Запретное Волшебство (СИ) - Заставный Святослав

Поэтому отправил сообщение и, не доезжая двух кварталов до центра, вышел с машины, направившись в кафе “Вкуснярики”. Заказав завтрак, стал ждать и дальше листая новости.

Отметил очередную новость о буйстве какого-то маньяка, что ритуально убивал магов. Правда, на официальных ресурсах СМИ информация подавалась крайне сухо, а на “свободных” — обрастала совсем уж несуразными и противоречивыми подробностями, приплетающими древние культы, карты Аэтерны, богов Бездны и тайные вселенские правительства, что буянят под влиянием созвездия феникса.

Вспомнилась недавняя карта, заставив поежиться. Анализы я тогда сдал и все оказалось хорошо. Осадочек же остался. Если это была шутка дяди, то она заставила меня ощутимо понервничать.

Однако факт оставался фактом: уже около двадцати официальных жертв. В наше время — большая редкость. Пора бы уже специалистам из Иерихона вмешаться ибо полиция явно не справляется.

Ждать пришлось не долго и через полчаса в кафе зашел практически квадратной комплекции кхеш. Под два метра ростом и крайне забавной наружности. Тяжело привыкнуть к его образу. Бандитскую морду зеленокожего крест-накрест пересекали толстенные шрамы, а он носил один и тот же брендовый спортивный костюм разных расцветок. Крайне нестандартных. Сегодня был ярко-розовый.

— Дарова, рыжий! — хрюкнул Эрбэ присаживаясь на диванчик напротив.

— Я просил не выделяться… — устало вздохнул я.

— Аче, всмысле?! — обиделся он. — Согласись — было бы странно, если бы я вдруг пересел с фуры на самокат. Тот же эффект! Не одеваться же мне в черный, когда все только привыкли к кислотной феерии!? Меня знают слишком много людей.

На счет “кислотной феерии”, как самоназвания стиля, я лишь снова вздохнул, мысленно отмечая, что в какой-то мере он прав.

— Я заказал тебе блинчики и кофе, — прокомментировал его движение к меню, на что он приложил лапищу к груди и благодарно кивнул.

— А ты че? — хмыкнул он благодарно кивая официантке, принесшей заказ.

— Приятного! Я уже поел, — кивнул я ему и продолжил. — Мне надо узнать не поступал ли в “канцелярию” запрос на “встречу” со мной. Как от орденских представителей и небольших компаний, так и от свободных художников.

— О-о, сразу к делу, — округлил глаза собеседник, орудуя ножом и вилкой. — Твоя закрытая выставка вызвала чей-то нездоровый интерес?

— Похоже я потерял лучшего дизайнера рамок, а меня самого хотят лишить лицензии.

Несмотря на банальнейшую шифровку, — навряд ли кто мог придраться к моим словам даже в случае звукозаписи. Ведь официально я действительно выступал искусствоведом, занимающимся поиском и перекупом редких произведений искусства. В основном связанных с военным ремеслом.

И их “реставрацией”, само собой.

Тьфу…

— Это, неприятно, брат! — посмурнел Эрбэ, вытирая губы салфеткой и откидываясь на спинку с чашечкой кофе. — Сочувствую по поводу специалиста. Твоя просьба столкнется с привычной нам бюрократией и займет некоторое время, но до завтра, думаю, справлюсь. Еще что-то?

— Да, — я задумчиво посмотрел в окно, подбирая слова. — Было бы хорошо узнать подробности перевода моего дизайнера и настроение по поводу его команды.

Кхеш спокойно кивнул, привычно закрывая глаза.

— Ты сам-то как? Не скучаешь? У меня братюня, мелкий, открыл пансионат на Галатее. Океан, песок, пальмы… Девчонки! Может метнешься туда в отпуск на пару недель? Я вот в конце месяца полечу, могу и для тебя местечко зарезервировать.

Я улыбнулся. Дела делами, но в некоторой степени мы действительно были друзьями. По-крайней мере, мое содействие однажды спасло кхеша от вечного отпуска в небытии, хотя, лично для меня, это неприятно аукнулось. И теперь он искренне считал себя моим пожизненным должником.

— Сейчас не до этого, но спасибо за предложение. А насчет дел… Циклично, друг мой, циклично! А у тебя как?

