Отравление в пряничном домике - Инна Балтийская

Я не стала озвучивать свои размышления, и Алиса вернулась к своему ювелиру. Через несколько минут в зале, как по волшебству, возникло четверо людей в форме. Очевидно, кто-то все же вызвал полицию. Двое полицейских вышли вместе с хозяином в соседнюю комнату, а двое стали разбивать окружающих на несколько групп. Я, как самая спокойная, попала в одну группу с Алисой и двумя парнями. Отлично, послушаю, что скажет хозяйка. Алиса, разумеется, начала рассказ именно со своей версии о глупой кухарке, перепутавшей приправу с отравой. Я решила не возражать. В нечаянное отравление как-то не верилось, но, в конце концов, что я знаю о старухе? Вдруг она была шизофреничкой? Толик весь вечер доставал ее своей грубостью и придирками. И она могла решить, что, отравив его, окажет миру большую услугу. А потом испугалась разоблачения, сначала вымыла тарелку, потом решила, что ее это не спасет – ну, и доела остатки отравы.

Постойте-ка! Но ведь сначала отбивная подавалась ювелиру? Впрочем, если подумать, и этому найдется объяснение. Возможно, основным обидчиком безумная старуха сочла хозяина дома, который заплатил ей сущие гроши, и вдобавок заставил выносить издевательства сынка. Но из-за вмешательства Алисы покушение сорвалось, и неуловимая мстительница плавно переключилась на молодого нахала. Наверное, все так и случилось. Если бы кто-то из нормальных убийц запланировал прикончить хозяина дома, не понадобилась бы комедия с отбивной. Тем более, что ювелир свинину не ест. Отравитель дождался бы момента, когда весь народ выметется из зала, чтобы послушать мое гадание, и сыпанул бы побольше стрихнину прямо в бокал с вином, сиротливо стоящий на столе.

Когда очередь отвечать на вопросы дошла до меня, я детально описала все свои занятия в этот вечер. Упомянула и о вымытом Толике, и об исчезнувшей тарелке, но ни слова не сказала о своих догадках. Строить версии – дело полиции. В конце концов, кухарка мертва. Если она и провинилась перед людьми, то ответ держит уже перед Богом. Я ей не судья. Через несколько часов изматывающий допрос, наконец, окончился. Полицейские куда-то вышли. Я вопросительно посмотрела на Алису. Она перехватила мой взгляд и сквозь зубы процедила:

– Я отвезу тебя домой. Сейчас, только дождемся Петю, и уедем.

Как интересно, значит, она решила увезти ювелира из его собственного загородного дома. Подозревает, что на самом деле виновата не кухарка? Не выдержав, я дождалась, пока парни отойдут от нас к своей компании, я задала ей вопрос, давно вертевшийся на языке.

– Алиса, а кто вообще знал, что ваш друг не ест отбивных?

Алиса с недоумением взглянула на меня:

– Почему не ест? Это его любимое блюдо. Ему врачи запрещают, а толку-то… Силы воли у мужиков немного, да ты сама это знаешь. Если бы не я, слопал бы он эту свинину, еще добавки бы попросил.

Она попросила меня не уходить из зала и отправилась на поиски ювелира. А я решила побеседовать со слегка успокоившейся молодежью. Понаблюдав несколько минут за девицами, выбрала невысокую шатенку в круглых очках.

Она не рыдала, не билась в истерике, а спокойно сидела чуть в стороне от компании, отрешенно наблюдая происходящее. Как бы завязать светскую беседу? Надо вспомнить, что я ей нагадала. Как назло, после всего пережитого моя превосходная память взяла тайм-аут. Так все-таки? Богатого жениха или дальнюю дорогу? Так и не определившись, я решила действовать наудачу.

– Ну надо же, какое несчастье! – Взволнованным тоном начала я, подсев к девушке. – А ведь карты предупреждали!

– Разве? – Она изумленно поглядела на меня. – Если не ошибаюсь, вы пообещали Толику мелкие неприятности. Вы уверены, что это наиболее точное определение происшедшего?

Пропустив насмешку мимо ушей, я возликовала. Надо же, какая память! Интересно, она запомнила все, что я говорила в этот вечер? Оказалось, далеко не все. Просто Тане, как и большинству девушек, очень хотелось, чтобы у Толика случились хоть какие-нибудь неприятности.

– За что же его так не любили?

– О покойных плохо не говорят. – Протянула Таня. – Да тут и говорить не о чем. Мелкий пакостник он был, вот и все. Любое знакомство начинал с какой-нибудь шпильки. Меня, например, при каждой встрече спрашивал про очки. Дескать, действительно стекла стали еще толще, или ему сослепу кажется? А как Анжелику доводил, просто до слез! Приведет она парня к себе домой, а этот тип врывается в комнату, и швыряет ей в лицо… дамские трусики. И кричит: «Надька, опять трусы не постирала, грязными в ванну бросила!» Представляешь? Девчонка никого в дом привести не могла!

– А пожаловаться отцу она не пробовала?

