Загадка Эндхауза - Агата Кристи

— Думаю, что да.

— Ваша просьба не покажется ей странной?

— О, Мегги ведь не рассуждает! Она только исполняет истово, по-христиански, с верой и рвением. Значит, договорились, я ей телеграфирую, чтобы приезжала в понедельник.

— А почему не завтра?

— Воскресным поездом? Она подумает, что я при смерти. Нет, лучше в понедельник. И вы расскажете ей, что надо мной нависла ужасная опасность?

— Посмотрим. А вы все шутите? Ваше мужество меня радует.

— Это хоть отвлекает, — сказала Ник.

Что-то в ее тоне поразило меня, и я с любопытством взглянул на девушку. Мне показалось, что она о чем-то умалчивает. К этому времени мы уже вернулись в гостиную. Пуаро барабанил пальцами по газете.

— Читали, мадемуазель? — спросил он вдруг. — Здешний «Геральд»? Так, мельком. Они тут каждую неделю печатают прогноз приливов, вот я и заглянула.

— Ясно. Да, между прочим, вы когда-нибудь писали завещание?

— Полгода назад. Как раз перед операцией.

— Что вы сказали? Операцией?

— Да, перед операцией аппендицита. Кто-то сказал, что надо написать завещание. Я написала и чувствовала себя такой важной персоной.

— И каковы были условия?

— Эндхауз я завещала Чарлзу. Все остальное — Фредди, но там не так уж много оставалось. Подозреваю, что… — как это говорится? — пассив превысил бы актив.

Пуаро рассеянно кивнул.

— Я должен вас покинуть. До свидания, мадемуазель. Остерегайтесь.

— Чего?

— У вас есть голова на плечах. Да в атом, собственно, и вся загвоздка, что мы не знаем, чего остерегаться. И все-таки не падайте духом. Через несколько дней я докопаюсь до правды.

— А пока избегайте яда, бомб, выстрелов из-за угла, автомобильных катастроф и отравленных стрел, какими пользуются южноамериканские индейцы, — одним духом выпалила Ник.

— Не насмехайтесь над собой, — остановил ее Пуаро.

Возле дверей он задержался.

— Кстати, — спросил он, — какую цену предлагал мосье Лазаря за портрет вашего деда?

— Пятьдесят фунтов.

— О!

Он пристально вгляделся в темное, угрюмое лицо над камином.

— Но я уже говорила вам, что не захотела продать старика.

— Да, да, — задумчиво проговорил Пуаро. — Я вас понимаю.

Глава четвертая

Здесь что-то есть!

— Пуаро, — сказал я, как только мы вышли на дорогу, — мне кажется, я должен сообщить вам одну вещь.

— Какую, мой друг?

Я передал ему, что говорила миссис Раис по поводу неисправных тормозов.

— Вот как! Это становится интересным. Встречаются, конечно, тщеславные истерички, которые жаждут привлечь к себе внимание и сочиняют невероятные истории о том, как они были на волосок от смерти. Это известный тип. Они доходят до того, что сами наносят себе тяжелые увечья, лишь бы подтвердить свою правоту.

— Неужели вы думаете…

— Что мадемуазель Ник из их числа? Об этом не может быть и речи. Вы обратили внимание, Гастингс, нам стоило немалых трудов даже убедить ее в том, что ей грозит опасность. И она до самого конца делала вид, что подсмеивается и не верит. Она из нынешнего поколения, эта крошка. И все же это очень любопытно — то, что сказала миссис Раис. Почему она об этом заговорила? Допустим даже, что она сказала правду, но с какой целью? Без всякой видимой причины — так не к месту.

— Вот именно, — подхватил я. — Она ведь просто притянула это за уши.

— Любопытно. Очень любопытно. А я люблю, когда вдруг появляются такие любопытные подробности. От них многое зависит. Они указывают путь.

— Куда?

— Вы попали не в бровь, а в глаз, мой несравненный Гастингс. Куда? Вот именно, куда? Как ни печально, но мы узнаем это только в конце пути.

— Скажите, Пуаро, для чего вы заставили ее пригласить эту кузину?

Пуаро остановился и в возбуждении погрозил мне пальцем.

— Подумайте! — воскликнул он. — Хоть немного пораскиньте мозгами. В каком мы положении? Мы связаны по рукам и ногам. Выследить убийцу, когда преступление уже совершено, это очень просто! Во всяком случае, для человека с моими способностями. Убийца, так сказать, уже оставил свою подпись. Ну, а сейчас преступление еще не совершено, — мало того, мы хотим его предотвратить. Расследовать то, что еще не сделано, — вот уж поистине нелегкая задача. Что нам сейчас важнее всего? Уберечь мадемуазель от опасности. А это не легко. Нет, это просто трудно, Гастингс. Мы не можем ходить за ней по пятам, мы даже не можем приставить к ней полисмена в больших ботинках. Или остаться на ночь в спальне молодой леди. Препятствий в этом деле хоть отбавляй. Но кое-что все-таки в наших силах. Мы можем поставить некоторые препоны на пути убийцы. Предостеречь мадемуазель, это во-первых. Устроить так, чтобы рядом с ней был совершенно беспристрастный свидетель, во-вторых. А обойти две такие преграды сумеет только очень умный человек.

