Школа Добра и Зла - Зоман Чейнани

Софи видела сквозь туман тени детей, осторожно переступавших через плавающие сумки да сундуки, в поисках своего багажа. Тем, кому удалось его отыскать, продолжали двигаться вниз по течению, в направлении зловещего завывания вдали. Софи последовала за плывущими силуэтами, пока туман не рассеялся, явив берег, со сворой волков, стоящих на двух ногах, одетых в кроваво-красные солдатские мундиры и черные кожаные бриджи. Волки щелкали кнутами о землю, тем самым заставляя новоиспеченных выстроиться в шеренгу.

Софи ухватилась за берег, чтобы вытащить себя на сушу, но замерла, когда краем глаза заметила свое отражение в грязной жиже канавы. Её платье было погребено под грязью и желтком, лицо перемазано вонючей жижей, а в волосах уже успела поселиться семейка дождевых червей. От увиденного у неё перехватило дыхание…

— Помогите! Я не в той шко…

Волк выдернул её из канавы и толкнул в общую шеренгу. Она открыла рот, чтобы выкрикнуть возражение, но увидела Мальчика-Грузуна, который плыл к ней и визгливо кричал:

— Подожди меня!

Софи тут же встала в одну шеренгу с детьми-тенями, тащившими за собой сквозь туман сундуки. Если кто-то начинал идти медленнее, то волк немедленно отвешивал затрещину, так что Софи продолжала идти в нервном темпе, всевремя вытирая платье, вынимая из волос червей, и оплакивая свой идеально упакованный багаж, который теперь уже был где-то далеко-далеко.

Башенные ворота были сделаны из железных пик, обмотанных колючей проволокой. При приближении к воротам, она увидела, что это вовсе никакая не колючая проволока, а море черного змеиного отродья, которое извивалось и шипело в её направлении. Ворота со скрипом открылись и Софи опрометью бросилась через них. Оглянувшись, она увидела ржавые буквы, которые держали два чёрных лебедя:

ШКОЛА ПО ОБУЧЕНИЮ ЗЛОДЕЙСТВУ И РАСПРОСТРАНЕНИЮ ПОРОКА

Впереди, словно крылатый демон, выросла школьная башня. Главная башня, выстроенная из изрешеченного, будто покрытого оспинами, черного камня, пронзающая закопченные облака, словно туловище чудища. По бокам главной башни торчали два толстых, кривых шпиля, крыши которых были увиты красным плющом, испещренным прожилками, напоминающим кровоточащие крылья.

Волки пригнали детей ко входу главной башни, длинному зубчатому тоннелю, напоминающему по форме крокодилью пасть. Софи зазнобило, когда тоннель стал все больше и больше сужаться, до тех пор, пока она едва ли могла разглядеть детей впереди. Она протиснулась между двумя острыми камнями и очутилась в фойе с протекающим потолком, в котором воняло протухшей рыбой. Вниз с каменных стропил, с зажженными факелами в пастях, съехали демонические горгульи. В угрожающем пламени огня замахивалась яблоком железная статуя лысой беззубой карги. Вдоль стен на осыпающейся колонне была нарисована огромная черная буква Н, украшенная злобными физиономиями бесов, троллей и гарпий, которые взбирались вверх и вниз по ней, как по дереву. На следующей колонне была нарисована уже кроваво-красная И, составленная из замахивающихся кулачищами великанов и гоблинов. Продвигаясь вперед в бесконечной шеренге, Софи сумела сложить из букв на колоннах — Н-И-К-О-Г-Д-А — когда внезапно обнаружила, что находится в глубине помещения, и теперь есть возможность разглядеть тех, кто шел перед ней. Она впервые получила полное представление о других детях и чуть не рухнула в обморок.

У одной девочки был ужасно неправильный прикус, редкие пучки волос, и один глаз вместо двух, находящийся аккурат посреди лба. Какой-то мальчишка со своим выпирающим животом, лысой головой и отечными конечностями напоминал комок теста. Вначале тащилась высокая ухмыляющаяся девчонка с болезненно-зеленой кожей. У мальчишки перед ней было столько волос на теле, что он мог бы вполне сойти за обезьяну. Всем им было на вид столько же лет, сколько ей, но на этом их сходство заканчивалось. Здесь была масса жалких личностей, изуродованных телами, с отталкивающими лицами и жестокими выражениями на них, коих ей еще ни разу в жизни не приходилось видеть, будто они искали что бы возненавидеть. Взгляд каждого из них в итоге падал на Софи и они находили, что искали. Ошеломленная принцесса в хрустальных башмачках и золотыми кудрями.

Роза красная среди колючек.

А на другой стороне рва Агата едва не убила фею.

