Сиреневый ветер Парижа - Валерия Вербинина

– Это Аньес, — объявила Вероника. — Все в порядке. — Она с облегчением вздохнула и просигналила два раза. Аньес — женщина в пестром платке, обвязанном вокруг головы, линялой майке и светлых шортах — просигналила ей в ответ.

Вторая фигурка при ближайшем рассмотрении оказалась громадного роста детиной, лениво перекатывавшим жвачку от одной щеки к другой. Едва Вероника соскочила на землю, из-за фуры показались еще двое. Аньес махнула им рукой, они кивнули и отступили в тень, оставаясь, однако, на виду.

– Привет, Аньес, — сказала Вероника по-французски.

– Привет. Мы уж думали, вы заблудились.

– Меня задержали. — Она мотнула головой в сторону Принца. — Знакомься, это Макс.

– А-а, — вежливо протянула женщина. — Очень приятно.

Макс заметил, что у нее шрам вдоль щеки, что она загорелая, поджарая и мускулистая. Она была некрасивая и не понравилась ему, но он все же заставил себя пожать ей руку. Ладонь женщины оказалась сухой и холодной. На шее у Аньес висел черный шнурок с каким-то замысловатым плоским украшением из непрозрачного темного камня.

– Ладно, — сказала Вероника. — К делу. Мы договаривались насчет автоматов, пулеметов, стингеров… И еще одной штуковины.

– Новейшая русская разработка. — Аньес кивнула. — Ты говорила, что хочешь ее испытать.

– Это было бы занятно, — усмехнулся Хоакин, — но у нас тут нет поблизости самолета с президентом США.

По ставшему тяжелым взгляду Макса он понял, что ненароком сболтнул лишнее, и прикусил язык.

– Откуда у вас русское оружие? — спросил Макс.

– От русских, само собой, — ответила Аньес, усмехаясь. Шрам на ее щеке шевельнулся, как живой. — Все любят деньги… — Она повернулась к Веронике. — И я не исключение.

– Я помню, — отозвалась Вероника. Она похлопала ладонью по чемодану, лежавшему на сиденье. — Окончательный расчет как обычно, когда я все проверю.

– Нет проблем. Автоматы тоже будешь проверять?

– Я всегда все проверяю, — с нажимом ответила Вероника.

Хоакин придержал ее за руку.

– В чем дело?

– Большая машина, отсюда не видно, что внутри, — шепнул по-испански Хоакин, кивая на фуру. — А там может быть засада.

Вероника только головой покачала.

– Сказала же — нечего было за мной увязываться, — отрезала она.

– Вероника!

– Я знаю этих людей сто лет, ясно тебе? Отстань!

И, стряхнув его руку, направилась к фуре.

Хоакин поймал взгляд Аньес, которая укоризненно покосилась на него. В самом деле, чего он психует? Аньес и трое ее спутников — итого четверо. А их двадцать человек, не меньше. Даже если в фуре подмога, врасплох их не застать. И все-таки какая-то иголочка беспокойства покалывала его душу. Не утерпев, он отправился следом за Вероникой. Стоя возле фуры, она рассматривала содержимое ящиков с автоматами, которые вытащили подручные Аньес. Хоакин бросил взгляд внутрь прицепа. Ящики, ящики и ничего, кроме ящиков. И среди них высится какая-то здоровенная штуковина, накрытая чехлом. Он сразу же увидел на чехле русские буквы — и у него немного отлегло от сердца. Нет, здесь, пожалуй, нет никакого подвоха.

– Все в порядке? — крикнула Аньес.

– Да! — отозвалась Вероника. — Но какого черта патроны китайские? Я же просила…

– Постоянному покупателю скидка, — тотчас же нашлась Аньес. — Извини, так получилось.

Но Вероника продолжала ворчать. Аньес пожала плечами, вытянула из пачки сигарету, сунула ее в рот и полезла за зажигалкой. Поглядела на Макса и протянула пачку ему:

– Хотите?

– Спасибо.

Аньес зажгла сигарету себе и Максу, с наслаждением затянулась и выдохнула дым через ноздри.

– Лучше покурить до того, как мы пойдем смотреть нашего друга, — объяснила она.

– Друга? — удивился Макс.

– Так я его называю, ваш ракетный комплекс, — пояснила Аньес. — По мне, оружие надо называть так: «ваш лучший друг» или «с наилучшими пожеланиями».

– Неплохо. — Макс оскалился.

Аньес докурила сигарету, бросила ее на песок, тщательно затоптала и двинулась к грузовику. Ее помощники, забравшись в фуру, уже стаскивали чехол с «Зари», и даже Хоакин заинтересовался, ожидая увидеть нечто уникальное.

Макс подался вперед и восхищенно присвистнул.

– Вот это да!

Вероника саркастически рассматривала «друга», выпятив нижнюю губу. Аньес легко поднялась в прицеп и стала в позу аукционщика, продающего главный лот коллекции.

– Итак, «Заря», душка и красавица, — нараспев проговорила Аньес. — Тут система наведения. Ракета пока не заряжена, у меня здесь места маловато. Сами ракеты отдельно, в этом ящике. Если поставить установку на грузовик…

– Кажется, ты говорила о джипе, — сухо напомнила Вероника.

– Джип улетит к чертям от отдачи, — парировала Аньес, — но джип в принципе тоже может быть, если вы воспользуетесь обыкновенным дистанционным управлением. Пульт в комплекте. — Она хлопнула по какой-то коробке. — Против чего оружие предназначено? Ну, по воробьям стрелять никак не подойдет. — Она мимоходом улыбнулась Максу, и он ответил ей понимающей улыбкой. Он уже не находил эту женщину в пестром платке такой неприятной, как вначале, и ему нравилось, как она обращается со своей опасной игрушкой — любовно и вместе с тем совершенно уверенно. — Оно создано для того, чтобы сбивать самолеты, в основном военные. За оружие я ручаюсь, видела съемки его испытаний. Поверьте, его мощность как нельзя лучше подходит для ваших целей.

– Это интересно, — пробормотал Макс. — Оч-чень интересно.

Вероника недовольно поморщилась. Закупка оружия обычно находилась в ее компетенции, и она не любила, когда кто-то вмешивался в то, что она считала своим делом.

– Это все слова. Ты же знаешь, что я не люблю покупать кота в мешке. Надо испытать эту штуку хотя бы на какой-нибудь простой цели.

– Хорошо, — легко согласилась Аньес. — Но это значит, что я потеряю минимум одну ракету. Давайте сразу же договоримся, что испытание — за ваш счет. Так будет честно.

Вероника переглянулась с Максом, и он кивнул:

– Мы согласны.

– Тогда выгружаем нашего друга, — объявила Аньес.

Это оказалось не так легко, потому что «Заря» по своим габаритам все-таки была не маленькой. Пришлось вызвать на подмогу людей из сопровождения Макса.

– Не очень-то удобно, — заметил Хоакин, следивший за выгрузкой.

– Как и все русское, — жизнерадостно ответила Аньес. — Но, уверяю вас, как только вы к нему привыкнете, то сразу же обнаружите, что не можете без него обходиться… Ну что, устроим фейерверк?

…И тут он понял, не зря же он часами играл с Максом в шахматы, а Макс играл в них очень хорошо и сумел многому его научить. Все дело в глупых пешках, которых выманили с их позиций; пешки столпились возле фуры, оставив неприкрытыми короля — Макса и слона — его, Хоакина, наедине с вражеским ферзем — Аньес, которая, конечно, наверняка никакая не Аньес вовсе. Это была хорошо продуманная и просчитанная шахматная комбинация, которую разыграли с ними на белом песке пустыни, исчерченном черными тенями, как на черно-белой доске, это… Но уже нет времени додумывать сложносочиненную мысль, потому что спутники Аньес, тоже каким-то образом оказавшиеся в стороне от фуры, уже без всяких околичностей орут: «Фейерверк!» — и достают оружие.

– Макс! — отчаянно закричал Хоакин. — Спасайся! Это засада!

Нет, у нападающих ничего не получится, потому что их всего четверо, а с Максом куда больше людей, и шума вертолетов не слыхать, так что подмога не поспеет к их недругам… И тут произошло то, что суеверный человек, слабо знакомый с методами спецслужб, мог бы назвать чудом. А именно: песок расступился, и из-под него один за другим полезли французские десантники, специально обученные приемам ведения военных действий в условиях пустыни. Поддерживая их наступление, загрохотала тяжелая артиллерия, тоже до поры до времени прятавшаяся в укрытиях, нарочно для этого устроенных под землей.

От двух джипов из сопровождения остались одни обломки. Другие машины кувыркались, взрывались, взлетали в воздух. Макс и опомниться не успел, как тот самый громила, который сопровождал Аньес, кинулся на него и сбил с ног. Сцепившись, они покатились по песку. Макс был силен, но этот человек был гораздо сильнее, он подмял Принца под себя и душил его. Внезапно Макс почувствовал, что хватка громилы ослабла. Какая-то жидкость закапала ему на лицо, и он увидел рядом с собой Хоакина, который одним махом перерезал врагу горло.

– Бежим, Макс! Сюда, скорее!

Его люди, знавшие, что даже в случае сдачи их не ожидает ничего хорошего, наконец открыли ответный огонь. Несколько десантников упали. Макс стрелял, стрелял и Хоакин, не давая никому приблизиться к ним. Кепи слетело с головы Макса, глаза горели сумасшедшим огнем. Может быть, он чувствовал себя счастливым посреди этого моря огня, смерти и крови, где его спасение зависело только от него самого.