Умереть без свидетелей - Станислав Гагарин

Возьмите, например, «фармазонов». На чем основан их расчет? На знании слабостей отдельных людей, на алчности, остаточных явлениях частнособственнической психологии…

…У городского рынка стоял средних лет прилично одетый мужчина с хозяйственной сумкой в руках. Он зорко смотрел по сторонам, словно разыскивая кого-то. Поодаль, рассматривая товары на витрине киоска, остановилась молодая женщина. Мужчина взглянул на нее и медленно стал подходить.

— Хозяйка, — сказал он ей тихо, — на минутку можно?

— Понимаешь, — заговорил он с акцентом, — молдаванин я, с Румынии приехал, репатриант. Много вещей есть, с собой привез. Деньги надо, дешево, продам, посмотри, пожалуйста…

Молодая женщина, а это была жена капитана траулера Сизова, заинтересовалась возможностью дешево приобрести ценные вещи. Мужчина стал показывать образцы имеющихся у него отрезов различных тканей.

— Этого мне не надо, — сказала Сизова. — Мне муж тряпок сколько угодно возит…

— Подожди, хозяйка. Смотри, каракулевые шкурки есть.

— Это уже интересно. Сколько вы хотите?

Мужчина, как выяснилось позже фамилия его была Понарей, с заговорщическим видом увлек ее подальше в сторону и вытащил небольшую коробочку.

— Есть настоящий товар, — сказал он. — Смотри!

Сизова тихонько ойкнула. На бархатной подкладке играли огнями брильянты.

— Продаешь, что ли? — послышался голос сзади.

Понарей и Сизова повернулись. Понарей быстро спрятал коробочку в карман.

— Не бойся, дай взглянуть, — сказала подошедшая женщина. — Давно эти штуки ищу…

Посмотрев брильянты, Гринзас, так звали женщину, отвела Сизову в сторону.

— Будете брать, дорогая? Просит он три тысячи, а им верная цена шесть. У меня муж покойный ювелиром был, я-то немного понимаю в этом. Видно, прижало мужика, вот он и спускает камни по дешевке.

Сизова лихорадочно соображает. «Брильянты. Дешевые… Какой случай!»

— Только надо его проверить, — сказала Гринзас. — Есть у меня ювелир знакомый, Вартан Петрович. Пошли к нему сходим. Здесь недалеко.

У подъезда пятиэтажного дома Гринзас и Сизова взяли брильянты у Понарея и стали подниматься по лестнице. Сверху спускался высокий, элегантно одетый мужчина.

— А мы к вам, Вартан Петрович, — сказала Гринзас, — Здравствуйте.

— Тороплюсь, совсем некогда. Посмотреть? Давай сюда, пожалуйста.

Он вытащил из кармана лупу. Внимательно рассматривал брильятны.

— Какой хороший камень, чистой воды камень! Продавать хочешь, покупать буду. Шесть тысяч даю. Через два часа приходи, дома буду, деньги сразу плачу, давно такой камень надо…

И ювелир побежал вниз по лестнице.

— Надо брать камни, дамочка, — сказала Гринзас. — Возьмем у мужика за три, а Вартану за шесть продадим, по полторы тысячи заработаем, а?

Шутка ли, ни с того, ни с сего получить кучу денег. И взыграло алчное сердечко у Сизовой. Побежала она в сберкассу, сняла все сбережения, забрала облигации «золотого» займа, принесла Гринзас полторы тысячи. Та тоже полторы дает и обе три тысячи Понарею вручают у подъезда дома, где живет ювелир.

— С тобой первой разговор имел, тебе камни вручаю, — сказал Понарей Сизовой.

— Идем наверх, — сказала Гринзас.

Они вступили на лестницу.

— Ой, забыла, надо спросить, нет ли у него еще камушков, поднимайся, я сейчас.

И Гринзас повернула назад.

Сизова поднялась на четвертый этаж и позвонила в квартиру, где жил ювелир.

— Нет у нас такого, — ответили ей. — И вообще в этом доме нет никаких ювелиров.

«Ювелир» был, только он сидел в такси за углом дома. Пока Сизова выясняла, где же он все-таки живет, Понарей, Гринзас и «ювелир», настоящая фамилия его Каркумалия, мчались в машине по загородному шоссе.

В ювелирном магазине Сизовой сказали, что купленные ею «брильянты» — шлифованное стекло. И стоят они рубля полтора, не больше.

— Она сейчас же обратилась в милицию, и по ее описанию мошенники были задержаны, — сказал шеф. — Дельцы оказались матерыми преступниками. Они гастролировали по всей стране. Дело с Сизовой потянуло цепочку, которая размотала десять подобных же преступлений, совершенных группой в Ленинграде, Саратове, Баку и на Украине. Дело вел наш начальник следственного отдела майор Зимницкий. У него можно узнать детали. А главное в том, чтобы вы запомнили: знание психологии — великая вещь.

