Он, она и патроны - Александр Тамоников

Но здесь все было серьезно. Особняк и территория вокруг него принадлежали организации, которая предпочитала себя не афишировать. Документы на недвижимость были оформлены через подставных лиц. За периметром наблюдали невидимые глазу видеокамеры. Строгие таблички предупреждали о нежелательности пересечения границы частной собственности. По участку ходили люди в штатском с доберманами на поводках. В доме особой роскоши не наблюдалось – все было строго, удобно, функционально. Гостиная на первом этаже, бильярдная комната, библиотека. Лестница наверх из просторного холла, там располагались гостевые апартаменты – не впечатляющие кубатурой, но чистые и опрятные. Все окна второго этажа были заделаны решетками. За порядком в доме следили безмолвные непривлекательные женщины с азиатской внешностью. «Беженцев» быстро переправили в дом. Охранники переговаривались между собой по рации: все чисто, «хвоста» не было, любопытствующие горожане тоже не отметились. Кому интересен черный «Мерседес», въезжающий в частные владения? Семьи распределили по апартаментам, и женщины и дети легли отдыхать (им запретили выходить из помещений). Мужчинам же, кроме Мансура Хамиля, предложили быстро привести себя в порядок и посетить гостиную…

Особняк усиленно охранялся. В доме имелись потайные схроны, рассчитанные на трех-четырех человек. Имелся запасной выход через сад, и еще один – подземный, через вентиляционную шахту общественного гаража в параллельный переулок. Настоящий хозяин здания – некий лондонский банкир – никогда здесь не был, зато имел грамотных управляющих. Когда отмывшиеся мужчины спустились в гостиную, на улице уже темнело. Мужчина в элегантном темном костюме прохаживался вдоль отключенного камина, заложив за спину холеные руки. На пальце поблескивал перстень с черным камнем. Темные волосы были аккуратно пострижены. Когда он повернулся к вошедшим, у «беженцев» недоуменно вытянулись лица. Сайдулла??! Его было трудно узнать. Офицер разведки Исламского государства, ответственный за подготовку терактов в Европе, полностью сменил имидж – от тщательно причесанной макушки до сверкающих модных ботинок из дорогого бутика. Он был гладко выбрит, осталась лишь символическая, в виде тонкой полоски, окладистая бородка.

– Сайдулла? – Абу Каббар, сглотнув, переглянулся с товарищами. – Удивили, Сайдулла… Вы же остались в Сирии, когда мы уезжали…

Что-то шевельнулось у бархатной портьеры в плохо освещенном углу. Обозначился еще один персонаж в приличном европейском костюме. Заместитель Сайдуллы Гази Хабир тоже сменил внешность, стал похож на преуспевающего турка, которых в Западной Германии чуть меньше, чем в Турции.

– Ты удивлен, Абу Каббар? – вкрадчиво заговорил Сайдулла. – Открою тебе секрет – есть такое сложное техническое приспособление под названием «самолет». А еще придумали регулярные рейсы – из того же Эр-Рияда, например, или Стамбула… В чем повинен перед западной демократией скромный итальянский бизнесмен Серджио Антонелли, ведущий на юге Германии свое маленькое дело, связанное с продажей чистящих средств? И его деловой партнер господин Омар Тунджай – прошу любить и жаловать! Отныне просьба обращаться к нам только по этим именам. – Он пристально посмотрел на людей, собрать которых в Европе оказалось не такой уж простой задачей. – И да пребудет с нами Аллах, братья, пусть Он ведет нас своей мудрой рукой, освещает нам наш тернистый путь…

– Аллах велик… – пробормотал, сделав смиренное лицо, Карим Талеб. – А мы – его ничтожные рабы, да смилостивится Он над нами… Можно спросить, Сай… Прошу прощения, синьор Антонелли? Что произошло в лагере для беженцев? Зачем нас туда привезли, почему погиб Али?

– Все в порядке, братья, так требовала ситуация, – монотонно заговорил Сайдулла, хотя вряд ли эта размеренная бархатная речь могла кого-то убаюкать. – Али Рашид – грязная свинья, работал на русскую разведку – это достоверно установлено. Его супруга работала вместе с ним. Собаке собачья смерть, как говорится… – Он, как бы невзначай, покосился на потолок. – Мы не знаем, как он вышел на нашу группу, но можно сказать с уверенностью: все время, что он находился среди нас, у него не было возможности отправить сообщение. Его руководство не знало, в какую группу он внедрился. Поблагодарим Аллаха, что эта опасность уже миновала… Смерть в лагере для беженцев – перестраховка. Его убил алчный соотечественник, перед которым Али «светил» деньгами и дорогими вещами. Греческая полиция полностью поддерживает эту версию, и мы ей крайне благодарны. Русские могут думать что угодно – след нашей группы они уже потеряли.

– Мы поняли, синьор Антонелли, – покладисто кивнул Абу Каббар. – Можно узнать, где мы находимся?

– Альцбург, южная Германия, земля Баден-Вюртемберг. Недалеко французская граница. Это все, что вам надо знать. Старайтесь не проявлять любопытства. Горничных не донимать – они все равно ничего не скажут. А вам избыточная любознательность может навредить. Здесь наша штаб-квартира, братья. Сюда вас будут привозить и отсюда увозить. Здесь вы будете отдыхать после работы, планировать операции, здесь вы будете жить со своими семьями… в свободное от командировок время. Надеюсь, все понимают, что ваши семьи при любом раскладе останутся здесь, и если у кого-то вдруг возникнет недостойная мысль… Прошу прощения, – изобразил он сочувствующую мину, – я знаю, что у вас никогда не возникнут подобные мысли… однако должен предупредить. Завтра вас сфотографируют, и послезавтра получите документы граждан Германии. Документы будут качественные, но просьба не забывать, что это фальшивка. Что вы скажете про Мансура Хамиля?