— Пожалуй, получше твоего, — осклабился кхеш, показывая белые зубы с большими клыками.

Поболтав еще немного “о жизни” мы разошлись. Первым ушел Эрбэ, сев в красный лакированный до блеска кабриолет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Немного подождав и обдумав ситуацию, я вышел из кафе и направился в торговый центр напротив. На первом этаже, купил билет на экскурсию на смотровой площадке и направился к лифту.

Здание Дворца Кавараджо, принадлежащее одноименному Ордену, было одним из старейших в Первом Полисе, и, по совместительству, одним из высочайших. Конечно, сейчас имелись гораздо более массивные и высокие здания, коих было больше сотни, если брать во внимание остальные Полисы Столицы. Вот только во Дворце присутствовал дух какой-то изящной пышной старины. Почти как у Шпиля Артурия, в который простым смертным вход заказан, в отличии от Кавараджо.

Да и, честно говоря, именно отсюда открывался нужный мне вид. Чисто утилитарная цель, которую я подсластил любовью к помпезности здешней архитектуры.

Поднявшись на сто сорок шестой этаж прошел сквозь мраморный холл с покрытыми фресками потолками, что изображали Великий Исход и еще десятки исторических событий. И таких залов, на подъеме к вершине, было шесть штук. Если не считать еще десяток, в которые можно не заходить, поднимаясь широкой мраморной лестницей.

Крыша была исполнена в форме зубчатой короны. Из центра вырастал острый шпиль, на кончике которого и находилась смотровая площадка. Всего около двадцати метров в диаметре, место фактически никогда не пустовало и представляло собой своеобразную веху в жизни любого туриста.

Все-таки вид что открывался с почти километровой высоты стоил тех сумасшедших денег за билет, что были эквивалентны месячному доходу среднестатистического офисного работника. Даже мне, с неплохими доходами, несмотря на “отлучение”, подступал ком к горлу, когда отдавал деньги за пластиковую карточку пропуска.

На смотровой площадке в эту пору не много народу, поэтому я смог спокойно пройти к биноклю для обозрения. Аккуратно, чтобы никто не заметил, прикрепил к основной линзе магоматон в виде все той же линзы и покрутил массивный бинокль в нужном направлении.

Вообще применение у магоматона изначально было другое и он выступал в качестве мини версии подзорной трубы, что я практически всегда носил с собой. Но, как говорится, — современнные проблемы требуют своевременных решений.

В десятке километров, на крыльце трехэтажного особняка, сидя на подвесной белой лавке, сидела женщина с опухшими глазами и невидящим взглядом. Она держала в руках открытую бутылку виски и никак не реагировала на окружающих ее людей. А их было много и большинство носило куртки и кепки с лейбами “ППП”, что расшифровывалось, как Полиция Первого Полиса. Рядом с женщиной сидел маленький мальчик, похожий на нахохлившегося воробья и явно не понимающий, что происходит. Парень куда старше, высокий и массивный, сочувственно сжимал и разжимал ладонь на плече матери, нахмуренно слушая стройную тонкую девушку в полицейской форме, что активно и зло жестикулировала, донося мысль неслышащей женщине.

Маленький Розвальд, мощный Локк и Фрея. Не хватало только старшего Дармута и семья Фархата была бы в полном сборе. Из живых, конечно.

Из увиденного можно сделать только один вывод.

Перенаправил бинокль в еще одну точку, о существовании которой вообще мало кто знал. В еще одном пригородном жилом районе, в едва ли не противоположном месте от предыдущего, когда-то стоял особняк, а теперь красовалась вырытая правильной полусферой земля, что аккуратно вписывалась в квардрат ограды.

Я невольно сглотнул и отошел от бинокля, пряча магоматон в карман. Окна кабинета Фархата и его официальной лаборатории, выходили на противоположную сторону, поэтому отсюда их не увидеть. Да и я себе не льстил — даже усиль я устройство в десятки раз, сквозь защитный покров Омниверситета Парва, мне не увидеть ничего, кроме зеркальных отражений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Убили его, судя по всему, дома, в кабинете.

Увиденного хватило, чтобы было над чем подумать. Поэтому я направился к станции метро неподалеку.