Очнулась она под красными и желтыми лилиями, которые, похоже, оживленно беседовали. Агата была уверена, что предметом разговора была она, поскольку лилии довольно грубо тыкали в её сторону своими листьями и бутонами. Но потом, цветы как видно о чем-то договорились и, сгорбившись, будто разобидевшиеся старушки, обернули свои стебли вокруг запястий девочки. Они рывком поставили Агату на ноги и та увидела поле, полное девочек, которые, словно цветочные бутоны окружили мерцающее на солнце озеро.

Она не верила глазам. Девочки вырастали прямо из земли. Сначала из мягкой почвы выныривали головки, потом появлялись шеи, затем плечи, а потом они стремились все выше и выше, пока их руки не начинали тянуться к пушистому синему небу и они не оказывались на земле в изящных башмачках. Но не это необычное появление девочек заставило разнервничаться Агату, а то, что ни у одной из этих девочек не было ничего общего с ней.

Их лица, у кого-то светлые, у кого-то темные, выглядели безупречными и лучились здоровьем. Их волосы ниспадали сияющим каскадом гладких локонов, как у кукол, и все были одеты в платья с пышными юбками персиковых, желтых и белых расцветок, как яйца в корзине Пасхального кролика. Одни выросли невысокими, другие были гибкими, как тростинки и высокими, но у всех имелась тонкая талия, стройные ноги, и узкие плечи. Пока поле зацветало все новыми и новыми студентками, каждую поджидала команда из трех фей с блестящими крылышками. Феи звенели, будто колокольчики и суетливо отряхивали девочек от земли, отпаивали их нектарным чаем, и разбирались с их сундуками, которые точно так же появлялись из земли, как и их владелицы.

Агата не имела ни малейшего представления, как и откуда взялись эти красавицы. Все, чего ей хотелось, чтобы в этой толпе появился хоть кто-нибудь не столь красивый и она бы себя не чувствовала такой неуместной. А это бесконечное цветение было по части Софи, которое возникало везде, за что бы она не бралась. У Агаты засосало под ложечкой от такого знакомого чувства стыда. Ей необходимо забиться в кукую-нибудь нору, спрятаться на кладбище, как-нибудь заставить их всех уйти прочь…

И вот тогда её и укусила фея.

— Что за…

Агата попыталась смахнуть надоедливое звенящее существо с руки, но фея подлетела и укусила её за шею, а потом за зад. Другие феи попытались усмирить грубиянку, когда девочка взвыла от боли, но нахалка укусила и их, а потом вновь напала на Агату. Возмущенная подобным обращением, девочка постаралась поймать фею, но та двигалась быстрее молнии, так что Агате оставалась только ловить руками воздух, а грубиянка продолжала кусаться, пока по ошибке ни влетела девочке в рот и та её случайно не проглотила. Агата с облегчением вздохнула и подняла глаза.

На неё в изумлении уставились шестьдесят красивые девушек. Кошка в гнезде соловья.

Агата почувствовала ожесточенный пинок в горле и выплюнула фею. К её удивлению феей оказался мальчик.

Вдали, за озером, из потрясающе красивого замка из розового и синего стекла, доносился мелодичный колокольный перезвон. Феи похватали своих девочек за плечи, подняли их в воздух, и перенесли через озеро к башням. Агата поняла, что у неё появилась возможность сбежать, но не успев сделать и шагу, почувствовала, как двумя феями поднимается в воздух. Когда Агата поплыла по воздуху, она бросила взгляд через плечо на третью, вернее на третьего, мальчика, укусившего её, который остался твердо стоять на земле. Он скрестил на груди руки и качал головой, как бы недвусмысленно намекая, что происходящее — ужасная ошибка.

Когда феи перенесли девочек к стеклянному замку, они отпустили девочек и позволили им самим свободно продолжить путь. Но две феи Агаты вцепились в её плечи мертвой хваткой и потащили девочку вперед, будто пленницу. Агата оглянулась на озеро. Где же Софи?

На середине кристально чистая вода озера превращалась в склизкую жижу рва; серый туман скрывал все, что бы там не простиралось на другом берегу. Если Агата собиралась спасти свою подругу, то ей необходимо было найти способ, как пересечь ров. Но для начала ей нужно высвободиться из хватки этих крылатых вредителей. Ей необходим отвлекающий маневр.

Над аркой золотых ворот зеркальной поверхностью сверкали слова:

ШКОЛА ОБУЧЕНИЯ ДОБРУ И ВОЛШЕБСТВУ

Агата заметила свое отражение в буквах и отвернулась. Она ненавидела зеркала и любой ценой избегала их. (Свиньи с собаками не выискивают, где бы полюбоваться на себя, — считала она.) Продвинувшись вперед, Агата взглянула на будто тронутые глазурью замковые двери, украшенные двумя белыми лебедями. Но как только двери распахнулись и феи загнали девочек в узкий зеркальные коридор, все принялись толкаться на месте, и группка девочек, словно акулы, окружила Агату.