Три года в Соединённых Штатах Америки - Александр Абердин

От таких моих слов у отца, который после армии почти не пил спиртного, похоже, голова кругом пошла и он спросил:

– Какого ещё наркотического опьянения, Боря? Ты ничего не путаешь случайно?

Мне пришлось срочно прочитать ему небольшую лекцию об индийской конопле и всяких таблетках вроде кодеина, седуксена и демидрола, которые были в ходу у торчков, с которыми я познакомился уже гораздо позднее, когда учился в «Плешке». Кажется этим я окончательно добил отца и он спросил меня:

– Откуда ты все это знаешь, Борис? Причем спросил строгим тоном:

– Читал как-то раз статью про наркоманию в какой-то газете, уже не помню в какой. Кажется это была «Медицинская газета» или что-то в этом роде. В общем дураков на свете всяких хватает. Находятся и такие, которые таким образом себе могилу роют. Ладно, пап, хватит об этом. Раз ты уже проснулся, пойду-ка я на кухню и чего-нибудь приготовлю. Скоро мама с работы придёт уставшая, да, и вот что, я наверное до конца мая поболею, а потом сдам экзамены, заберу документы из школы и пойду работать. Что-то мне стала надоедать эта учеба.

– Что, неучем останешься? – Возмущённо воскликнул отец. Выходя из комнаты, я успокоил его:

– Ты же не остался. Закончил заочно сначала техникум, потом институт. Кроме того не забывай, ещё есть ведь и вечерняя школа, а три зарплаты в дом это лучше, чем две. Пап, ты ведь тоже в пятнадцать лет работать начал, так чем я хуже?

И тут же направился на кухню, где немедленно открыл люк, спустился в погреб и стал набирать в ведро картошку. Вообще-то до этого дня я ещё ни разу не готовил, но впоследствии, начав жить самостоятельно, так навострился, что даже мама признавалась, что я готовлю намного лучше неё. Не удивительно. Как-то раз, в Испании, я даже посрамил в одном маленьком ресторанчики тамошнего шеф-повара, приготовив такой борщ, что бедные испанцы, которые ничего кроме своего гаспаччо не знают, чуть не обрыдались от зависти. Потом я научил шеф-повара ресторана варить русский борщ. Именно его я и собирался приготовить даже в том случае, если в холодильнике не было мясного рагу, то есть костей, для супов и борщей. Они нашлись и я, поставив на газ самую большую кастрюлю. Настоящий борщ любит объёмы, его в двухлитровой пендюрке не сваришь. Глядя, как я ловко и тонко чищу картошку, отец и вовсе вытаращил глаза.

Кости попались довольно мясистые и потому я, немного подумав, приготовил не только борщ, но ещё и на второе отличную картофельную запеканку с прокрученным на мясорубке мясом и мелко покрошенными яйцами. Обнаружив в кухонном столе муку, пусть и не высшего качества, я немедленно вооружился ситом, замешал тесто и напёк ещё и хвороста. Правда, с сахаром вместо сахарной пудры, но всё равно очень хрусткого и буквально тающего во рту. Как раз к нему в холодильнике стояла кастрюля с компотом из сухофруктов из нашего сада. Ну, а поскольку у меня горели все четыре конфорки, то к маминому приходу всё было готова и когда она вошла, отец, забирая из её рук сумку с продуктами, насмешливым голосом сказал:

– Полюбуйся на своего сына, Мила, мало того, что он сегодня утром отметелил пятерых ублюдков и ему в милиции за их задержание чуть ли не медаль выдали, так он ещё, оказывается у нас прирождённый повар и потому хочет бросить школу.

Да, язык у моего отца всегда был хорошо подвешен. В одно предложение он вложил все новости, от которых мама охнула, села на стул и испуганным голосом спросила:

– Как отметелил? Отец развёл руками и ответил:

– Ну, насколько я понял, сильно. Да, ты не волнуйся это хулиганьё само напало на Бориса и Витьку Батракова. Ладно, давайте мыть руки и садиться за стол, а то очень уж пахнет всё вкусно. Ты так вкусно готовить не умеешь. – Усмехнувшись, отец спросил – Борька, так может быть ты в столовую работать пойдёшь? В нашей столовой так не готовят. У нас там иной раз такая вонь стоит, что хоть беги. Отрицательно помотав головой, я ответил:

– Нет, я лучше в типографию пойду. Если ничто не переменится. В столовых зарплаты у поваров маленькие. Отец, хотя и был членом партии, сказал:

– Зато повара продукты домой сумками прут.

Махнув рукой, я ответил весёлым голосом, разливая наваристый борщ по тарелкам:

– Я лучше на рынок схожу. Хорошо бы купить полсотни цыплят. Курятник у нас есть. Его только подновить надо. Мама, пробуя борщ, удивлённо спросила:

– С каких это пор ты такой серьёзный и хозяйственный стал, Боря? Когда же тогда ты свои книжки читать будешь? Подсаживаясь к столу, я спокойно ответил:

– Самые интересные я уже прочитал, а новых ещё писатели не написали. Таких, какие стоило бы почитать.

