Заложница командора (СИ) - Серебрянская Виктория

 — Вот как? — Не знаю, мне показалось, или по лицу арлинта действительно скользнула тень неудовольствия? — Министр Аверноо тоже тут?

Я просто кивнула. И арлинт, руку которого я так и не успела принять, сдержанно поклонился мне:

 — Передавайте ему привет от Версана Малье.

Прежде, чем я успела что-то сказать и предпринять, мужчина развернулся и скрылся в толпе. И что это только что было? Неужели предчувствие меня не обмануло? И в лице этого арлинта я могла нажить себе нешуточные неприятности?

Словно ответ на все мои вопросы в руке неожиданно что-то завибрировало. Несказанно удивившись, я поднесла к глазам сжатую в кулак кисть. Я даже не помнила, когда я ее сжала. Вот тебе и на.

 Пальцы удалось разжать не сразу. Их словно судорогой свело. И непрерывная вибрация делу не помогала. Зато, когда онемевшие пальцы наконец раскрылись, я потеряла дар речи: на ладони лежал подпрыгивающий от вибрации комм. Мгновенно вспомнилось, как Моник что-то сунула мне в руку перед тем, как уйти. И предупредила, что может вызывать отец. Ладони стали влажными. Куда подевалась килла?

 — Ты заснула, землянка? Почему не отвечаешь?

Раздраженная Моник вынырнула словно из ниоткуда и схватила с моей ладони надрывающийся комм.

 — Да, папочка?.. Не ругайся, пожалуйста! Я просто перенервничала. Ты же знаешь, со мной такое бывает. Мне срочно понадобилось отойти, а Кара позирует голохудожнику… Ну папа! Я приличная девушка! И не могу принимать звонки, сидя в уборной!.. Хорошо, еще пару минут. Кара освободится, и мы придем.

Моник хлопком прервала связь и, прищурившись, уставилась на меня:

 — Я же тебя просила! Ты специально, да? — Я просто оторопела от такого обвинения. — Кара, я понимаю, что в прошлом мы были врагами! И так же понимаю, что ты от меня видела мало хорошего. Но это не повод, чтобы подставлять меня перед отцом! Я…

 — Да погоди ты! — На нас уже начали оборачиваться. Пришлось все же прикрикнуть на Моник. Килла изумленно умолкла. А мне вдруг стало приятно. Хоть раз за все время этой гордячке приходится считаться с моим мнением. — Во-первых, ты слишком быстро все протарахтела. У меня в голове отложилось только то, что министр Аверноо может позвонить. А во-вторых, у меня тут случилась странная встреча, и я просто была в некотором замешательстве. Боялась, что министр по голосу решит, что меня тут как минимум пытают.

 — Странная встреча? — Насупленные брови киллы разгладились. — Уж не с Мираком ли твоим случайно?

 — Да нет. Но тоже с арлинтом. Он, кстати, велел твоему папе привет передать.

 — Да-а? Это кто же такой? Впрочем, идем, по дороге расскажешь.

Но ни по дороге, ни потом поговорить нам так и не удалось. Едва мы только сделали несколько шагов, пробираясь через самую плотную толпу, как нам навстречу попался странно полноватый килл в черном фраке и с прилизанными черными волосами на голове.

Вообще, эта раса в принципе отличается субтильным телосложением. Поэтому мне было странно увидеть молодого человека с круглыми, словно наливное яблочко щеками. Полное отсутствие какого-либо румянца делало эту картину еще более нереальной. А прячущиеся в многочисленных складках век темные, как маслины, глазки смотрели надменно и недружелюбно. Совсем как Моник в первые дни моего обучения.

 — Моник… — Килл, почти не сгибая спины обозначил поклон девушке. И, взяв ее за безвольную кисть, поцеловал ей пальчики. — Вот ты где. Рангсверт обыскался тебя. Идем.

Килл положил кисть Моник себе на сгиб локтя, развернулся и потянул ее в ту сторону, откуда пришел. Я просто оторопела.

Нет, снобизм и заносчивость этой расы известна мне давно. Но это уже откровенное хамство – вот так проигнорировать спутницу своей знакомой. Словно я – пустое место. Я настолько была ошарашена, что даже и не почувствовала обиды. Это был просто чистый и ничем не замутненный шок.