Вопрос был неожиданным, мужчины переглянулись.

– Сопливый мальчишка, хозяин, – пожал плечами Абу Каббар. – Сдаст нас со всеми потрохами, если его хорошенько припугнут. Не воин.

– Даже под страхом казни его жены? – ехидно усмехнулся Сайдулла.

– Он очень любит свою птичку-невеличку, – подхватил Карим Талеб. – Да, он пуглив, нерешителен, духовно слаб, и все же он любит свою девчонку больше жизни.

– А еще он гениальный компьютерщик, – напомнил Сайдулла. – И из любого кафе, сидя там с планшетом, может отключить защиту хоть атомной электростанции, не говоря уж про обыкновенную.

– Пойдет ли на дело этот чертов гуманист, узнав о количестве предполагаемых жертв? – задумался Фарук. – Конечно, пойдет, никуда не денется, зная, что мы убьем его Виам…

– Но будет нервничать, переживать, в итоге провалится сам и нас потянет за собой, – фыркнул Абу Каббар.

– Тогда используем этого заморыша втемную, – улыбнулся Сайдулла. – Втемную ставим задачи, относимся мягко. Виам наши работницы должны окружить заботой, выполнять все ее прихоти. Чтобы никаких скабрезных взглядов, намеков. Можно сводить ее под охраной в ближайший торговый центр – пусть почувствует дух свободы. Ну хорошо, с парнем я сам поговорю, настрою его на нужную волну. Вы трое пока отдыхайте. Здесь есть бассейн, спортзал, проводите время с семьей… Прошу вас еще раз понять и прочувствовать, братья, – пока вы качественно выполняете свою работу, ваши родные будут жить припеваючи. Вы не шахиды, но в случае вашей героической смерти их обеспечат всем необходимым. Разумеется, никто не собирается жить вечно в этом доме. Слишком расточительно, знаете ли, для организации… У каждого будет свое благоустроенное жилье, куда вы будете возвращаться после праведных трудов.

– Прошу прощения, хозяин, – проворчал Абу Каббар, – при всем уважении – давайте оставим в покое эти сказки и перейдем к конкретным вещам. Мы знаем, на что идем. Мы верим в то, что делаем. Гарантируете безопасность семьям – и мы готовы выполнять любую работу во имя Аллаха…

– Тогда перейдем к конкретным вещам. – В руке Сайдуллы возник пульт дистанционного управления. Вспыхнул экран плоского телевизора над камином. Обрисовалась карта. Юго-восточная область Франции, кусочек Италии, Швейцарии, западная часть земли Баден-Вюртемберг с жирно помеченным городком Альцбург. – Вы уже поняли, где мы находимся, – объявил он. – Поставлена задача: провести акцию на южном берегу Франции, в районе города Буллон. – Лазерный указатель прорисовал линию сверху вниз и уперся в побережье Средиземного моря. – Крупный портовый и курортный центр в 80 километрах к востоку от Марселя. Это Прованс, Французская Ривьера, западная часть Лазурного Берега, как называют эту местность неверные, который включает часть Франции, Монако и немного Италии. На восточной окраине Буллона есть парк Гарди – излюбленное место отдыха местных французов и приезжих. Акция назначена на 18 марта – в этот день тамошняя мэрия отмечает очередную дату основания города… Есть вопросы, Карим?

– Это недалеко от Ниццы… – задумчиво пробормотал Талеб.

– Понимаю, к чему ты клонишь, – хмыкнул Сайдулла. – Мы не оригинальны, мы повторяемся… Объясняю. Бомба может дважды попасть в одну воронку. Человек в Ницце прошлым летом работал на свой страх и риск. Психованный единоверец – он все проделал сам. Европейцы считают, что это мы им подложили свинью, но это не так. Пусть считают. А вот сейчас сработаем МЫ. Повторения Лазурного Берега они не ждут. Спецслужбы Франции и Западной Германии работают из рук вон плохо. Жизнь их ничему не учит. В каждом городе надеются, что именно у них ничего не случится. Мы заставим их плясать на горящей земле… – В глазах Сайдуллы заблестел сатанинский огонек. – У нас в запасе четыре дня, достаточно времени, чтобы подготовиться. Завтра к вечеру будут готовы паспорта и банковские карты, с приличной суммой на каждом счету. Вечером выезжаем, чтобы с утра приступить к планированию операции. Будут две машины, чтобы не привлекать внимания. Квартира на улице Рошаль уже ждет – это в пяти кварталах от места проведения акции. Предварительный план таков – обратите внимание на карту. – Он включил увеличение – приблизил побережье Франции. Обрисовались улицы, крупная зеленая зона к востоку от городских кварталов. – Это парк Гарди, одноименная набережная, где традиционно проводятся крупные городские мероприятия. Чуть восточнее – выезд из города, стоянка большегрузных автомобилей, несколько мотелей. Здесь часто останавливаются машины из Германии, Польши, Чехии. Полицейская охрана – несерьезная. С восьми до девяти вечера – уже, естественно, стемнеет – на главной площадке парка у фонтана состоится концерт модной рок-группы, на который ожидается большое количество зрителей. К этому времени мы должны быть готовы. Разбег – 30–40 минут. Частично – импровизация, частично – твердый план. Абу Каббар выберет подходящую крупнотоннажную машину – разумеется, исправную, – уберет водителей и будет ждать сигнала на въезде в Буллон. Делай вид, что устраняешь неисправность.