Он помолчал и продолжал уже совсем другим тоном:

— Но вот чего я боюсь, Гастингс…

— Чего же?

— Что он и в самом деле очень умный человек. Ах, до чего неспокойно у меня на душе!

— Вы меня пугаете, Пуаро! — воскликнул я.

— Я и сам напуган. Вы помните эту газету, «Уикли Геральд»? Угадайте, в каком месте она была сложена? Именно там, где находилась маленькая заметка, гласившая: «Среди гостей отеля „Мажестик“ находятся мосье Эркюль Пуаро и капитан Гастингс». Теперь допустим — только допустим, — что кто-нибудь прочел эту заметку. Мое имя известно — его знают все…

— Мисс Бакли не знала, — заметил я, ухмыльнувшись.

— Она не в счет, ветрогонка. Человек серьезный преступник — знает его. Он сразу забеспокоится. Насторожится. Начнет задавать себе вопросы. Три неудачных покушения на жизнь мадемуазель, и вдруг в этих краях появляется Эркюль Пуаро. «Случайность?» — спрашивает он себя. И боится, что не случайность. Ну, как, по-вашему, что ему лучше делать?

— Притаиться и замести следы, — предположил я.

— Да, возможно… или, наоборот, если он и в самом деле храбрый человек, бить немедленно, не теряя времени. Прежде чем я начну расспросы, паф! — и мадемуазель мертва. Вот что бы сделал храбрый человек.

— Но почему не допустить, что заметку читала сама мисс Бакли?

— Потому, что мисс Бакли ее не читала. Она и бровью не повела, когда я назвал свою фамилию. Значит, мое имя было ей совершенно незнакомо. Кроме того, она сама сказала, что брала газету, только чтобы посмотреть прогноз приливов. Ну, а на той странице таблицы не было.

— Значит, вы думаете, кто-нибудь из живущих в доме…

— …или имеющих туда доступ. Последнее не трудно, так как дверь открыта настежь, и я не сомневаюсь, что друзья мисс Бакли приходят и уходят, когда им вздумается.

— У вас есть какие-то догадки? Подозрения?

Пуаро в отчаянии вскинул руки.

— Никаких. Как я и предполагал, мотив не очевиден. Вот почему преступник чувствует себя в безопасности и смог отважиться сегодня утром на такую дерзость. На первый взгляд ни у кого как будто нет оснований желать гибели нашей маленькой Ник. Имущество? Эндхауз? Он достается кузену, который вряд ли особенно заинтересован в этом старом, полуразрушенном доме, к тому же обремененном закладными. Для него это даже не родовое поместье. Он ведь не Бакли, вы помните. Мы с ним, конечно, повидаемся, с этим Чарлзом Вайзом, но подозревать его, по-моему, нелепо… Затем мадам, любимая подруга, — мадонна с загадочным и отрешенным взглядом.

— Вы это тоже почувствовали? — изумился я.

— Какова ее роль в этом деле? Она сказала вам, что ее подруга лгунья. Мило, не так ли? Зачем ей было это говорить? Из опасения, что Ник может о чем-то рассказать? Например, об этой истории с автомобилем? Или про автомобиль она упомянула для примера, а сама боится чего-то другого? И правда ли, что кто-то повредил тормоза, и если да, то кто?.. Далее, мосье Лазарус, красивый блондин. К чему мы здесь можем придраться? Роскошный автомобиль, куча денег. Может ли он быть замешан в это дело? Капитан Челленджер…

— О нем не беспокойтесь, — поспешно вставил я. — Я за него ручаюсь. Он настоящий джентльмен.

— Он, разумеется, хорошей школы, как вы это называете. По счастью, я, как иностранец, не заражен вашими предрассудками, и они не мешают мне вести расследование. Однако я признаю, что не вижу связи между капитаном Челленджером и этим делом. По чести говоря, мне кажется, что такой связи нет.

— Ну еще бы! — воскликнул я с жаром. Пуаро внимательно посмотрел на меня. — Вы очень странно влияете на меня, Гастингс. У вас такое необыкновенное «чутье», что меня так и подмывает им воспользоваться. Ведь вы один из тех поистине восхитительных людей, чистосердечных, доверчивых, честных, которых вечно водят за нос всякие мерзавцы. Такие, как вы, вкладывают сбережения в сомнительные нефтяные разработки и несуществующие золотые прииски. Сотни подобных вам дают мошеннику его хлеб насущный. Ну ладно, я займусь этим Челленджером. Вы пробудили во мне подозрения.