Похищение зеленой хризантемы - Анна Этери

Глава 2 «Подруга Анемон-сенсея?!»

А может это и не так плохо,

Как показалось сначала.

Может даже и выгодно…

Во тьме мрачных мыслей бродил Анемон-сенсей. — «Не плохо, не плохо, вчера сообразили на двоих. Не плохо!» — думал он. Притом, что сообразили аж два раза, а началось все, как всегда, с Леля… «И принесла же нелегкая!..» — Но сейчас не об этом. Глаза Анемона, так или иначе, встречались с не раскупоренной бутылью прекрасного искристого вина привезенного из Диффенбахии*, которая стояла на маленьком столике в его кабинете, совершенно отдельно от большого стола, за которым он время от времени посиживал, чтобы заняться видимостью работы. Например, почитать. Но темно-красная бутыль неизменно манила и звала, как любовница, соблазняя своей неповторимостью и приятностью вкуса. Она наверняка утолила бы боль, угнездившуюся под черепушкой; терзающую его все утро.

Это так просто, подойти, открыть, налить… Но, он не может позволить себе второй день к ряду… и потом…

Анемон встал с кресла, прошествовал до столика, и внимательно вгляделся в заветный плод своих мечтаний, в рубиновую глубину вожделенного напитка. Он до сих пор не мог понять, как с ним могла произойти такая оказия на почве выпитого накануне вина. Девица, приголубившая его кирпичом, — он притронулся к затылку и нащупал там небольшую шишку, — дядюшка Тараканиан, оставивший его на погибель, впрочем, в отсутствие Магистра с ним ничего существенного не случилось, он только умудрился напиться, да еще как! Со слов Торми дело выходило плачевным, в полном смысле этого слова, то есть Анемон действительно плакал, когда мальчик освободил его из заточения и на своей спине вытащил из логова чародея. Юноша призадумался, ведь не может же быть, чтобы его ученик проявил такое самопожертвование в час нужды учителя? Или может?

Анемон как раз потянулся за бутылью, размышляя, стоит ли опохмелиться, или после вчерашнего лучше воздержаться, как в кабинет влетел его ученик, рыжая шевелюра которого была как всегда взлохмачена, словно бы каждый день его с особым тщанием тащили вниз головой через два квартала. Ворвался, запыхавшись, будто бежал сюда со всех ног. И как он только умудрился улизнуть из-под носа Анемона, когда они встретились в полдень; убежал по каким-то своим делам, пока учитель переваривал краткий рассказ об его освобождении из подвала. Юноша только и успел, что крикнуть вслед, чтобы Тормазнизио явился к нему как можно скорее, окончив свои дела. Он сделал сразу две ошибки, неправильно скорректировав указания. Во-первых, мальчик воспринял свое скоростное пребывание буквально, то есть как ураган, едва не сорвав дверь с петель. А во-вторых, Анемон должен был указать точное время, когда ему потребуется ученик, а не по окончанию дел последнего, потому как тот притащился только спустя два часа. И судя по розовым лепесткам, запутавшимся в рыжих волосах, он дрых где-то в саду.

— В следующий раз будь более сдержанным, — посоветовал Анемон, и жестом пригласил присесть, расположившись на кресле напротив.

Торми смиренно опустился на предложенное ему место. На нем был белый костюмчик, что в сочетании с покорным взглядом предавал ему некий ореол невинности. И Анемон бы этому даже поверил, если бы в глазах ученика не мелькали искорки озорства, осветленные догадливостью. Ему, бесспорно, было известно, чем томился сегодня его сенсей.

— Итак, — начал юноша, стараясь выглядеть непринужденно, и пытаясь забыть о головной боли… Ему это почти удалось, но взгляд невольно переместился с лица ученика на диффенбахское. — Где Лайнерия? — задал он вопрос жестче, чем ему бы хотелось.

Не так давно он отослал Торми и свою племянницу в близлежащую деревеньку для выполнения священной миссии по обезвреживанию мелких расшалившихся духов, которые доводили местный люд до нервного тика, путем передвижения предметов в воздухе. К Анемону обратились сразу же, как к Духоведу и «изгонятелю нечистой», но по некоторым причинам тащиться в деревню самому ему было не охота (не тот уровень!), и он отослал на задание детишек в благородных целях обучения и тренировок. По его подсчетам его подопечные должны были явиться не раньше послезавтра, как никак требовалось время добраться до пункта назначения, выполнить работу, и обратно. Но Торми объявился раньше срока, да еще и без Лайнерии.

Мальчик завозился в кресле и опустил в пол глаза. Все признаки того, что с Лайн что-то случилось, но ошарашивать дядюшку так сразу плохими новостями о его племяннице Торми не хотелось. Анемон подумал, что не плохо было бы позавтракать, скажем, свежезаваренным чаем, скажем, с лимончиком. О том, что с Лайнерией все в порядке он знал наверняка, он чувствовал, как бьется ее сердце, как будто оно было его собственным, он знал, что девушка сейчас на чем-то сосредоточена.

— С духами мы закончили быстро, они, как вы и предполагали, оказались лулончиками, и не представляли угрозы. Вот, — Торми вытащил из кармана два кулона, с бирюзовыми камушками, — они запечатаны тут.

— Всего два? — По рассказам деревенского Главы их деревню буквально наводнили зловредные духи, света белого не видно. Становилось очевидным, почему Торми приполз домой раньше положенного, но…

— Так Лайн-то где? — остался неясным вопрос.

— В Каланхоэ, — отозвался мальчик. — Раз уж мы управились с духами раньше положенного срока, отведенного на командировку, она решила навестить своих наставников, и потренироваться чуток. Будьте уверены, сенсей, она приедет не позднее послезавтра.

— Я в этом не сомневаюсь, — лаконично согласился Анемон.

Семейная пара мастеров — Эрса Сцилла и Солия Шаон Тэ — занималась обучением Лайнерии владению мечом, доставшемуся ей по наследству, и девочка очень ответственно к этому относилась, не упуская возможности лишний раз отточить техники или выучить новые. Но и присмотр за Торми за пределами Феланды тоже являлся одной из ее обязанностей, хотя разница в возрасте у них составляла год, не в этом дело…

— А почему ты с ней не поехал? — голос Анемона был бесстрастен, но он не одобрял самодеятельности. — Я говорил вам держаться вместе.

Торми закусил губу, явно желая избежать прямого ответа, но мозги у него работали быстро, и вот он уже придумал, как отвертеться.

— Я хотел поскорей вернуться домой, у меня было предчувствие, что вам нужна моя помощь.

— Твоя помощь? — озадачился Анемон, и тут же пожалел о сказанном.

— И я не зря беспокоился! В закрытом подвале, в компании развязной девицы, вы пели непристойные песни, что плохо скажется на вашей репутации… Хорошо, что кроме меня об этом никто не знает.