У меня отлегло от сердца. Похоже, что мне действительно удастся избежать пустопорожних, душеспасительных разговоров относительно высшего образования. Куда мне четвёртое. Хотя если честно, то про первое, вместе с аспирантурой и кандидатской степенью, я давно уже забыл, хотя на клиентов компании всегда действовало то, что я кандидат экономических наук, только не капиталистических, а ещё социалистических. Зато два вторых высших образования, финансовое, тоже не бог весть какое, и юридическое, мне принесли хоть какую-то пользу, хотя оба диплома я и получил всего за три года. Если этот сон никогда не закончится и я действительно начал жить сначала, то ни одно из моих высших образований в Советском Союзе не пригодится. У меня же нет с собой дипломов «Плешки». Зато мой борщ и особенно запеканка очень понравились и отцу, и маме. Впрочем, я это и так всегда знал. Мои родители всегда в восторги от моей стряпни, как и все бывшие жены.

Я сидел и улыбаясь смотрел на своих родителей. Они были такие молодые и красивые, что у меня перехватывало от радости дыхание. Однако, мне следовало подумать и о том, что может вскоре произойти. Наши греки народ мстительный, бесцеремонный и наглый. В семидесятом они уже начали борзеть, а позднее, в восьмидесятых, уже наглели в полный рост, не говоря уже о том, что в середине девяностых годов чуть не половина Греческого населения посёлка превратилась в бандитов. Печально, но факт. Именно поэтому я и забрал родителей и сестру, родившуюся в семьдесят втором, в Москву. Вздохнув, я сказал:

– Мам, ты сейчас пойдёшь к соседке и посидишь у неё. Мне кажется, что уже очень скоро к нам пожалуют незваные гости и нам с папой придётся какое-то время от них отбиваться. У тёти Тони есть телефон, и если приедет грекотва, сразу же звони в милицию и вызывай наряд. И ничего не бойся, мамуля. В прошлом году Москвич научил меня таким боевым приёмам, какие знают только в особых боевых частях и я целый год тайком продолжал их оттачивать, так что положу их мордой в землю.

– Ну, ты, укладыватель, – сурово сказал отец, – я сейчас сам пойду и позвоню в милицию.

– И что же ты им скажешь, папенька? – Ехидным и, наверное, противным голосом спросил я – Дяденьки милиционеры, мой сыночка побил греков-хулиганов и я боюсь, что к нам скоро приедет половина Греческого посёлка? Батя, не мели чушь! До тех пор, пока греки сюда не приедут, ни один мент даже не шевельнётся. Зато когда они будут здесь, их можно смело вызывать. Отец снова посмотрел на меня с изумлением и спросил:

– Так что же нам тогда делать, Борис? Они же могут и дом поджечь. От них всего ждать можно. Кивнув, я подтвердил:

– Могут. Поэтому тебе ничего не нужно делать, пап. Ты будешь просто стоять и наблюдать за тем, как я буду их метелить боевым шестом. Его правда у меня ещё нет, но если в мастерской ещё остался ясень, то я его сейчас быстро сделаю. Только Бога ради, не выходи за калитку. Поверь, хотя ты мой отец, а я твой сын, тут мне предстоит тебя защищать. Хоть ты и был в молодости хулиганом, на флоте всё же служил дальномерщиком и драться так, как я, не умеешь, а силы у меня хватит.

Ну, может быть силой я не был излишне обременён, но зато действительно умел очень хорошо работать с боевым шестом. Ещё в родной армейке начал учиться. Правда, сначала фехтованию с винтовкой, а там есть много сходных приёмов. Отец огорчённо вздохнул и тихо ответил:

– Наверно ты прав, Борис. Надрать бы тебе и Витьке задницу за курение, но тебе уже поздно, а вот ему ещё можно. Ладно, Мила, давай сделаем так, как говорит Боря. Милиция ведь и в самом деле не приедет загодя, а запираться в доме опасно, кинут в окна несколько бутылок с бензином и всё, сгорим. Они же звери и стоит им слабину почувствовать, тут же хамеют.

Отправившись в свою комнатку, я снова одел вибрамы но на этот раз снял тельняшку и майку. Подойдя к шифоньеру, я открыл дверцу и посмотрел на свой торс в зеркало. Зрелище было хотя и не очень впечатляющее, но и не наводило тоску. Довольно-таки неплохие мышцы груди, трицепсы ещё нужно подкачать, бицепсы в принципе в норме, но вот мышцы пресса, конечно, слабоватые. Нужно, чтобы были резче очерчены. Ладно, для начала сойдёт, а потом я займусь своей тушкой всерьёз. Вот только для этого цыплят нужно будет купить не полсотни штук, а целую сотню. Если, конечно, я не проснусь через пять минут и не пойду завтракать с Леночкой. Подойдя к столу я присел на стул, положил на него руки и компьютер мгновенно появился передо мной, вызвав слегка истерический смешок. Чтобы не ломать голову по пустякам, я вышел из дома и зашел в наш капитальный сарай со столярной мастерской. Отец умел отлично столярничать, а потому в доме имелся отличный инструмент и древесина.