось?! — Он шептал, потом срывался на крик и снова шептал. Он говорил много… но большая часть слов от меня почему-то ускользала. — Молю, пожалуйста, только не оставляй меня!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я поняла, что просто устала, теперь, когда боль отступила, мне просто хотелось спать. Все чего я так жаждала, я получила: Он рядом, я свободна и пока жива, а значит можно просто немного отдохнуть.

Меня подбросило и швырнуло о землю, потом еще и еще раз… А затем все вокруг взорвалось ужасающим воплем: