Питер Брейн и его друзья - Эдмунд Хилдик

Поиграли они и в «кошки-мышки», но на новый лад: сначала мышки заставили кошку помяукать в микрофон, а потом воспроизвели её мяуканье в шкафу. (Но, как обычно, победительницей вышла кошка, а в данном случае — кот. Услышав свой голос, Уильямсон принялся равнодушно вылизывать шерсть, словно это он сам изобрёл эту глупую штуковину с вертящимися коричневыми блюдечками: «Благодарю вас, но мне неинтересно!»)

И уж конечно, дело дошло до самой древней английской (и французской, и русской, и американской, и всемирной) игры «Давайте обманем маму!». Как известно, в этой игре может участвовать любое число игроков, и играют в неё кто как хочет, но на этот раз в ней, кроме мамы, участвовали пять детей, один магнитофон и один гардероб. А играли в неё так:

Один ребёнок (Ева) жалобно просил: «Мама! Мамочка! Выпусти меня. Они меня заперли!» Повторялись эти слова до тех пор, пока остальные дети не признали, что получается очень убедительно. Затем этот игрок — или «приманка» — испустил свой хорошо отработанный жалобный зов в микрофон и повторил его много-много раз. После того как все играющие прослушали запись и, хихикая, согласились, что получилась она замечательно, магнитофон был спрятан в шкаф. Шнур, который змеился к штепселю, они предусмотрительно завалили старыми журналами.

Тут последовала та часть игры, которая требует большой выдержки. Одни назвали её «Придёт ли она?», другие — «Да что же это она не идёт!», и все вместе — «Вот она!».

Магнитофон был мгновенно включён, дверца гардероба заперта на ключ, ключ убран под подушку игрока, по имени Питер, а Приманка нырнула под кровать.

«Мама! Мамочка! Выпусти меня. Они меня заперли!»— простонал голос в гардеробе.

— Что? Господи!.. Что вы ещё натворили? — воскликнула миссис Брейн, останавливаясь на пороге. — Кто это? Где?

«Мама! Мамочка! Выпусти меня… Они меня заперли!» — повторил голос Евы.

Миссис Брейн обвела ребят суровым взглядом.

— Да как вы могли? Она же задохнётся! Она и так уже еле говорит!

Подбежав к гардеробу, она дёрнула дверцу.

«Мама! Мамочка! Выпусти меня… Они меня заперли!»

— Ключ! — потребовала миссис Брейн. — Где ключ? Ну-ка, живей давайте его сюда! — И, повернувшись к гардеробу, добавила: — Ничего, Ева, ничего. Только успокойся.

Пока она говорила это, Питер, который совсем посинел от сдерживаемого хохота — он заткнул рот носовым платком и на глаза у него навернулись слёзы, — передал ключ под кровать. Ева тихонько выползла наружу, подошла к матери, тронула её за локоть и сказала:

— Вот ключ, мамочка!

— Давай его сюда! — воскликнула миссис Брейн, поворачиваясь к ней. — И тебе не стыдно, Ева? Запереть бедняжку… Еву… в гардеробе…

«Мама! Мамочка! Выпусти меня…» — стонал голос в гардеробе.

Миссис Брейн, открыв рот, посмотрела на Еву, потом на гардероб. Она обвела взглядом комнату и убедилась, что они все тут — и Руфь, чей голос был похож на Евин, и Морис, умевший хорошо подражать чужим голосам.

— Та-ак! — сказала она грозно.

— Это магнитофон! — ответил ей дружный вопль.

Так завершилась эта игра. Проиграла, как всегда, мама, но она только засмеялась.

Однако в среду игры кончились. То есть в парке-то они продолжались, но в комнате Питера всем забавам и дурачествам пришёл конец.

Вскоре после завтрака на двери комнаты было вывешено большое объявление, написанное красными и чёрными буквами — через одну.

ИСКАЛЬЦЫ

СТУДИЯ ЗВУКОЗАПИСИ

БЕЗ СТУКА НЕ ВХОДИТЬ

Под объявлением к дверной ручке был подвешен на лейкопластыре карманный фонарик. Обыкновенный карманный фонарик, отличавшийся от всех таких же фонариков только тем, что его лампочка была заклеена красной конфетной бумажкой. Под фонариком была прикреплена карточка, на которой уже не такими большими буквами было выведено:

КОГДА ВКЛЮЧЕН КРАСНЫЙ СВЕТ,

ИДЕТ ЗВУКОЗАПИСЬ

ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ВХОДИТЕ

К полудню под этим объявлением после долгих споров добавилось ещё несколько карточек,

Первая гласила:

ЭНДРЮ МАКБЕТ

ДИРЕКТОР СТУДИИ

Вторая пузырящимися волнистыми буквами сообщала:

МОРИС ДЖОНС

ИНЖЕНЕР ПО ЗВУКОЗАПИСИ

Третья провозглашала:

ПИТЕР и ЕВА БРЕЙНЫ!!!