17

— В оперативной работе не может быть мелочей, — сказал шеф. — Это аксиома, но, к сожалению, ее приходится доказывать некоторым работникам. Когда преступник идет на дело, он принимает все меры к тому, чтобы не наследить. Только он не дух бесплотный, а материализованный объект, соприкасающийся так или иначе с предметом, на который направлена его преступная деятельность. И следы он все равно оставит, слабые, незначительные, невидимые, но оставит. А тут уж наша задача: выявить эти следы и по ним разыскать преступника. Следы могут быть и не материальные, они остаются в психике преступника, который не может вычеркнуть из своей памяти преступление, как бы ему этого не хотелось. И этот фактор необходимо учитывать. Противоречия в показаниях, странное поведение, предшествующие отношения подозреваемого с окружающими — все, все, все, каждую мелочь надо учитывать, анализировать, сопоставлять. Особенно это относится к так называемым безмотивным, на первый взгляд, убийствам.

— Обстоятельства этого дела таковы, — шеф медленно раскурил папиросу. — Часов в двенадцать ночи прибежал в милицию парень, назовем его условно Фролов, и поднял тревогу: зарезали его друга. Рассказал следующее: «Стоим мы вечером после танцев с Иваном на улице у забора своего дома. Прошел парень с девушкой мимо нас, споткнулся и упал. Мы рассмеялись. Он поднимается и к нам: «Чего смеетесь?» Иван говорит: «А тебе чего? Просто так смеемся». Парень нож выхватывает и Ивану в грудь. Схватил девушку и убежал. Я к Ивану, а он уже не дышит».

Два месяца мы искали того парня, подробные приметы которого дал Фролов, и девушку в белом платье. Снова и снова возвращались к делу, обстоятельствам убийства. И вот однажды я заметил, допрашивая свидетелей, одного из товарищей Фролова, что его приметы соответствуют характерным чертам того, кто был, по словам Фролова, убийцей. «Что за чертовщина, думаю, парень этот был в день убийства за тридевять земель отсюда. Это точно установленный факт. А обличье его точь в точь как у убийцы: Фролов его подробно описал».

Ладно. Насторожились мы. Что-то не так в показаниях Фролова. Изучали их еще и еще раз. Чувствую фальшь в показаниях, маленький, совсем незаметный, но разнобой есть… Посоветовался с прокурором. Снова вызываем Фролова на допрос. Долго он упирался, потом сопоставлением фактов прижали его к стене и выяснилось, что девушки в белом платье не было…

Стояли они с Иваном, говорили о подруге Фролова. Иван и сказал: «Что ты с Танькой-то ходишь, ведь она спит с кем попало». «Не может быть! — говорит Фролов. «Да я сам с ней спал». «Ты?» «Я!» Выхватывает Фролов нож и прямо в сердце своему другу. А потом поднял тревогу, сочинил, стервец, версию. Дал приметы своего приятеля, которого в это время не было в городе. Девушку в белом платье выдумал для антуражу. Вот ведь как бывает…

18

Заседание бюро горкома партии закончилось в седьмом часу, полковник Бирюков вышел из здания вместе с секретарем парткома механического завода.

— Доволен? — спросил Бирюков. — Рад, небось, что похвалили?

— А чему радоваться, Василий Пименович? — спросил секретарь. — С цифирью у нас порядок, план даем, дружина хорошая — это верно. А вот случается же такое… Я про убийство той девушки говорю.

— Ты уж сразу и на себя вину берешь… Подожди, ищем ведь убийцу, и на твоих, мехзаводских, пока следа не видно.

— Дай-то бог, — сказал секретарь. — Конечно, плохо, если и с другого завода натворят дел ребята, а только…

— Лучше, если с другого, да? — сказал полковник.

Оба рассмеялись.

— Хочу в среду выступить у вас на заводе. Дай-ка спички.

Бирюков потряс пустым коробком и ловко забросил его в урну.

— Молодежь собери, рабочих постарше, коммунистов, комсомол подключи. Мы с капитаном Кордой будем, горячо он выступает, расшевелит наших рабочих. Понимаешь, есть сигнал: ножи ребята делают в цехах, ведь другие видят, а молчат. Ты понимаешь?

Секретарь помрачнел.

— Щенки чертовы. Драть бы их ремешком по одному месту, — сказал он. — Это я так, неофициально…

Бирюков улыбнулся.

— А ты поставь вопрос на бюро парткома. Скажем, «О пользе лозы», а?

Он помолчал.

— Я сам много думаю о подростках. И положение обязывает, и так просто, как отец, как гражданин. Все эти разговоры типа «не та молодежь пошла» — пустые разговоры. Нынешняя молодежь и не может быть такой же, какими были мы. В противном случае это противоречило бы диалектике. А вот подумать о причинах преступности среди несовершеннолетних в наше время — это надо. И крепко подумать. Тут уж одна милиция не справится. Нужна и ваша, партийная, помощь и поддержка, в первую очередь. И школа должна как следует включиться в это дело. Вот тут для общественности непочатый край работы.