Проклятие чёрного единорога - Евгения Преображенская

зал был открыт. Дженна ворвалась в помещение. Охранник догнал ее уже через мгновение.

– Зачем тебе это, Друговский? – крикнула девочка, пятясь назад.

– Таков порядок, – коротко ответил мужчина.

– Ты предал меня! – выдохнула Дженна.

Друговский пожал плечами. Он не был силен по части устаревших выражений. Охранник хлопнул по кнопке на стене, и в спортивном зале, щелкая, стали зажигаться лампы.

– Только один укол, – произнес мужчина. – Это не больно. Так будет лучше.

В его голубых глазах не отражалось ни страха, ни сожаления, словно убивать детей было для него привычным занятием.

– О нет, не об этом мы договаривались с Беловой! – Дженна стиснула зубы.

В ее груди клокотал гнев, а весь страх будто бы испарился. Она злилась на Друговского, на Белову, на весь мир, но больше всего – на саму себя. Глупая, какая же она глупая! И почему она позволила рыцарю убить черного единорога? Черный единорог должен был выжить, а рыцарь – умереть!

Мужчина подбежал к ней, но Дженна отпрыгнула назад. Не медля ни секунды, она развернулась и выхватила со стойки оружия спортивную саблю. Отточенным движением девочка сделала глубокий выпад и, полоснув охранника клинком, быстро отскочила назад.

Друговский охнул, закрыв лицо руками. Но уже через мгновение снова бросился вперед. Дженна зарычала и принялась рубить саблей с такой силой, как будто перед ней был уже не человек, а манекен.

Мужчина мычал от боли. Из его рассеченных рук текла кровь. Однако он продолжал наступать, а Дженна – убегала и нападала. Снова и снова. Словно заведенная, она прыгала вперед и назад, размахивая саблей.

При соприкосновении с врагом тупое лезвие гнулось и пружинило. И девочка с ужасающей отчетливостью поняла, что серьезных ран ее легкое оружие нанести не способно. Нужно было придумать что-то еще!

После очередной атаки мужчина замешкался, позволив пациентке разорвать дистанцию между ними. Воспользовавшись лишними секундами, девочка отбежала в противоположный угол зала – туда, где застыли старые громоздкие тренажеры. Она размахнулась и изо всех сил ударила клинком по металлической стойке. Звон раздался такой, что уши заложило. Где-то вдалеке обиженно звякнул об пол отломанный кусок лезвия.

И в этот момент Друговский настиг Дженну. Он собирался сбить с ног непослушного ребенка, повалить ее на пол и оглушить. Но девочка, казалось, сама ожидала его. В последний момент она обернулась, и мужчина заметил улыбку на ее губах.

Не успев остановиться, охранник навалился на Дженну всей своей массой и внезапно ощутил внутри себя неестественный холод и что-то горячее, растекающееся по животу. Его руки опустились, колени ослабли, а из груди вырвался сдавленный хрип.

Удивленными глазами Друговский уставился на блекнущий образ пациентки. Маленькая девочка держала в руке острый обломок спортивной сабли, который еще секунду назад был вонзен в его тело по самую рукоять.

С холодной яростью Дженна наблюдала, как ее друг – ее бывший друг – на подкосившихся ногах осел на пол, как на его чистой белой форме растет и ширится темно-красная клякса.

– Рыцарь убит, – торжественно произнесла Дженна. – Черный единорог будет жить!

Мужчина рухнул к ее ногам. Он больше не двигался и не дышал. Из-под воротника рубашки выпал медальон на цепочке – монетка с круглым отверстием по центру…

В тот же миг в глазах девочки торжество сменилось безразличием. Затем на лице появилось недоумение, словно бы она была уже другим человеком. Мельком взглянув на обломок сабли в своей окровавленной руке, она рассеянно выронила оружие. Будто оно, как и рука, не принадлежало ей, было чужим.

Раздался шум распахнувшихся дверей. Девочка обернулась.

– Дженна? – строго спросила старшая медсестра, приближаясь. – Вот-вот полночь! Что здесь… – Увиденная картина заставила ее запнуться. – Что ты…

– Дженна? – повторила девочка. – Кто такая Дженна? Мне казалось, меня зовут Джива…

– …Слава Единому! – ахнула Белова, упав на колени и низко склонив голову. – Да здравствует Ваше Величество Джива!

– Дженна – та самая твоя пациентка? – с интересом оглядела себя девочка.

– Урожденная Василиса, – кивнула Белова.

– «Василиса» – «царица» или «королева», – прищурив глаза, усмехнулась девочка. – Пожалуй, это имя мне подходит… Ну, здравствуй, Белая.

– Моя королева, – снова поклонилась медсестра. – Пациентка была так глупа, что я уже потеряла надежду. Однако у вас получилось… Но… – Ее взгляд указал на поверженного «рыцаря». – Что произошло? Он помешал вашему появлению?

– Похоже, он собирался помешать ее уходу, – покачала головой девочка. – Представь себе, это сделала… как она там называет себя – Дженна? Погляди, наш Враг нашел вас, – холодно пояснила она, указав на амулет на груди мертвеца. – Твоя невнимательность едва не стоила нам всего эксперимента!

Та, кого она назвала Белой, виновато кивнула:

– Прошу прощения, Ваше Величество.

– Василиса, – строго поправила девочка.

– Я и подумать не могла, что Враг сумеет пробраться в этот мир… – пролепетала медсестра. – Но как ему удалось?

– Они шли той же дорогой, что и мы, – изнутри, – ответила девочка. – По-видимому, у этого юноши тоже были мечты, которые можно забрать…

– Однако плакса Дженна все же неплохо подготовилась. – Белая присела рядом с телом и, с усилием перевернув его на спину, осмотрела рану. – Распорота брюшная аорта… Не зря она читала учебники по анатомии.

– Оставь свои измышления на потом, вот-вот полночь, – напомнила Джива-Василиса повелительным тоном взрослой женщины. – Довольно разговоров. Пока еще не оборвалась связующая нить между этим телом и душой Дженны, отведи меня… к ним!

– Следуйте за мной, Ваше… Василиса, – поклонилась Белова.

Минуя жилые и учебные этажи, они поднялись в отделение клиники и вошли в одну из палат интенсивной терапии. Здесь было темно и тихо: ни дежурных, ни медсестер. Пациенты не нуждались в уходе. Они спали. Спали необычным сном уже долгие и долгие годы.

Проследовав вдоль ширм, девочка и медсестра остановились у трех постелей в самом конце палаты. Лежащие на них женщины выглядели старыми, однако их волосы сохранили удивительно яркие цвета: искристо-белый, как снег; рыжий, точно огонь; и черный, словно ночь.

Василиса приблизилась к черноволосой.

– Я слышу твое новое имя… Май, – прошептала она, с материнской нежностью прикоснувшись к морщинистой руке. – Вот и я, моя милая. Я проделала долгий путь, чтобы освободить всех вас от оков этой сферы…

– Но хватит ли на это сил человечьей душе, что рождена в умирающем мире? – тихо вставила Белова.

– Да, в этой сфере осталось мало жизненной силы, – проговорила Василиса, не оборачиваясь. – Но тем удивительнее сила мечты… Я верю, Дженна отыщет верный путь. А дочери последуют за ней и за отголоском моей магии.

Ее голос был сух, но щеки раскраснелись, а в глазах блеснули слезы.

– Ох уж эта крикса Дженна, она плачет при любом удобном