Реверс - Сергей Лукьяненко

Теперь Макс уже не сомневался, что Теодор — истинный новоприбывший. Правда, с идеей о множественности вселенных Макс пока не сталкивался. Два мира еще так-сяк, — но множество?..

— И что же в вашем мире происходит с человеком после смерти? — спросил он.

Теодор рассмеялся.

— Насчет души, или бестелесной субстанции, существуют разные версии. Но тело, увы, не восстанавливается. Чаще всего его либо сжигают, либо дают ему сгнить в земле.

Фу, подумал Макс. Какая мерзость! К счастью, это всего лишь бред новоприбывшего. Ничего, сейчас я его осажу…

— Видите ли, — мягко сказал он, — нечто подобное я уже слышал. К сожалению, все эти утверждения оказались голословными. Быть может, вы сможете представить доказательства?

— С удовольствием! — кивнул Теодор. — С чего начнем?

— С чего хотите.

— Тогда взгляните на это.

В руки Максу лег прямоугольный кусок тонкого картона. Цветной дагерротипный снимок отличался отменным качеством. На снимке были изображены Макс и Теодор крупным планом. За ними стеной стояла зелень — не то запущенный сад, не то лесные заросли.

— Дело в том, что мы давно знакомы, — сказал Теодор. — Вы Макс Дитер Штейнгарт из города Гейдельберга. Это я прозвал вас гейдельбергским человеком. Вы смеялись, у вас когда-то было неплохое для немца чувство юмора… Не скажу, что мы были лучшими друзьями, но хорошими приятелями — были. Снимок сделан в нашем мире. Он и ваш мир, ваш родной мир.

Макс молчал, разглядывая фотографию.

— Что же вы не спрашиваете, как вы здесь оказались? — чуть помедлив и не дождавшись ответа, продолжал Теодор. — Спешу вас успокоить: никаких преступлений, никаких ссылок. Вы сами поместили себя сюда на некоторый срок. Вы мечтали об обновлении, о повышении ваших профессиональных качеств — и ушли, никого не спросясь. Руководство было недовольно, но на время смирилось. А теперь оно послало меня, чтобы я вытащил вас отсюда. Мера необходимая, поскольку вы не помните сами себя…

Макс постоял в обалдении. Потом вернул снимок Теодору.

— Фальшивка.

— Да ну? Такого качества? У вас умеют это делать? А что вы скажете насчет этого? — Вынув из внутреннего кармана небольшую изящную коробочку с маленькими кнопками, он продемонстрировал ее Максу. — Это мобильный телефон. В вашем мире он, конечно, работать не станет, а в Центруме и вовсе пропадет, если не принять специальных мер, но вот в моем…

— Ах, не станет работать? — саркастически осведомился пришедший в себя и уловивший главное Макс. — Я почему-то так и думал. Имитация. Фокус-покус. И потом, мир велик, мало ли где что делают… Не пойму, зачем вам понадобилось меня разыгрывать?

— Значит, для вас это не доказательство? — с улыбкой осведомился Теодор.

— Ни в коей мере.

— А что для вас будет доказательством? Проход в иной мир? Желаете лично убедиться, вложить, так сказать, персты? Могу устроить и это. Соглашайтесь, не прогадаете. Можем хоть сейчас взять извозчика и поехать посмотреть доказательство. Деньги у меня есть.

Насчет перстов Макс не понял. И вообще: какому нормальному человеку понравится, что его втягивают в авантюру? Макс справедливо полагал себя нормальным. А Теодор явно был психом, но занятным психом. Согласиться?.. Не согласиться?..

А если он не псих, а талантливый мошенник?

— Э-э… может быть, завтра? — промямлил Макс. — Матвея возьмем…

— Завтра будет завтра, — отрезал Теодор. — Матвею вы сами потом покажете. Если захотите, конечно. Лично мне Матвей не нужен, я прибыл не за ним, а за вами. Насчет «завтра» я сказал ему для отвода глаз. Я околачиваюсь тут уже четвертый день, а значит, того и гляди помру-воскресну Не хочу. Сегодня я намерен покинуть этот мир и перебраться в другой. Не хотите пойти со мной — и не надо, хотя от начальства мне нагорит… Но хоть увидите, как я уйду, и разве это не будет доказательством? Ну, согласны?.. Эй, извозчик!

Минуту спустя они уже катили к городской окраине, и Макс не понимал, где кончается бред и начинается явь.

Глава 2. Творец своей судьбы

Все говорят: «Экономический кризис, экономический кризис», — и разводят руками, как будто ничего нельзя предпринять. Можно подумать, кризисы устраивают не люди по неразумию и жадности, а прилетел и шмякнулся о Землю астероид или раздался глас свыше, спорить с которым бесполезно. Кризис, мол, и точка. Терпи.

Кончался жаркий июль, когда Сергея Коханского уволили. Лизинговая компания, где он работал, переживала трудности. Само собой, под сокращение попал младший персонал.

В общем-то Сергей числился у начальства на хорошем счету, ждал повышения и полагал, что уж ему-то увольнение грозит в последнюю очередь. Действительность с легкостью опровергла эти наивные предположения. Правда, ему было обещано, что его вновь возьмут на прежнюю должность, как только компания переживет трудный период, но каждый знает, чего стоят такие обещания. Плюнуть и забыть.

Деньги пока были. Искать работу в период отпусков, да еще когда от невыносимой жары плавится асфальт, — занятие для совсем уже отчаявшихся. Можно было и повременить. Почему бы не рассматривать увольнение как начало отпуска?

И предаться активному отдыху, конечно.

У нормального мужчины должна быть игрушка — это знает любая умная женщина. Если игрушки нет, значит, мужчина ненормальный, таких надо сторониться. А если игрушку отнять, то в душе мужчины возникнет зияющая пустота, каковую, по Аристотелю, природа не терпит. Древний ученый муж был прав: вакантное место рано или поздно, но неизбежно займет водка. Или другие женщины. Иногда — то и другое сразу. Не нужно ревновать мужчину к его любимой игрушке, пусть себе тешится.

Постоянной женщины у Сергея не было, а вот любимая игрушка была: спиннинговая рыбалка. К аристократической ловле нахлыстом он не пристрастился, посиделки на берегу пруда с удочкой презирал как занятие бездельников, неспортивных методов лова сторонился. Любил съездить в выходные на водохранилище за щукой или судаком, а если мечталось о форели или о ночлеге в тепле, то и на частный зарыбленный пруд. Немного осталось рыболовных хозяйств в Московской области, да и в прилегающих областях тоже, где Сергей не побывал бы со своим спиннингом и увесистым ящиком с блеснами. Были тут и колебалки, и вращалки, и всевозможные воблеры, попперы, твистеры, джиги, джерки, и еще многое, без чего рыба прекрасно обошлась бы, а рыболов — нет. Еще большее количество снастей оставалось дома, и стены квартиры были увешаны фотографиями, изображающими Сергея с разнообразными трофеями. Вот он держит обеими руками громадную щуку, свирепо разинувшую пасть, вот он лежит на травке и кажется коротышкой по сравнению с разлегшимся рядом усатым сомом, а вот Сергей с друзьями, и все гогочут: только что из озера был выловлен громадный ржавый гаечный ключ с привязанным к нему обрывком веревки — наверное, служил кому-то якорем. За веревку и поймался.