 — Ольсват! — Моник упрямо выдернула у парня руку. — Если уж ты решил проявить собственнические замашки, то будь добр, не позорь моего отца! Ты самым бессовестным образом проигнорировал его приглашенную гостью! Думаешь, нашим родителям понравится, когда по Академии начнут гулять сплетни о невоспитанности сына президента Килланы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не особо удивилась тому факту, что оказалась права в своих предположениях. Моник явно поджидал политический брак. В какой-то степени мне даже стало жаль гордячку-киллу. Особенно, с учетом того, что жених даже мне кажется внешне крайне непривлекательным. А для своей расы, с его легкой степенью ожирения, парень скорее всего выглядит уродом.

Килл замер на месте. Потом медленно повернулся ко мне с самым приветливым выражением лица. И если бы я минуту назад не видела его безобразного поведения, то точно бы была польщена оказанным мне вниманием и радушным приемом. А так я только на долю секунды приняла все за чистую монету. А потом разом заметила и дрожащие от напряжения и гнева губы, растянутые в искусственной улыбке. И пустой взгляд равнодушных глаз поверх моей головы. Передо мной килл и вовсе не стал сгибать спину. И только очень внимательный человек мог заметить легкий наклон его головы, обозначающий приветствие мне.

 — Прошу меня простить…

 — Каролина Новак, — Моник с готовностью представила меня жениху, — моя подруга, сокурсница и лучший ксенолингвист на всю Академию на данный момент.

Ничто не изменилось в приветливой маске на лице килла. И скользящий поверх моей головы взгляд оставался таким же пустым. Но имя мое он повторил без запинки:

 — Каролина, прошу меня простить, я крайне расстроен тем обстоятельством, что, подойдя поздороваться к Рангсверту, не нашел подле него своей невесты. У нас свадьба через двенадцать дней, а Моник продолжает себя вести, как не смышленый ребенок. Я понимаю, что это не оправдание моему поведению. Но я действительно очень расстроен.

Это были единственные слова, которые мне сказал жених Моник за весь вечер. Мы постояли некоторое время возле министра Аверноо и еще одной пары киллов. Родителей Ольсвата, как я поняла. А потом старшее поколение, в лице отца Ольсвата и президента Килланы одновременно, в ультимативной форме предложило парню «выгулять девушек и заодно показать каков дворец президента изнутри.

Моник отнеслась к предложению без энтузиазма. Проще говоря, услышав пожелание будущего свекра, она повернулась ко мне и скорчила такую рожу, что мне стоило неимоверных усилий сдержать рвущийся изнутри смех. Впрочем, я вскоре поняла, почему килла так отреагировала. Экскурсия в обществе Ольсвата почти мгновенно превратилась из развлечения в тягостную обязанность. Килл нудел над ухом с упорством осенней мухи, отчитывая Моник за безответственное поведение, и при этом чинно ведя нас в одном ему известном направлении. Должно быть, со стороны мы выглядели презабавно. Во всяком случае, нам часто оборачивались вслед, глядя с немым изумлением. Возможно, виной тому было то, что в обществе двух не самых последних килл шла землянка. Или же пухлый килл, полноту которого почти не скрывал дорогущий черный фрак, и степенно вышагивающие по бокам от него девицы в одинаковых бирюзовых платьях. Мы слишком сильно напоминали цирковую группу с редким видом пингвина. Так или иначе, но почти все встреченные с трудом прятали при виде нас улыбки.

Я почти сразу перестала прислушиваться к недовольному брюзжанию Ольсвата, и развлекалась как могла, разглядывая встреченных существ и интерьеры. Да уж, как-то не так я представляла себе Бал золотой мечты.

Случайно или намерено, но Ольсват вывел нас из бальной залы. Прогулка сразу стала в разы скучнее. Килл по-прежнему отчитывал Моник, даже и не думая останавливаться. Я скучающе глазела вокруг. Хотя, тут и глазеть-то в общем-то было не на что. Скудно освещенный пустой коридор, множество закрытых дверей по обе его стороны и периодически попадающиеся в простенках картины. Вот и вся обстановка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Возле одной из таких картин мы и остановились. Как раз на Т-образном разветвлении коридора. Остановились потому, что Моник надоело молча слушать нотации и она начала огрызаться в ответ. Я не знала, куда мне деваться. Быть свидетелем скандала в благородном семействе, пусть и будущем, не самое приятное и благонадежное занятие. И уйти тоже практически невозможно. Уже хотя бы потому, что дорогу к министру Аверноо я самостоятельно точно не найду.