ЗНАМЕНИТЫЕ АРТИСТЫ

(Музыкальный номер этих знаменитостей и записывался на студии.)

Четвёртый плакатик содержал многочисленные поправки и изменения, которые свидетельствовали, что среди сотрудников студии идут ссоры и свары, и показывали, что и тут, как во многих подобных учреждениях, есть люди неуживчивые и стоящие у всех поперёк горла. После изменений и поправок плакатик приобрёл следующий вид:

Руфь Брейн

Заместитель инженера по звукозаписи

Заместитель директора студии

Заместитель..

БАЛДА!!!

Сначала они думали, что для записи трёхминутной песни одного дня им хватит с избытком. К полудню у них появились грызущие сомнения. А к обеду положение стало отчаянным.

Возникли всякие непредвиденные трудности.

Точно воробьи на хлебные крошки, эти трудности стайками набрасывались на директора студии, на инженера по звукозаписи и на знаменитых артистов. Пощадили они только заместителя, что, впрочем, было вполне естественно, ибо заместитель Руфь Брейн сама была одной из главных трудностей.

Ведь именно Руфь в качестве заместителя инженера по звукозаписи опрокинула микрофон в ту минуту, когда Питер и Ева записывали первый куплет «Русалки». Именно Руфь — на этот раз как заместитель директора студии — вдруг закричала: «Глядите, глядите, какое смешное облако! Настоящий мишка!», когда записывался третий куплет. И, наконец, именно Руфь — уже просто как заместитель и, по мнению остальных, из чистой злокозненности — смахнула книги с тумбочки Питера на пол в ту секунду, когда знаменитые артисты доканчивали последний куплет безупречно записанной песни.

Остальные трудности (формы, которые они принимали, и средства их преодоления) приведены в следующем списке:

Уильямсон (ловил лапами крутящиеся катушки. Средство преодоления: изгнан из комнаты).

Лимбо (начинал выть каждый раз, когда артисты доходили до слов: «И ураган задул…» Средство преодоления:.заперт в сарае).

Ева (иногда брала на флейте фальшивые ноты. Средство преодоления: строгий выговор со стороны директора студии; угрозы со стороны записывающего инженера; горячие мольбы со стороны второго знаменитого артиста; троекратное «Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!»).

Питер (иногда фальшивил. Средство преодоления: то же, что и в предыдущем случае).

Морис (репетировал свои жесты и смешил Питера, когда тот пел, а в результате магнитофон записал громкое фырканье и шипенье. Средство преодоления: нагоняй от директора студии и строжайшее запрещение подобных действий на будущее).

Прочие случайности (телефонный звонок в разгар записи — два раза. Средство преодоления: снятие трубки с рычага, что очень рассердило, потом удивило и, наконец, весьма развлекло неизвестную телефонистку местной подстанции).

Миссис Брейн (появление с пятью стаканами апельсинового сока в момент записи — один раз. Средство преодоления: вежливая просьба впредь руководствоваться объявлением на двери. Просьба высказана после того, как сок был с удовольствием выпит).

Однако к вечеру им наконец удалось записать всё как следует. Питер спел «Русалку» как птица, а точнее — как сильно взъерошенный чёрный дрозд (чёрные вихры на голове, блестящие глаза и нос клювом делали его похожим именно на дрозда). Спел без единой фальшивой ноты и с большим чувством. И— что было ещё важнее, так как Питер пел безупречно уже не в первый раз, — Ева проиграла весь аккомпанемент без единой ошибки.

— Вот оно! — завопил директор студии, когда записывание окончилось. — Лучше и невозможно!

— И никаких помех — ни кашля, ни стука, ни звонка, ни лая, ни мяуканья… Ух! — облегчённо вздохнул Морис, включая перемотку и падая на стул.

Энди, весь красный, неподвижно вытянулся с закрытыми глазами поперёк кровати. Рядом на полу валялись его куртка, галстук, свитер и башмаки. Всё это снималось постепенно на протяжении дня, по мере возникновения очередных трудностей. Ева немного осунулась, но держалась как обычно. Морис обводил комнату диким взглядом, а его одежда и весь пол вокруг пестрели обрывками картона — это были останки коробки, в которую полагалось убирать микрофон.

— Ты рвал эту коробку весь день! — заявила Руфь (из них только она одна была свежа и полна сил, как вначале). — Я видела, видела, ты нарочно мусорил! Вот я скажу маме!

— Он волновался, объяснил Питер. — И не замечал, что делает.