– Да сто раз жаловалась, а проку? Он только смеялся ей в лицо. Еще бы, единственный сын, гордость рода, наследничек. Он его любил больше, чем дочку.

Да, при таком раскладе нельзя исключать, что отравить хотели именно Толика. Конечно, слишком жестокое наказание за мерзкие шуточки, но кто знает, до чего он мог довести неуравновешенного человека. В таком случае, свинина тут не причем, яд наверняка был в чем-то другом. Возможно, в каком-то салате, который сынок поковырял и бросил, а кухарка, на свою беду, унесла и доела.

– Таня, а кто умыкнул тарелку Толика и вымыл ему лицо?

– Насчет тарелки не знаю, на стол я не смотрела. А лицо… Разве ты сама не видела?

– Я минут на десять вышла из зала.

– Лицо ему вымыл безутешный папаша.

Глава 6

Домой я добралась почти в полночь. Сначала Алиса отвезла к каким-то своим знакомым Петеньку, затем вернулась за Анжеликой. Отвезла ту на городскую квартиру, подкинула до дома Таню и еще одну девочку, у которой не было машин. И только после этого очередь дошла до меня. Быстро раздевшись, я кинулась звонить Максу. Увы, дома его не было, мобильный оказался отключен. Правильно, моего звонка он сегодня не ждет. Но куда мог подеваться на ночь глядя? Спать, как типичная сова, он ложится сильно после полуночи. Наверное, укатил куда-то за город, и уж точно не один. Хорошо, если в мужской компании, а если в женской?

Не выдержав напряжения, я позвонила Паше. Он взял трубку сразу. Судя по бодрому голосу, спать еще не ложился.

– Где Макс? – вместо приветствия требовательно спросила я.

– Да что я, его пасу? – справедливо возмутился приятель. – А ты, вроде, куда-то уехала из города?

– Я уже вернулась, досрочно. У меня неприятности. Звоню Максу, а у него мобильник выключен.

– Хочешь, я к тебе прямо сейчас приеду?

Я немного поколебалась. С одной стороны, на фиг мне в полночь Паша? С другой стороны, заснуть сегодня я все равно навряд ли смогу. Жутко хочется хоть с кем-то поделиться происшедшим и своими мыслями. Волновать двойным отравлением маму мне не хотелось. Мой возлюбленный вне досягаемости, подруги вряд ли обрадуются, позвони я им в такой поздний час. К тому же я никак не могла перестать думать о том, с кем же Макс коротает сегодняшний вечер. Ладно, хоть Паша приедет, все же живая душа, поговорить можно. Я сказала парню, что жду, и повесила трубку.

Он приехала через пятнадцать минут. Я открыла ему дверь, провела на кухню, быстро плеснула в чашку чай и взахлеб начала рассказывать о сегодняшнем дне. Паша слушал, не перебивая. Наконец, я закончила рассказ и выжидательное уставилась на молчащего гостя. Но он, боюсь, неправильно понял мой призывный взгляд. Вместо того чтобы высказаться по поводу кухарки и стрихнина, парень встал, мелкими шажками подошел ко мне, резко нагнулся, широко раскрыл рот и попытался, как пишут в дамских романах, «впиться жарким поцелуем в мои губы». От неожиданности я остолбенела, и Паша наполовину выполнил задуманное. То есть слегка обслюнявил мой рот. Впиться в свои губы я ему все же не позволила. Опомнившись, я уперлась согнутыми руками во впалую грудку поклонника и со всей силы оттолкнула его. Парень молча пролетел через кухню, ударился о закрытую дверь и осел на пол. Так и сидел, вытаращив на меня глаза и глупо моргая.

С трудом подавив рвущийся наружу истерический смех, я подошла к незадачливому поклоннику и помогла ему подняться.

– Полька, ты что, убить меня задумала? – наконец выдавил парень.

– Пашенька, солнышко. Ты извини, но я верна Максу, – из последних сил пытаясь не расхохотаться, пояснила я. – Я тебе позволила приехать, чтобы только побеседовать. А вовсе не за тем, что ты подумал.

– Верность Максу хранишь? А он тебе?

– Не знаю. – Я помрачнела. – А что, у тебя другие сведения?

Паша опустил глаза и промолчал.

– И вообще, Павел, ты для меня слишком роскошный мужчина. Я просто боюсь с тобой связываться. Вот приревнует твоя красавица брюнетка, выдерет мне все волосы, выцарапает глаза. Зачем здоровьем рисковать?

Паша, как ни странно, слегка приободрился. Усевшись за стол, он залпом выпил свой чай и начал обсуждать со мной… мою внешность. Признаюсь, я узнала о себе много нового. Волосы, которые я всегда считала светло-русыми, в пашином восприятии оказалась грязно-серыми. Выяснилось, что я невзрачная, как горный цветок эдельвейс. У меня невыразительные глаза, плохая фигура. Одеваться я не умею, краситься – и подавно. И все подруги у меня какие-то скучные, простые, как домашние тапочки. Ни в какое сравнение не идут с пашиными брюнетками.